Родом из СССР

На кровать присяду я, ты подвинешься.

Занавесишься ресниц занавескою,

Я на час тебе жених, ты невестою,

выдал мягким баритоном. Лица слушателей оживились.

Бабье лето, так и быть, не обидится,

Всех скорее позабыть, с кем не видеться.

Заиграла в жилах кровь коня троянского,

Переводим мы любовь, с итальянского,

исполнил очередной куплет. От других секций подошли еще ребята, число слушателей увеличилось.

Когда закончил, раздались сразу несколько голосов, – давай еще, можешь.

Поочередно спел «Бабье лето» под Высоцкого и «Бригантину» Визбора. Эти тоже понравились.

– Держи, – вернул парню гитару.

– Кончал музыкальную школу? – отложил в сторону.

– Не, самоучка, – ответил Сашка.

Вернувшись к себе в секцию, занялись травлей. Всех интересовали десантные войска. О них кое-что знали, поскольку старший Мишкин брат Володька отслужил там срочную. Вернулся старшиной, с наколкой в виде парашютиста на плече и надписью ниже «Никто кроме нас». Демонстрируя подготовку, как-то на спор перебил ребром ладони три положенных один на один кирпича.

По рассказам, гоняли их до упаду, но служилось интересно. Даже побывал «за бугром» в командировке. Где – не говорил.

За час до обеда последовала команда «всем выйти на плац с вещами!». Прихватив свою хурду*, вывалили наружу.

Там «покупатели» всех построили в колонну, местные солдаты распахнули железные ворота. Шаркая ногами, она вышла в город и свернула на прилегающую улицу с пирамидальными тополями.

– Шире шаг! – подгоняли идущие по бокам сержанты, офицеры следовали по тротуару.

Встречавшиеся по пути прохожие останавливались, с интересом разглядывали разношерстно одетых, бритоголовых ребят, а какая-то старушка с кошелкой, слезливо вопросила, – куда ж это вас сынки? В тюрьму?

– В армию бабуля! – откликнулись из строя.

– А-атставить разговоры! – рыкнул ближайший сержант.

Спустя минут двадцать втянулись на железнодорожный вокзал, миновав пассажирские платформы, прошли на запасной путь. Там уже стоял железнодорожный состав. Двери вагонов открыты. Внизу скучали проводники.

– Колонна стой! – донеслось с головы. – Напра-во!

Натыкаясь друг на друга стали, развернулись лицами туда. Началась посадка.

Вломившись одними из первых в тамбур, Сашка с друзьями заняли третий плацкарт, остальные толкаясь, протопали дальше.

– Боковые у вас свободные? – спросили двое из последних.

– Свободные. Падайте.

Подняв столик, уселись у окна, запихав под сидения мешки.

– Лешка, никак ты? – узнал одного Сашка.

– Ба! Пчел, – выпучил глаза. – Тоже загребли?

– Ага.

– В какой команде?

– Шестидесятой. ВДВ. А ты?

– Сорок второй – пограничные войска.

Они вместе учились в техникуме в параллельных группах. Фамилия Лешки была Минаев, родом из Первомайска

– Кого – нибудь из наших тут встречал?

– Вовку Белецкого. У него команда девяносто – загремел на флот.

– Не повезло Белому. Служить три года не фонтан.

– Зато там дают вино и шоколад, – вступил в разговор Степка.

– Откуда знаешь? – почесал нос Мишка.

– У нас бригадир служил на флоте. На подводной лодке. Сам рассказывал.

Второго парня, чем-то напоминавшего грача, звали Ипполит. Имя всех развеселило.

И ничего смешного (нахмурился). У меня батя грек.

Это не удивило, в Донбассе жило много разного народу: русские с украинцами, белорусы, сербы с греками и даже китайцы. Двое учились с Сашкой в одном классе.

Посадка между тем закончилась, по вагону прошли сержанты, пересчитывая команду, затем озабоченный проводник. Сильно похожий на артиста Брондукова.

– Что б мне здесь не сорить и не пьянствовать! – предупредил рекрутов.

Вскоре с головы состава донесся длинный гудок, по нему прошел лязг сцепок, за окнами поплыла платформа. Состав вытянулся с вокзала, набирая ход, под колесами застучали стыки. Многие прильнули к стеклам, провожая взглядом городские окраины, спустя короткое время поезд вырвался на степной простор.

– Ну что, пацаны? Будем устраиваться, – сказал Сашка.

Достав сверху матрасы с подушками внутри, расстелили на полках. Витька с Мишкой забрались на верхние. Приглянулись.