Экспедиция за татами. Большое путешествие Николая Швейкина

Ведущий: Владлен Михайлович, что же произошло 1 февраля 1977 года?

Андреев: Ничего особенного. За успешное выступление команды в олимпийском Монреале меня в 1976 году наградили вторым орденом Дружбы народов, а через три месяца уволили с поста тренера сборной страны. Вы видите в этом что-то необычное? Разве зависть и неблагодарность – это что-то из ряда вон выходящее?

Ведущий: Обидно, все-таки!

Андреев: Конечно!

Ведущий: У нас в стране Советов могли бы больше ценить талант и опыт.

Андреев: Я сейчас старший тренер Россовета «Динамо». Я им докажу, что мое методическое направление наиболее верное, и динамовцы будут лучшими в будущей советской команде.

Ведущий (в сторону): Так и получилось. В 1983 году из 8 членов нашей команды, выступавшей на первенстве мира, трое был воспитанниками Андреева, на чемпионате Европы – четверо. Но это не вернуло упрямому тренеру прежнего влияния…

Это невозможно!

Казань. Январь 2024 года.

Заслуженный тренер России по дзюдо Николай Григорьевич Швейкин, как обычно, поднялся спозаранку. Будучи жаворонком, он во всех сборных отвечал в тренерском коллективе за подъем и зарядку. Одним своим появлением он, живчик по натуре, уже электризовал команду. Многолетняя привычка к дисциплине не оставляла шансов никакому нытью и расслабленности. Пробежка, гимнастика, силовые упражнения – и ребята возвращались на базу бодрые, задорные, голодные, с шутками и готовностью работать.

Николаю Григорьевичу уже за семьдесят, но тренер по-прежнему полон энергии и напора. Клуб «НУР» – «Настойчивость. Упорство. Результат» – базируется в средней общеобразовательной татаро-русской школе №113 имени Героя России Марата Ахметшина. Каждое утро Швейкин выходит с ребятишками на зарядку и уборку территории – возле входа в клуб и вокруг памятника герою. Это прививает воспитанникам привычку к порядку, уважение к подвигу и любовь к Родине.

Команда весело расчищала площадку от снега, попутно тренируя кисти рук и умение работать лопатой, которое в жизни и на российских дорогах всегда пригодится. Особенно выделялись два друга – Радомир и Анвар. Лопаты в их руках только мелькали.

– Знаете, ребята, что вы теперь не просто школьники, а операторы БСЛ, – шутил Швейкин.

– Чего? – не понял Анвар.

– Большой совковой лопаты! – смеясь, объяснил Радомир, который уже слушал эту шутку от отца.

– А знаете инструкцию по применению БСЛ? – продолжал веселиться тренер.

– Бери больше – кидай дальше! – отрапортовал Радомир.

– Молодец! А если без шуток, во всем в жизни должен быть порядок. Вот кто-то скажет, что это просто снегом двор замело, а замело дорогу к правде и справедливости, к подвигу и патриотизму. Если возле памятников героям валяется мусор, то не выстоит такая страна. А если на одежде дырка – что это значит?

– Мама говорит, что деньги не придут! – вспомнил Анвар.

– Деньги тоже, но прежде всего дыра на одежде – это неуважение к себе. А если ты себя не уважаешь – кто тебя уважать будет?

– В жизни, получается, важно все! – сделал вывод Анвар.

– Любая мелочь – это часть большого, – отвечал тренер. – Мизинец маленький, а прищеми дверью – весь организм от боли подскочит.

Отпустив мальчишек, Николай Григорьевич зашел в тренерскую, где помощники установили ему компьютер. На восьмом десятке лет приходилось осваивать новые технологии. Впрочем, это не сложнее боковой подсечки. Он всегда ловко выполнял ее – и в молодости, и сейчас, продолжая периодически бороться на соревнованиях ветеранов. Соперники его побаивались – он поддерживал хорошую физическую форму, даже перед ребятишками порой устраивал соревнование с подтягиванием – кто больше.

На компьютере ему нужно было посмотреть фото и видеоматериалы перед приходом журналиста – буквально сошедшего со страниц советского учебника немецкого языка забавного репортера Шрайбикуса. К его очкам, блокноту и фотокамере прилагались немецкая системность и педантичность, а дотошность к деталям приправлялись советским идеализмом и русской любознательностью. Они со Швейкиным уже успешно сотрудничали для местной прессы, для федерального журнала «Мир дзюдо», и вот задумали писать книгу. Встреча назначена на 10.15, чтобы Шрайбикус, живущий за городом, не увяз в казанских утренних пробках.

– Николай Григорьевич, меня заинтересовал эпизод с татами для «Динамо» в 1979 году. Но я бы хотел подняться на уровень обобщений, – завел свою типичную волынку Шрайбикус. – Вы произнесли слово unm?glich[3 - Невозможно (нем.)] … как это будет по русски? – когда Шрайбикус волновался, он переходил на родной язык. – Ах да! Слово «невозможно» по отношению к этому предприятию. Но что же позволило совершить невозможное? В чем секрет успеха? Erfolgsgeheimnis[4 - Секрет успеха (нем.)]!

– Слово «невозможно» произнес не я, – поправил Швейкин. – «Невозможно» – говорили все, к кому я обращался с этой идеей. Я обращался в республиканскую Федерацию дзюдо к Владимиру Ивановичу Осипову. Он сказал: «Даже не думай, даже не суйся с этим вопросом! У нас в Казани нет татами, а у тебя в Челнах школа еще никак о себе не заявила. Да это и не школа даже, а простая секция!». И все он правильно говорил, но татами-то мне нужно было, ребятам нужно. Вот втемяшилось мне в голову.

– То есть первый секрет успеха – что-то должно втемяшиться в голову, – записал в блокнот Шрайбикус.

– Именно втемяшиться. Я приехал на КАМАЗ, жизненного опыта никакого. Детей набрал в секцию, нарисовал перспективу. Подходит время профессионально выступать на соревнованиях, а готовить-то не на чем. Я так понимаю, если ты дзюдоист, значит, ты должен иметь кимоно, знать правила, оттачивать технику. Чтобы побеждать – ты должен уметь работать на татами. Я приехал в Москву к Владлену Михайловичу Андрееву. Он тогда уже не был главным тренером сборной, сидел в Россовете «Динамо». Он сказал: «Да ты что, Николай!»

– Да ты что, Николай! – взмахнул руками Андреев. – Татами производит единственный в стране завод химикатов в Киеве. Только там делают нужной плотности поролон. Из импортного сырья. Наружное покрытие варят ручным способом. Татами – это же страшнейший дефицит! Такие центры, как Челябинск, Курск, Майкоп, где воспитывают чемпионов мира и олимпийских чемпионов, стоят в очереди за татами. Их выдают централизованно и только по заявке. Я всей душой хочу помочь Набережным Челнам, но это невозможно!

– А что делать?

– Под Москвой на химкомбинате делают приличные борцовские маты. Приобретай их – дешево и сердито!

– Но вы же понимаете, что это не то! – воскликнул Швейкин.

– Понимаю! А что делать?

– Можно было пойти по пути наименьшего сопротивления, – продолжил Швейкин. – Но я считал, что какие-то варианты все-таки могут быть. Эх, если бы была по жизни инструкция или путеводитель…

– Навигатор! – подсказал Шрайбикус.

– Навигатор, да! – согласился Николай Григорьевич. – Что цель твоя находится там-то, такие-то координаты, адрес. Вот оптимальный маршрут, тут надо свернуть. С этим человеком надо вести себя так, а с тем – по-другому, а к этому заходить, постучав трижды. Но ведь нет такого навигатора. И насколько сложно все эти моменты прочувствовать. А что-то, может, наоборот не делать, чтобы не вышло хуже. Я ничего этого не знал и шел наобум, ко мнениям не прислушивался. Потому, что все говорили «бесполезно», «исключено». И вот я вышел от Владлена Михайловича и думаю: «Как я вернусь к ребятам с пустыми руками?» И решил лететь в Киев.

– То есть что-то вас направляло все-таки.

– Что-то направляло!

– Может и есть такой навигатор по жизни и мы его вычислим! – предположил Шрайбикус.

– Давайте попробуем.

– А на какие средства вы в Киев поехали? У вас командировка была или частным образом?

– Это были общественные деньги. У меня была команда тренеров, спортсменов, бэкадэшников[5 - БКД – боевая комсомольская дружина.]. Была система оповещения и быстрого сбора – как в книге «Тимур и его команда», только без штурвала и веревок. Каждый другого оповещает, в течение часа мы собираемся. Иногда по линии комитета комсомола звонили или профкома, ночью: «Николай, на строительство летнего кинотеатра „Гренада“ завезли бетон, а рабочих не собрать – привлеки свою команду!». Мы собираемся, в три часа ночи выходим, растаскиваем бетон. В семь утра уже на работу. А вечером – тренировка и дежурство БКД.

– Так деньги-то откуда возникают – складывались в фонд всем коллективом? – настаивал дотошный Шрайбикус.

– Нет! Зарабатывали! Выходили на разгрузку вагонов, чтобы иметь свой фонд, покупать спортинвентарь, арендовать автобус для поездок. Я всегда старался, чтобы были деньги на самое необходимое. Так что полетел я в Москву на средства из фонда и мне неудобно было возвращаться ни с чем.

– Второй секрет успеха, Das zweite Erfolgsgeheimnis, – записал Шрайбикус, – неудобно возвращаться ни с чем.

Николай Швейкин ехал в аэропорт Домодедово в расстроенных чувствах: с таким результатом он не мог вернуться к руководству клуба. А что сказать ребятам, которых увлек красивым и техничным видом спорта? С ними столько пройдено за эти годы! Занимались в надувном спортзале в 30-градусную жару и в 30-градусный мороз. Он учил их побеждать и преодолевать трудности, и что же сам? Спасовал, сдрейфил, опустил руки?

Вместо билета на самолет в Челны, Николай взял билет в Киев.

Столица советской Украины встретила его промозглой дождливой погодой, под стать настроению. Завод химикатов с первой попытки он не нашел. Уже вечерело. В гостиницах, как это часто случалось в то время, мест не оказалось. Николай, как герои только что вышедшего в то время мультфильма «Бременские музыканты», остался один на один с вопросом: где же переночевать? Спустя какое-то время он наткнулся на погребок, откуда вкусно тянуло свежей выпечкой. Подумал: «Зайду, попью чайку, отогреюсь и спокойно решу, что дальше делать». Чайком дело не ограничилось. Усталого и замерзшего путника соблазнили украинские чебуреки, а за ними потянулся бутерброд с красной икрой и 50 грамм того, чем злоупотреблять ни в коем случае не рекомендуется. Беспокойство отступило, мысли приобрели привычную целеустремленность.

И все понемногу начало складываться. Сначала нашлась какая-то ведомственная гостиница, где дородная женщина-администратор проявила милосердие и устроила на ночь гостя из Татарии, а поутру нашелся и завод химикатов на улице Красноткацкой, 61. Поначалу рассказ о юных дзюдоистах, нуждающихся в татами, никого не тронул, но Швейкин упорно искал того, кто ему поможет.

– Я встал в коридоре и стал наблюдать за людьми, – рассказывал журналисту Николай Григорьевич. – Смотрю – одна шустрая девчонка снует туда-сюда, во все двери заходит…