Дом. Повесть

– Да! Весь седой Алеша, – весело восторгались мужики.

– И плешь у меня уже появляется.

Алеша наклонялся, чтобы лучше было видно плешь.

– Видите?

– Видим. Настоящая плешь, – снова удивлялись мужики. – Как у Ленина. Как у Хрущева.

– А там, в трусах-то, у тебя волосы не поседели? Ты столько пережил! – продолжали подшучивать над Алексеем мужики.

– Нет, – обижался Алеша и подтягивал выше резинку атласных штанов. – Пристали опять… Вот пойду в Сельский совет, жалобу на вас напишу, тогда будете знать.

– Не надо Алеша, не пиши. Мы участкового боимся. У него наган!

Мужики снова снисходительно смеялись, а потом кто-нибудь покупал Алеше кружку пива, так как дело происходило обычно у пивного ларька. Алеша с благодарностью принимал стеклянную кружку трясущимися руками, выпивал и успокаивался. Правда, чаще всего ему оставляли допить то, что в кружке осталось. Алеша сдувал лишнюю пену и допивал.

К вечеру он часто напивался допьяна, и тогда за ним приходила мать, бабушка Фрося. Она ласково объясняла сыну, что ему пора домой возвращаться, его дома жена ждет. Потом они, слегка пошатываясь, шли по пыльной улице вместе. Фрося в это время горбатилась больше чем обычно, а сын тонким голосом пел какую-то грустную песню, слова которой были мне незнакомы. Обе эти фигуры на проселочной дороге казались мне неказистыми и несуразными, появившимися из какой-то другой, неизвестной мне жизни. Они медленно удалялись и оставляли в моем сердце странную грусть. Такое же чувство когда—то возникало у меня, после того как я увидел картину Репина «Бурлаки на Волге». Сейчас я почему-то всё чаще вспоминаю о том, что когда Алеша тонким голосом что-то пел, ему никто не подпевал. Зато когда он переставал петь, то всегда громко плакал и спрашивал у мамы, почему он такой несчастный? И трудно было понять, больной он человек или так нам кажется со стороны, потому что мы многого не видим и не понимаем. Знает он о своей болезни или не осознает этого?

У него и жена была, как у всех мужиков в округе. Можно сказать, что это была красивая женщина, но жители Рябиново относились к ней с подозрительной настороженностью, с некоторой долей недоумения. Она стала его женой до войны, и сейчас жила с ним. Можно сказать, не жила, а мучилась, но виду не подавала, хотя детей у них не было. Некоторые жители Рябиново считали, что жена у Алеши тоже немного не в себе, что они – два сапога – пара. Но прямо об этом никто старался не говорить.

Уже в зрелые годы я от своей матери узнал, что на войне, будучи рядовым пехотинцем, Алеша попал в плен. Фашисты поставили его для расстрела в один ряд с партизанами возле какой-то небольшой деревушки на Смоленщине, после залпа сбросили в земляной ров и присыпали землей. Но Алеша каким-то чудом выжил. Его откопали через несколько часов местные жители, потому что увидели в траншее шевеление. Потом Алеша какое-то время жил в той сомой деревне у сердобольной старушки, сын которой на фронте погиб. Потом лечился no разным госпиталям, а сейчас вот обосновался в Рябиново.

Говорят, не так давно он выиграл по лотерейному билету стиральную машину. Для него это была настоящая победа, награда за пережитые горести и страдания. Выигрыш он взял деньгами и на все эти деньги снова накупил лотерейных билетов. Но и на этот раз один из его билетов снова оказался выигрышным. Алеша получил по нему лодочный мотор, удачно продал его местному рыбаку, и… тут его захлестнула страсть настоящего игрока. Он решил, что будет играть дальше, пока не выиграет легковую машину.

На вырученные от продажи лодочного мотора деньги Алеша купил очередную партию лотерейных билетов. С нетерпением стал ждать таблицу в популярной газете «Сельская жизнь». Ждал долго. Таблица пришла с опозданием.

Алеша проверил по таблице все свои билеты и…, ничего на этот раз не выиграл. Ему показалось это вопиющей несправедливостью. Как же так, на такую огромную сумму – и ничего не выиграть? Это не укладывалось у Алеши в голове. Он решил, что его обманули, обвели вокруг пальца, обмишурили. Разбираться в этой несправедливости Алеша, естественно, пошел к начальнику почты. Он сразу показался Алеше человеком подозрительным. Настоящий немецкий шпион. Так и сказал ему в глаза, потому что начальник почты хороших людей обманывает, билеты им без выигрыша продает, а выигрышные себе оставляет. Представительного начальника почты такое обвинение в первый момент озадачило. То есть на несколько мгновений погрузило в ступор. Этим Алесей и воспользовался, он пошел дальше. Потребовал, чтобы ему в таком случае вернули напрасно потраченные деньги или дали билет, который непременно что-нибудь выиграет. Странная просьба Алексея вывела начальника почты из себя. Он потребовал, чтобы Алеша убирался из казенного помещения к чертовой матери, но Алеша и на этот раз не растерялся, схватил стул, поднял его над головой и закричал страшным голосом:

– Бейте его, он нас грабит! Это немецкий шпион!

На крик сбежались люди, бедного Алешу связали и заставили замолчать. Потом вызвали скорую помощь и отправили его в «тюрьму». После этого я Алешу больше не видел, хотя жаль его конечно…

А не так давно в местной газете я прочитал заметку о выздоравливающем психобольном, который рискуя жизнью, спас девочку, упавшую с насыпной дамбы в пруд. Сразу после этого я почему-то вспомнил об Алексее. Он тоже мог бы так поступить. А может быть это он и был. Что-то в нем присутствовало такое, что можно было назвать сердечной добротой или душевной справедливостью…

Жена его сейчас живет одна. Выпивает, говорят, потихоньку. С бабкой Фросей они стали лучшими подружками. Даже в церковь стали вместе ездить. Обе в черном, но с красными лицами и тревожными глазами, обе какие-то немного погнутые судьбой, но не сдавшиеся.

В Рябиново про Алешу ещё помнят, ещё вспоминают о нем иногда. Таких людей на селе искренне любят, потому что они чудить умели. Вот и первого колхозного председателя уже забыли, а Алешу не забывают. Так уж, видимо, русский человек устроен. Ему бы пожалеть кого да посмеяться над чем-нибудь на досуге, а остальное всё приложиться, было бы здоровье.

Рябиново

Село Рябиново расположено на дне широкого оврага, среди густых зарослей молодых осин и редких могучих тополей. По дну этого оврага течет небольшая речка Рябиновка, которая впадает в Вятку. Говорят, раньше на этой речке было четыре мельницы и четыре больших пруда, где водилось много рыбы. Сейчас о мельницах напоминают только останки деревянных свай, которые темными тумбами торчат из воды, да высокие камыши вперемешку с осокой.

Старые люди говорят, что все жители Рябиново дальние родственники, только это родство со временем забылось, стерлось из людской памяти жизненными трудностями и переменчивостью эпох. Они утверждают, что все местные жители когда-то носили фамилию Филимоновы. И дед Абросим, и прадед бабки Фроси, Максим, и многие другие непохожие друг на друга люди. Да и само Рябиново когда-то давно, когда оно состояло всего из нескольких крестьянских хижин, называлось Филимоновским починком.

Зимой Рябиново не так многолюдно, как летом. В летнее время оно заполняется горожанами, которые едут в далекую вятскую деревню отдохнуть от шума и суеты к своим старикам и дальним родственникам. Горожане целыми днями гуляют по зелёным улицам Рябиново или греются на прибрежном песке возле Вятки, подставляя ласковому солнцу широкие спины и тугие животы. А их сельские родственники, коричневые от загара и худые от работы, прибегает к реке только вечером, чтобы быстренько искупаться, смыть с усталого тела пот, а потом снова взяться за работу. Летом у местных жителей страда. Даже полоскать бельё бабы приходят к реке в сумерках. Стучат вальками, переговариваются, а порой и переругиваются между собой. В селе за их спинами мычат коровы, лают собаки, перекликаются петухи. Где-нибудь у сельповских ларьков в это время начнут петь протяжные русские песни пьяные мушки, заиграет гармонь, и бабы приостановятся, прислушиваясь к голосам. Не их ли это забулдыги поют? Не их ли мужья последние деньги, припасенные для дела, пропивают? Бабы поохают чуток, поговорят о своих непутевых мужиках с улыбкой, пошутят, успокоятся и опять принимаются за работу. Жизнь не остановить, видно так она устроена. И снова стук да стук над рекой до самой темноты.

Под вечер возвращаются в село местные рыбаки. Они шагают по пустынным улицам, устало передвигая ноги в больших болотных сапогах. Тяжелый улов отягощает их плечи, глаза весело блестят, позванивают самодельные бубенцы на донках. Весь день рыбаки провели у реки на фоне летней природы. Вода растворила и унесла вдаль их обиды, скопленные за рабочую неделю. Сейчас их души наполнены спокойствием и тишиной.

Влюбленные парочки в ярких нарядах появились на берегу Вятки, возле пристани. Мелькают они в старом парке возле местного Дома культуры, на дороге к лесу, туманно синеющему вдали. Молодые люди говорят вполголоса, часто останавливаются, смеются. Им кажется, что ничто не может омрачить их жизнь в этом красивом месте.

Сонные старушки продвигаются к староверской молельне по одиночке и парами. Их лица бледны и строги. Они точно знают, что земная их жизнь подходит к концу, а вечная не внушает особого оптимизма. Ведь никто точно не знает, есть ли она на самом деле. Но на всякий случай лучше иметь путь к отступлению, лучше на что-то надеяться впереди. Вот они и торят этот путь, стараются застолбить на нем достойное место. Освободиться от грехов.

Семен Семёнович

Летними вечерами любит посидеть на аккуратно выструганной лавочке под окнами своего дома Семён Семенович Бушков. Семен Семенович чем-то напоминает мне породистых крестьян с лубочных картин семнадцатого века. Это плотный и бородатый старик с низким лбом и широким мясистым носом. Глаза на лице Семена занимают удивительно мало места, к тому же они прикрыты морщинистыми веками, но глядят всегда хитро. Как будто этот человек только что подумал или вспомнил о чем-то смешном, о чем не грех рассказать другим.