Автопортрет, которого нет. Повесть и рассказы

– На всякий случай я поставлю тебе два. Когда выучишь – исправишь.

После этого случая я всеми силами стал сопротивляться любой внезапной влюбленности, которая то и дело одолевала меня в юные годы. И мне это, кажется, удалось. Я кое – как закончил школу. Потом поступил в лесной техникум, потом кое-что стал записывать, сочинять. И все это благодаря тому, что я сумел вовремя отгородился от женской половины человечества стеной равнодушия. Так мне было легче. Так мне было свободнее.

– Сейчас такое время, когда всего нужно самому добиваться, – между тем продолжал Павел нравоучительным тоном. – Просто так ничего не получишь. Всё с боем приходиться брать… Ты ведь знаешь, что я отработал в лесу пятнадцать лет. Хотел в пятьдесят пять на пенсию выйти. Как положено по закону.

– Ну?

– И ничего не у меня получилось. Не вышло.

– Почему? – заинтересовался я.

– Какая-то запись в трудовой книжке этим паразитам в Пенсионном фонде не понравилась. Запятая где-то не там поставлена была, видите ли, или организация сменила название. Я толком сейчас не припомню… Мне умные люди посоветовали тогда в суд подать на этих тварей. А я не стал. Дождался эту девицу из Пенсионного фонда, которая со мной работала, на улице вечерком и настучал ей по башке как следует… Она потом в полицию нажаловалась. Меня скрутили и упрятали на пятнадцать суток в кутузку.

– Ну и ну! – поразился я. – Как так можно?

– А я считаю – ничего особенного, – громко ответил Павел. – Зато я никому спуску не дал. Мне до пенсии-то осталось три года уже. Как-нибудь доработаю. Дотяну.

Павел красноречиво посмотрел на меня и скептически покачал головой.

– Бюрократия – это стена! Её не переплюнешь. Законы сейчас каждый день меняются. Сегодня дают пенсию в шестьдесят. Завтра – не будут. Год прошел – уже страна другая. А с государственной машиной мне воевать не с руки. К тому же зарплату полиции повысили, военным – тоже… Это, знаешь ли, не с проста… Наша власть народа боится. Видимо ничего страшнее народного гнева для них не существует.

– Пожалуй, – согласился я со вздохом.

Вот тут я не могу с Павлом не согласиться. Тут он прав на сто процентов… Помню, как-то на дискотеке окружила меня толпа незнакомых парней. Все они были слегка навеселе, излишне возбужденные, и все с какими-то подозрительно наглыми лицами. Один из них попросил закурить. Другой сказал, что надо для порядка отойти в сторону и для чего-то дотронулся до ремня у меня на брюках. Короче, стало ясно, что сейчас меня будут бить. Ни с того ни с сего. Просто так. Потому что народу понадобилась жертва. Им показалось, будто я кого-то из себя строю. На кого-то я не так посмотрел, пригласил танцевать не ту. Да мало ли чего. Я отчетливо понимал, что не справлюсь с ними, что эта толпа меня раздавит. Но обиднее всего было то, что меня будут бить без причины, а я ничего не смогу с этим поделать. И если бы не один мой плечистый приятель, который в тот момент проходил мимо и решил поздороваться со мной за руку, всё могло бы закончиться печально. Потому что ни какие слова эту компанию не остановили бы. Народ в едином порыве непобедим. Тут Павел прав.