Алюминий в лесу не растёт. Записки сахалинского таёжника. Десятая книга

– Котлеты получатся отличные, перчик, лучок, чеснок всё перебьют.

– Кроме керосина.

– Миша, да не слушай ты Тимоху, вот язва. Сколько берём?

– Хвоста три в город отвезу. Пару хвостов нам на котлеты хватит?

– Лично я котлеты делать не умею.

– Я тебя Тимофей научу, это не трудно, – пообещал Миша.

– Кто не умеет делать котлеты? Врёт и не краснеет.

– А у меня мясорубки нету.

– Что ещё придумаешь? У соседа мясорубку возьмешь.

– А у меня совести нету! – ляпнул Тимоха не то, что надо, все засмеялись, он не исключение.

– Совсем заговорился. Для фарша твоя совесть будет лишней, лука у тебя много, чеснок мы привезли.

– У меня совести не хватит мясорубку просить, – поправился парниша.

– Не переживай, мы сложимся и добавим, должно на мясорубку хватить! Ну что берём по рыбине и поехали.

Михаил сам лично выбрал пять хвостов, загрузились в автобус, поехали на базу. Дома всё отлично, потому что доберманша в сарае сидела. Первым делом отпустил всех собак, Люська в собачий коллектив быстро влилась. Им делить нечего, пять сук, это не кобели. Васёк занялся ондатрой, Фёдор принялся уток щипать, Миша рыбу разделывать, снимать шкуру, кость позвоночную вырезать. У кеты шкура, в пору сапоги болотные шить.

Разумеется, преступили к работе после чаепития, после замора червячка. Тимоха сходил к соседки, взял мясорубку. В Шанхае он проживёт четыре года, часто придется крутить разный фарш, картошку на дранники. Мясорубку будет постоянно брать у соседки. Вдвоём накрутили фарша, не пахнет керосином. Миша принялся котлеты жарить, шурпа кипит. Васёк с Фёдором ондатровые шкурки обезжиривают.

***

Во дворе послышался дружный лай и женский визг. Парниша молнией вылетел на улицу, остальные следом. Картина хоть стой, хоть падай. Собаки бросаются на уазик, доберманша прыгучая, однако. На крыше автобуса на четвереньках стоит его знакомая дама, верещит на весь аул. По лицу, точней по её роже, без труда определил, что дама пьяная и хорошо пьяная, трезвая она бы сюда не пошла.

– Тимохаааа! Убери собак.

– А кого хрена тебя сюда принесло? – спросил парниша смеясь. – Зачем калитку открывала?

– Я не открывала калитку.

– А, не открывала калитку, тогда сиди, Герда взять, Муся, Марта, Альфа куси, куси! Куси её, ату! – собаки взбесились.

– Мама! Помогите! – заблажила, заверещала Верунчик.

Соседи повылазили на улицу, ещё бы, бесплатное кино.

– Тимоха прекращай. Ну-ка фу, фу я сказал, нельзя! – зарычал Васёк на собак. Загнал их во двор, прикрыл калитку. Хороший дядька, не дал Тимохи поиздеваться над слегка выпевшей женщиной! Ну-ну, такой хороший пристрелит и глазом не моргнёт. И женщина выпившая не слегка, да и не подойдёт к этой даме определение женщина – опустившаяся баба.

– Тимоха, сними меня отсюда.

– Я тебя туда не садил, прыгай, сумела залезть, сумей слезть. Считаю до трёх, а потом вот эту чёрную большую на крышу подсажу.

– Надо, наверное, помочь, машина то высокая.

Ещё один благотворитель нашелся, беззлобно подумал Тимоха. – Миша, она забралась без посторонней помощи.

– Почему без посторонней? Собаки помогли, у страха глаза велики, влетела на крышу УАЗа.

– Ну, а сейчас собаки помогут слететь с крыши УАЗа! Миша, – в полголоса начал парниша. – У тебя вид представительный, ты скажи ей, напугай, что бы больше сюда не приходила.

– По-моему с неё достаточно, она и так больше не придёт.

– Ты её не знаешь, добавит, догонится, где-нибудь и нарисуется, а в итоги собаки её порвут. Потому что они её запомнили!

Михаил вышел за калитку, открыл дверь в салон, помог Верунчику слезть с крыши. – Женщина, вы сюда больше не ходите, собаки вас порвут, а потом нам придётся отвечать? В следующий раз прямо на крыши отвезу в Долинск, в вытрезвитель. Но я надеюсь, что следующего раза не будит, да?

– Да, я всё поняла, – Вара летящей походкой рванула в сторону посёлка Октябрьского, на крыши УАЗа она быстренько отрезвела.

– Тимоха, ты себе знакомых по себе подбираешь!

– Это Васёк не знакомая, а родственница.

– Ну, тогда понятно!

– Она не родня мне, не кровная, но родственница. Я думал, на Светика собаки напали, а если бы знал на кого я бы и не вышел. Миша, котлеты горят.

– Шутки шутками, а ведь они порвут человека в два счёта, заводилой будит твоя Мурка.

– Знаю, Муся бросается на людей. Нечего калитку открывать, когда видишь что такая псарня во дворе. Она калитку открыла и пыталась пройти, баба наглая. Люди то ходят по дорожке, собаки даже не гавкают.

– Легко и быстро твоя родственница отделалась. А не было бы Миша нас. Эти два изверга вдоволь бы поиздевались над женщиной.

– Васёк, ты что, в местные депутаты метишь, плюсы зарабатываешь? Спасатель, служба девять один, один!

– Да пошел ты Тимоха. Я тебя спасал. Герда бы подпрыгнула и тяпнула бы эту алкашу. А народ видел и слышал, как ты собак натравливал. Башкой думать надо, ты уже взрослый мужик. Опять в командировку захотел?

Парниша в ответ нечего не сказал и даже не огрызнулся. А что скажешь? Васёк прав.

Миша пошёл котлеты переворачивать, Тимоха слёдом, нюхать пошел котлеты!

– Тимофей, что ты нюхаешь? Да не пахнет керосином.

– Миша, ты смотри в оба за этим экспертом криминалистом, пол сковородки унюхает, и не заметишь! А вкусно Тимоха пахнет, да?

– Вкусно пахнет. Вот только я удивляюсь, почему керосином не пахнет?!

– Да потому что рыба с Найбы только зашла, её раз и поймали, мало времени в Берёзки находилась, не успела провонять керосином.

Управились с делами, подошло время ужина, сам ужин подошёл. Утиная шурпа и котлет большая чашка с горкой. Сели за стол. Парниша пристально посмотрел на Мишу, тот отрицательно покачал головой. Всё ровно решил забросить удочку, ему Миша не указ.