Оценить:
 Рейтинг: 0

Держава

Год написания книги
2020
Теги
<< 1 ... 8 9 10 11 12 13 14 15 16 ... 28 >>
На страницу:
12 из 28
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля

– Так и думал, что тать по мою душу прилетит, – завинтил фляжку с немецким трофейным напитком Барашин. – Не успеешь выпить – он уже тут.

– Так и думал, что постирать не успею, – быстро накрутил портянки и сунул ноги в сапоги Сидоров. – Чего разлёгся, Сухозад? В кусты скорее беги, – захрюкал, давясь смехом, ротный фельдфебель, и во всю глотку пронзительно затрубил: – Братцы-ы-ы, прячь веща-а, собирай с кустов портянки, гансы кума со шнапсом послали-и. Барашин, ты что летишь, как угорелый? Ведро прихвати и два медных бака – блестят на солнце, как у кота второй роты, причиндалы, – уцепив попутно приличную охапку сена, шустро полез в блиндаж к телефонистам.

Рубанов с Ляховским пережидали бомбёжку в офицерском блиндаже, потягивая чаёк и солидно обсуждая фронтовые новости.

– Командир полка из высших источников конфиденциально узнал, – поднял глаза к шести накатам потолка, Аким, – что гансы перебросили сюда из-под Вердена огромное количество авиации.

– Это чувствуется, Аким Максимович. Сейчас начнут безнаказанно утюжить наши позиции, совершенно не встречая отпора со стороны русских лётчиков.

– Ну какой отпор, Никита Родионович, – отхлёбывал из стакана, вставленного в дарёный матушкой подстаканник, Рубанов. – Опять-таки от нашего генерала узнал, что в русской действующей армии осталось две с половиной сотни исправных самолётов, а потери доходят до пятидесяти процентов от общего числа аэропланов в месяц.

– Вашскородь, разрешите, гляну, летит супостат или нет? – обратился к полковнику старший унтер-офицер Егоров, исполняющий в командирском блиндаже обязанности дежурного телефониста.

– Ежели любопытствуешь, лезь, погляди, – кивнул на приставленную к стене лестницу Аким.

– Так что, вашвышбродь, рокот пропеллера слыхать, – откинул крышку люка и вылез до пояса наружу Егоров, шаря по небу сквозь окуляры бинокля. – Вона, показался, вражий сын, – полез вовнутрь, захлопнув за собой тяжёлую крышку, и вздрогнул от раздавшегося разрыва авиабомбы.

– Заметил чего, стервец немецкий или наобум сбросил? – задал риторический вопрос, конкретно ни к кому не обращаясь, Ляховский.

– Пётр, ты свои белые подштанники с ёлки снял? – пошутил Аким, мысленно отметив второй, а следом и третий разрывы авиабомб.

– Дык на мне оне, – оправдался телефонист. – Ноне и не думал стираться. Жаль, нет у нас поблизости зенитной антиллерии… Некому сшибить его оттуда. Кажись, улетел, собака ядовитая.

– Завтра наступать, – перешёл к другой теме Ляховский. – Не знаю, сумеем до реки дойти или нет.

– Речушка, вашбродь, ежели по уму разобраться, плёвенькая… Длиной полторы сотни вёрст всего, но местами глубокая, знающие люди говорят. И протекает по болотистой местности, разветвляясь в рукава, количество коих до дюжины доходит, отчего и получила название – Стоход.

– Ну ты, Петро, географ, – похвалил унтера Ляховский. – Не в рукавах самая плохая штука, а в том, – обратился уже к своему начальнику, – что на этих болотистых местах артиллерию трудно сосредоточить, тем более, тащить её за собой. Выяснилось – наступать по фронту гвардия может лишь десятью ротами, остальная масса пойдёт колонной в затылок этим ротам. Шаг в сторону – болото или один из речных рукавов.

– Кирдык, в переводе с немецкого, – просветил офицеров Егоров, подняв их настроение. – Звонит кто-то, – прислонил к уху телефонную трубку. – Да. Так точно. Сейчас позову. Вашвышбродь, – обратился к Рубанову, – господин полковник Гороховодатсковский к телефону зовут, – протянул трубку начальству.

– Здравия желаю, друг мой ананасный. Чего? Да откуда у бабушки… лишние доски? – после некоторой паузы почти довёл до логического завершения свою мысль Рубанов. – А если бы они у неё были, те предметы, – продолжил диалог с командиром 2-го батальона, – она была бы – дедушкой… Доски просит, – положил на рычаг трубку Аким, – для преодоления колючей проволоки. Чует, что артиллерия всю её не порвёт. И вязанки хвороста к ним в придачу выпрашивает, для заваливания болотистых мест.

– Сами ничего раздобыть не могут, – осудил 2-й батальон Ляховский.

– Даже неваляшек, – закруглил последний фрагмент мысли Рубанов.

В ночь перед атакой Акиму неожиданно приснился Гришка Зерендорф. Живой и невредимый. Он внимательно глядел на товарища и жалостливо качал головой.

Разбудил Рубанова громкий звук разорвавшегося неподалёку снаряда.

«Взрыв расколол утро как красивую хрустальную вазу… Вот чёрт, – быстро собирался он, поспешно застёгивая пуговицы гимнастёрки и перепоясываясь портупеей. – Декадентство какое в голову лезет», – забыв про сон, выбрался из блиндажа наверх, услышав на этот раз гул русских батарей, открывших огонь по противнику.

– Доброе утро, ваше преподобие, или вашпрепдоб, по Егорову,– поздоровался с хмурым отцом Захарием. – Чем раздражены, ваше преосвященство? Этуали всю ночь снились?

– Да тьфу на ваши домыслы, неразумный сын мой, – несколько взбодрился священник. – Я привык уже к вашему юмору в момент смертельной опасности. Многих к вечеру отпевать предстоит… От этого и грущу.

– Пути Господни неисповедимы, – перекрестился Рубанов. – Где санитары? – увидел Ляховского. – Скажи им, если найдёшь, конечно, пусть сразу за наступающей цепью следуют, дабы вовремя помощь оказать или из боя вынести.

– Санитары-ы! – с огромной долей сарказма произнёс отец Захарий. – Да они только матом и зелёнкой лечат… Спирт вечно проливается… Или очень шальная, по их версии – безумная пуля, флягу с лекарством пробивает.

– Мат бодрит раненого бойца, а зелёнка вносит успокоение в душу – значит лечат… А вот с кагором, батюшка, вечно та же грустная история происходит, – ехидно – так, во всяком случае, показалось честному отче , ухмыльнулся полковник.

– Санитары опохмелились и сообщили, что к несению тягот службы абсолютно готовы, – улыбнувшись, доложил подошедший Ляховский. – А вот нижние чины, будто во времена покоренья Крыма или Измаила, несут доски, вязанки хвороста, а на винтовки рук уже не хватает. Как отстреливаться-то будут?

– В салонах болтают, то бишь в блиндажах высшего начальства, что какие-то трясины перед нами. А по ним, аки посуху, даже отец Захарий не пройдёт… Вооружитесь, батюшка, хотя бы доской, – посоветовал святому отцу Рубанов. – А вы без паники, капитан Ляховский. Сбросим сегодня супостата в речку купаться.

В полдень, после семичасовой артподготовки, ударные роты гвардейских полков двинулись в атаку, которая не задалась уже с самого начала.

– Чёрт-дьявол, – орал Рубанов. – Сидоров, ты же божился на кресте отца Захария, что посылал людей проделать специальные проходы в проволочных заграждениях. Где они? Солдаты в своей проволоке запутались.

– Да вон же проход, вашскородь, его за версту видно, а дуракам по доскам лазить приспичило, – оправдывался заваливший службу ротный фельдфебель.

– Болото-о! Болото впереди, братцы, – плачущим бабским голосом завопил Барашин. – Уходимси, как один… А я со своей подвёрнутой ногой точно пропаду-у…

– Трофимка, луковица ты баргебонская, – взъярился на паникёра проштрафившийся Сидоров. – Сортиров в нужном количестве тут нема, так пошлю тебя после боя болото осушать, – провёл разъяснительную работу фельдфебель, попутно вдохновив на ратные подвиги и других солдат.

А полк косили немецкие пулемёты, заранее пристрелявшие эту местность.

– Кара-у-ул, тону! – завопил рядом с Барашиным солдат.

– Федька, за доску цепляйся, – видя, что кому-то хуже, чем ему, традиционно взбодрился Барашин. – Митька, подсобляй земляку, – вытянули из тины нижнего чина.

– Спасибо, братцы, век не забуду, – размазывал грязь по лицу солдат. – А сапоги напрочь утопил.

Выбиваясь из последних сил, павловцы ползли по грязи, помогая друг другу и с трудом вытягивая ноги из трясины. Миновав под огнём противника болото, выбрались на более-менее сухую местность, но впереди блестел на солнце водой один из многочисленный рукавов Стохода.

В этот момент на полк перенесла огонь вражеская батарея.

– И окопаться нельзя в этом болоте. Губим людей, почём зря, – скрипел зубами Ляховский, вытирая грязной рукой лицо.

– Отставить причитания, господин капитан. Гвардия не сдаётся, и, как известно, в огне не горит и в болоте не тонет, – ухнул по грудь в воду Рубанов. – Брод некогда разведывать. И без него переберёмся.

К его счастью, неширокий речной рукав был неглубок. За ним расстилалась ровная сухая поляна, а за ней виднелась в окопах какая-то немецкая часть, тут же начавшая осыпать наступающую гвардию ружейным и пулемётным огнём.

– Так понимаю, господин полковник, что наступление застопорилось, хотя и батюшка в первых рядах в бой идёт, – с кхеканьем брякнулся рядом с Рубановым вымазанный болотной тиной штабист-подполковник.

– «Момент» пожаловал, – отнял от глаз бинокль Аким, с удовольствием окинув взглядом офицера-генштабиста. – Своим романтичным обликом вы напоминаете мне прекрасные довоенные времена и привокзальную рекламу шоколада. Отче, – повернул голову в другую сторону, – а вы чего сегодня меня преследуете? Не исповедоваться, не причащаться, вроде, не собираюсь. И шнапса нет. Чего вам за болотом не сидится?

– Потому, сын мой, что не кулик болотный, а полковой священник. И должен вдохновлять воинов.

– А вы нынче не на муфтабиле пожаловали? – хрустнув шеей, повернулся к штабисту Аким. – Ой! Голову с вами, штабистами, свернёшь, – помассировал затылок.

– А вот у вас, гвардейцев, кроме женщин, ни на что иное внимания не хватает. Поднесите к гвардейским очам своим цейс и гляньте на во-о-н тот край опушки, что перед вражескими окопами.

– И что там? Барышни в болоте купаются?

– Тьфу! Прав господин подполковник, – вспылил отец Захарий. – Даже во время наступления все мысли у гвардейцев об этих, как их, прости Господи… неваляшках.
<< 1 ... 8 9 10 11 12 13 14 15 16 ... 28 >>
На страницу:
12 из 28

Другие электронные книги автора Валерий Аркадьевич Кормилицын