Хроники уходящего поколения

На всякий случай сделал копию комсомольского билета Александра Матросова, призванного в армию из Днепропетровска. Билет был залит кровью во время совершения им подвига. На его развороте виднелась надпись о том, что Матросов погиб, совершив подвиг, закрыв грудью амбразуру.

На следующий день мне в кабинет девушка из секретариата принесла материалы ко дню рождения комсомола, подготовленные ТАСС. Обычно мы их не использовали, поскольку адреса предлагаемых материалов были очень далеки от Днепропетровска. А тут смотрю: комсомольский билет Матросова, его фото и, чувствую, что-то царапает мое восприятие. Что?

Достал фото билета земляка, сканированного в местном музее. Сравнил. О Боже! Не может быть: потеки крови и текст посмертной надписи на двух фото разнились кардинально. Вывод напрашивался сам собой. Или Матросов не был комсомольцем, или кто-то из архивистов совершил преступление, сфабриковав ложный документ.

Со своим открытием я бросился в кабинет главного редактора Володи Кузьминецкого. Рассказываю: так мол и так. Молчание длилось долго. Затем он спросил:

– А это нам надо? Зачем нам скандальная история? Разберутся и без нас.

Он порвал обе фотографии и обрывки бросил в урну.

– Прошу, не рассказывай об этом никому.

Я держал слово до сих пор – сорок четыре года. И вот не выдержал – рассказываю. А все потому, что ни один журналист, ни один архивист за это время не подняли данную тему. Так и хочется сказать: «Так ли уж важно – был ли Матросов комсомольцем?»

«Урановый» тормозок

Будучи в командировке в Желтых Водах, я быстро справился с запланированным. Оставался свободный день. Сопровождавшая меня инструктор горкома комсомола Лена предложила, чтобы занять свободное время, опуститься в урановую шахту. Я с удовольствием согласился. Ранним утром подъехали к шахте. Переоделись в брезентовые робы. Надели каски. Вместе с шахтерами зашли в клеть, которая быстро опустила нас на рабочий горизонт. Ничего экстраординарного я там не встретил. Правда, кроме того, что урановая руда, в отличие от других полезных ископаемых, залегает не по горизонтали, а по вертикали. Поэтому добыча ее происходит одновременно не на одном, а на нескольких горизонтах.

Поднявшись в конце смены наверх, помылись в душе. Переоделись в свою одежду и пошли на выход. В одной из комнат каждому шахтеру вручали солидный по размеру тормозок. Такой же предложили и мне. Я отказался, объяснив, что не работаю здесь, мол, мне не положено. Женщина, выдававшая тормозки, не стала даже слушать меня. С Леной мы вышли из помещения шахты с тормозками.

Угадайте, как мы с ними поступили? Правильно. Пригласив друзей из горкома, купили две бутылки «Столичной» и устроили в моем гостиничном номере небольшое застолье. Что характерно, двух «урановых» тормозков мы так до конца и не осилили. На столе после нас остались ломти буженины, сыра, колбасы, свежего хлеба.

«      «      «

Интересно, сохранились ли сегодня на шахтах Желтых Вод бывшие советские правила и порядки? «Урановые» тормозки? Солидные зарплаты? Вряд ли. Украине сегодня не до своих шахтеров.

Вина, которые я дегустировал

Тридцать лет назад я попал в больницу с язвой желудка. Залечив язву, и покидая больничную палату, я получил профессиональный совет лечащего врача:

– По себе знаю, что не бросишь выпивать. Без этого, знаю, не получится. Но запомни одно: пей только хорошую водку. Забудь коньяк и вино. Они тебе противопоказаны.

Мне уже семьдесят три, но я ни разу не поступил вопреки совету того врача – дай ему бог здоровья. Может именно поэтому язва обходит меня мимо до сих пор.

Но вот незадача: не могу забыть те вина, которые довелось попробовать. Я не дегустатор, не специалист по винам, но так и тянет высказать свое мнение по этому поводу.

Чертовщина!

« « «

В Днепропетровске я работал в квартале от городского крытого рынка. Коллектив был молодой, но еще не семейный. Жили в общежитии. Видимо потому вошло в привычку, возвращаясь с работы, выпить в ларьке у знакомого продавца пару стаканов «Бiле мiцне» – более-менее чистого яблочного вина. К тому же предельно дешевого – 1 рубль 22 копейки за 0,5 литра.

Этой традиции стукнуло месяцев пять, когда к нам пришел новый работник – молдаванин. «Откушав» с нами в первый же день «Бiле мiцне», он прочел лекцию о достоинствах молдавского и недостатках украинского вина.

На следующий день мы минули знакомый ларек и подошли к соседнему, прилавком которого был большой деревянный бочонок.

– Сейчас будем пробовать белый молдавский мускат, – объяснил Михаил.

Уже первый глоток дал возможность оценить тонкий букет молдавского винограда. Это было чувство, будто вместо бурды пьешь бальзам.

И еще о молдавских винах. Будучи слушателем факультета журналистики ленинградской высшей партийной школы, я подружился с молдаванином Михаилом Сокиркэ. Однажды он попросил меня поехать с ним на железнодорожный вокзал помочь привезти в общежитие прибывающий груз. Им оказался двадцатилитровый бутыль с красным домашним вином. Это была еще одна разновидность молдавского бальзама. Его мы употребляли по вечерам узким кругом почти целый месяц.

« « «

Я всегда отрицательно относился к слову «портвейн». Казалось, это всегда ординарное, ничем не выделяющееся вино. Но только мое мнение изменилось после того, как в Крыму попробовал массандровский портвейн – ароматное, насыщенное вино. Этот портвейн ни в чем не уступит любым другим крепким винам. Лучше его, по-моему, лишь грузинское «Киндзмараули».

В перестроечные годы я уже не сомневался, что знаком с лучшими виноградными винами. Оказалось, я ошибался, попробовав на Кипре местные белое и красное вина, подаваемые туристам в дорогих отелях бесплатно.

Не хуже оказалось красное домашнее вино из грузинского села Лидзава. Его с удовольствием пили журналисты и актеры из соседнего дома творчества.

« « «

Не премину отметить, что наша дача около Великого Новгорода не уступает «югам». Здесь мы вырастили две лозы «Изабеллы» и две лозы «Дамских пальчиков». Ежегодно произвожу по 20 литров красного и белого вина. Замечу, что местные любители спиртного за выполненные дачные работы предпочитают водке мое вино. Я рад этому.

Глава 3. «Университеты». Морская пехота.

Интернационал

Мне повезло. Два года я учился в высшей комсомольской школе со слушателями из большинства стран мира. Это дало мне возможность понять одну из главных истин: нет хороших и плохих национальностей, а есть хорошие и плохие люди в каждом уголке мира. Многие из иностранцев остались в памяти на всю жизнь.

Кубинец Эктор. Парень красавец с шоколадной кожей сводил с ума большинство девушек. Мало кто догадывался, что этот мачо прошел суровую школу войны в Анголе.

А познакомились мы с ним оригинально. В спортзале за накрытыми столиками студенты заканчивали встречу Нового, 1976 года. Мы с Пээтером вышли в фойе дворца спорта, оделись и уже собирались выйти под снежок новогодней ночи, когда я заметил двух кубинцев в тонких демисезонных пальтишках и настоящих кубинских сомбреро.

Представив, как они при минус двадцати бегут в общежитие, мне стало не по себе. Эту картину усилило значительное количество принятого на грудь алкоголя. Я подошел к одному из кубинцев, снял с него сомбреро и надел ему на голову свою пыжиковую шапку. Улыбнувшись, произнес, казалось, все объясняющее слово: «Ченч». Кубинец горячо о чем-то залопотал. Стоящий у входных дверей Пээтер нетерпеливо подавал знаки, мол, быстрее, у нас в запасе еще один пузырь. А потому я невежливо прервал кубинца: «Маньяно». Что означало «Завтра».

Назавтра, поправив здоровье двумя бутылочками чешского пива, мы с Пээтером валялись на кроватях, изредка перебрасываясь репликами.

Вдруг в нашу дверь постучали.

– Открыто, – отозвался Пээтер.

В комнату вошел вчерашний кубинец с товарищем.

– Мы, вот, возвращаем вашу шапку. Эктор благодарит вас за проявленную заботу. Ему было тепло.

– Мне казалось, – возразил я, – что мы поменялись головными уборами насовсем. О чем-то посоветовавшись, Валентино (так звали второго кубинца) сообщил:

– Эктор утверждает, что нерационально присваивать шапку. Впереди всего два месяца зимы. А потом – Куба.      У нас все время тепло – и продолжал,

– А вот сомбреро я дарю от чистого сердца насовсем.

После формальных препирательств так и порешили. Прилили сделку оставшимся у нас пивом и пригласили кубинцев к нам в гости на следующий выходной.

Сомбреро Эктора, кстати, сопровождало меня вплоть до 2017 года, пока не истрепалось на даче, рыбалках. А Эктор и Валентино стали частыми гостями у нас с Пээтером. Их каждый раз ожидали пятилитровая канистра с пивом и большое количество креветок. Зная, что стипендия кубинцев гораздо меньше, чем у нас, и живут они не в двухместных, как у нас, комнатах, а в рассчитанных на 6-8 человек, на ответных визитах мы не настаивали. И все же в мае, перед отъездом на родину, ребята пригласили нас в гости.

Когда в назначенное время мы зашли в комнату друзей, последних два кубинца, проживавших с ними, уже покидали ее. На столе красовались бутылка кубинского рома, блюдо салата из свеклы и аппарат для приготовления кофе. Это был высокий постамент из проволоки, сверху которого был прикреплен конус из капроновой ткани, забитый примерно пачкой молотых зерен.