Прощайте пацаны!

Домой возвращаемся под вечер.

Наш новый приятель сворачивает за переездом на идущую параллельно нашей улицу, она зовется Новая. Мы с Жекой идем к себе на Луговую.

Появление лагеря за нашей улицей взрослым не нравилось а вот пацаны были в восторге. Мало того, что мы регулярно посещаем спортивную площадку, но и еще знакомимся с солдатами. Почти каждый вечер свободные от службы играют там в городки, а мы угощаем бойцов созревшими в садах яблоки.

За это нам разрешают смотреть кино в их казарме. Оно по воскресеньям, тоже вечером. Сеансы проходят в небольшом зале на первом этаже с двумя рядами жестких театральных кресел. Сзади на столе стрекочет кинопередвижка, на сцене мерцает экран. Нам разрешено сидеть впереди, но не болтать и вести себя тихо.

Все фильмы, которые показывают – военные, и мы поочередно смотрим «Александра Невского», «Балладу о солдате», «Двух бойцов» и многие другие. Для нас это можно сказать подарок. Билет в кино в поселковом клубе стоит три рубля, а такие деньги есть не у каждого пацана.

По средам, во дворе казармы, огороженном высоким глухим забором идет чистка оружия за которой, забравшись наверх мы с интересом наблюдаем. За длинными, обитыми жестью столами солдаты драят автоматы.

Один такой мне уже доводилось видеть и даже потрогать.

В феврале, гасая на лыжах, я простыл и меня третий день не пускали на улицу. Было утро, в доме потрескивала голландка, на стене стучали ходики. Мама в зале гладила белье, Лялька спала в спальне в своей кроватке. Я же сидел на стуле в соседней комнате и смотрел в окно, выходящее на зады усадьбы.

Там дрожали ветками голые деревья сада, и белел сугробами огород, за забором которого темнела автотрасса с летящей по ней поземкой.

Примерно с час назад, на перекрестке остановился трехосный, с брезентовым тентом грузовик, откуда вниз спрыгнул солдат и встал на обочине. На нем были шапка – ушанка, песочного цвета бушлат, на ногах кирзовые сапоги.

За плечами висел автомат, а в руках солдат держал красные флажки.

Потом грузовик уехал, а я сразу же побежал на кухню и сообщил об увиденном папке, просматривавшему на кухне газету. Он вместе со мной прошел в комнату, к окну, поглядел туда и сказал, – это, сынок, военный регулировщик.

– В смысле? – не понял я.

– По-видимому, скоро мимо пройдет армейская колонна, а боец флажками укажет ей дальнейший путь следования.

– Они едут на войну?

– Нет, – покачал головой. – Скорее всего, на учения.

Затем мама приготовила завтрак (все поели), папка ушел чистить во дворе снег, а я снова устроился на прежнем месте, в ожидании колонны. Шло время, она не появлялась, солдат стал явно мерзнуть. Он опустил уши шапки, часто хлопал руками по бокам и пристукивал сапогами.

– Ну, как, все стоит? – спросил, вернувшись со двора, пахнущий морозом папка.

– Стоит. А колонны нету.

Не раздеваясь, он прошел ко мне, с минуту глядел в стекло, а потом, снова вышел.

Вскоре стоял рядом с бойцом, они о чем-то поговорили и направились к нашему дому. Затем на веранде хлопнула дверь, за ней вторая и на кухне, в облаке морозного пара, появились солдат с папкой

– Надя! – позвал маму.

Чуть позже, сняв шапку и поставив рядом в угол автомат, солдат с аппетитом уплетал за кухонным столом, жареную картошку на сале и хрустел солеными огурцами.

Мне же было поручено смотреть в окно и предупредить о появлении колонны. Трасса оставалась пустынной, мама налила гостю чаю, а к нему наложила в блюдце вишневого варенья, затем снова ушла в зал.

Все это время я одним глазом смотрел на трассу, а вторым на автомат. Никогда такого не видел. Те, что показывали в военных фильмах, были с куцыми дырчатыми стволами и круглыми дисками, а этот совсем другой. Похожий на игрушку.

– Что, нравится? – перехватил мой взгляд, солдат, прихлебывая горячий чай из чашки. – Можешь потрогать.

Я слез со стула и, пройдя на кухню, осторожно коснулся автомата рукой. Он был холодный, чуть пах смазкой и с мелкими каплями на металле.

– Так, спасибо вам за все, – поднялся со стула гость.

Затем он протянул мне руку «дай пять пацан», и я шлепнул в нее ладошкой.

После солдат поправил торчащие за голенищем флажки, натянул на голову шапку, прихватил свой автомат, и они с отцом вышли. Через несколько минут регулировщик вновь стоял на перекрестке, а вскоре со стороны центра подошла колонна.

Впереди рулил зеленый «бобик», за ним десяток, с брезентовыми тентами таких же грузовиков, к которым были прицеплены с длинными стволами пушки.

Наш солдат выбросил одну руку с трепещущим флажком вперед, а вторую вскинул над головой. Колонна, урча моторами, медленно потянулась в сторону заснеженной степи.

Миновав перекресток, последняя из машин на несколько секунд остановилась, из-под тента высунулась рука, боец влез в кузов, и автомобиль снова тронулся.

– Пап, а пап, – обернулся я от окна, к стоявшему рядом отцу, когда трасса опустела, и машины скрыла летевшая вслед поземка. – У тебя на войне были такие пушки?

– Это гаубицы, сынок, – ответил он. – Мои были калибром меньше.

Вот такая была история с автоматом.

А еще этим летом я впервые побывал на свадьбе. Женился дядя Женя. Невестой была та самая девушка, к которой мы ездили с ним на мотоцикле. Стройная, черноглазая и красивая, звали Верой. Свадьба состоялась в доме дедушки Левки, гостей была тьма. Гуляли целых три дня, играли два баяна, пели и плясали, детвору щедро одаривали конфетами, пряниками и орехами.

«Как только вырасту, сразу женюсь» решаю для себя.

Глава 4. Первый раз в первый класс

Погожее сентябрьское утро, рассеянные лучи солнца сквозь садовую листву, росчерки перистых облаков в высоком небе.

Стою во дворе важно надув щеки.

На мне военного образца фуражка с лаковым козырьком, стального цвета гимнастерка и отутюженные штаны, на ногах черные ботинки. А в руке дерматиновый портфель. Там букварь, карандаши, счетные палочки и тетрадки.

Затем на крыльце появляется мама, в красивом бордовом платье и с букетов георгинов в руках, спускается по ступеням.

– Ну что, пойдем сынок?

– Ага, – говорю я, и мы выходим за ворота.

Через пару минут со стороны перекрестка к нам подходит тетя Соня, ведущая за руку Юрца, обряженного в похожую форму. У них с собой тоже цветы и портфель. Мамы приветствуют друг друга, мы с братом солидно киваем друг другу, после чего вчетвером идем вдоль улицы на Рудник Краснополье. Там находится школа, где будем учиться. Когда-то в ней учились наши мамы и отцы, а теперь пришло время сыновей.

Когда минуем последние дома, навстречу попадается дед Передрей. Это старинный приятель дедушки Никиты, вместе воевали в Гражданскую. Работает водовозом на конном дворе. На голове старая казачья фуражка плечи обтягивает ситцевая рубашка, вместо одной ноги протез

– Здорово девчата, – останавливается. – Никак ведете огольцов в школу?

– Здравствуйте, Матвей Захарович. Ведем, пришло время.

– Ну-ну, – обводит нас с Юрцом взглядом и скрипит дальше. А я тут же вспоминаю наше первое знакомство.