Избранное-1. Итого: из разных книг за четверть века

    Н. БУРБЫГА («Известия», 24.08.91).

«Отчаянный офицер… заявил по радио, что не вернется на базу, пока не будет освобожден Президент Союза ССР и восстановлен прежний порядок.

…Официальные структуры хранятглубочайшеемолчание и ведут следствие.»

    С. АВДЕЕВ («Комсомольская правда», 24.08.91).

«По другим сообщениям, которым можноверить, этот офицер был совершенно трезв.

…По неофициальной версии, офицер и экипаж лодки, не зная о том, что путч подавлен, решили таким образом выйти из подчинения мятежного маршала Язова.»

    А. ЛЯЛЯКИН, Т. ЮДИНА
    («Владивосток», 24.08.91).

3. Главный «герой»

АндрейМедведев (возраст 30 лет, выпускник ТОВВМУ имени С. О. Макарова), от бесед с представителями прессы отказывается наотрез. Особенно не нравится ему именно флотская «Боевая вахта».

– Тебя, Валера, – говорит он мне уже на следующий день после «происшествия», – я знаю давно (еще по лодкам) и уважаю, а вот газету, в которой ты теперь служишь, не уважаю вовсе! Поэтому извини, но даже с тобой ни о чем сейчас говорить не буду. Вот выйду с гауптвахты – тогда другое дело… К тому же, здесь я нахожусь по причине употребления спиртного на службе, выход лодки к моему аресту отношения не имеет, вот я о нем говорить и не буду.

– Ну что ж, дело хозяйское, тебе жить… Но все же – не раскаиваешься в том, что сделал?

– Нет.

– Считаешь: так и должно быть?

– Да…

…Вот такой получился, а точнее – не получился разговор с главным участником действа, развернувшегося на акватории Амурского залива утром 22 августа, на другой день после прекращения кремлевского мятежа, упорно именуемого почему-то путчем.

4. Главный «пособник»

СергейКравцов (возраст 23 года, мичман, на военном флоте с 1985 года, старшина команды рулевых-сигнальщиков, боцман) – единственный из мичманов экипажа, участвовавший в «демонстрации», да и то потому лишь, что оказался в то утро дежурным по кораблю, стоявшему в заводском ремонте:

– В половине шестого утра меня разбудил (до шести я должен, по инструкции, отдыхать) вахтенный центрального поста и сказал, что вызывает старпом. Вышел я на пирс, доложил, как положено: за ночь происшествий не было. Он говорит: «Все нормально, срочно снимаемся, уходим в нейтральные воды». Я спросонья еще не очень соображал, в чем дело.

После уже старпом рассказал, что в команде до трех часов ночи смотрели телевизор, но до сих пор ничего не ясно. Насмотрелись, хватит! ГКЧП начинает все рвать и метать, а Ельцин один им всем противостоит, на его сторону перешли уже три дивизии, надо и нам тоже выступить в поддержку: выйти, сказать, что мы тоже его ребята, что есть и на Тихоокеанском флоте герои!

Гирокомпас завести не смогли, выходили визуально. Когда уже вдогонку подошел к нам на полкабельтова дежурный тральщик и оттуда передали: «Приказ – остановиться. Уполномочен применять оружие» (никто ведь не знал тогда – что за лодка, почему выходит из завода без разрешения), старпом им ответил по рации: «Требую встречи с Президентом РСФСР или с вице-президентом. В противном случае, если требования не будут выполнены, мы угрожаем затоплением корабля».

– Это затопление Медведев как-то обсуждал с экипажем? Ведь если я, к примеру, собираюсь топить, кроме себя, еще 15 человек, то должен хотя бы спросить: а хотят ли они тонуть?..

– Да нет, это была его угроза в адрес тральщика… Вот с голодовкой, которая, в принципе, получила одобрение, переговоры по трансляции были. Мол, все равно на лодке есть нечего, можно устроить голодовку. Продукты и боезапас мы ведь с нее еще до ремонта выгрузили…

– Что происходило дальше?

– Задрейфовали. Потом подошли три или четыре корабля, взяли нас в полукольцо, выход в море перекрыли. Одна дорога оставалась – в базу, назад. Подошел катер с первым заместителем командующего А. Олейником, потом торпедолов с командиром лодки, комбригом и начальником политотдела, дали послушать «Маяк», новости культуры: где какая премьера, где что… НачПО говорит: видите, все нормально, если б заваруха была в стране, разве про культуру передавали бы?

Ну, развернулись тогда и пошли обратно своим ходом. Радио на трансляцию включили, песни слушаем. НачПО опять: вот, когда вы в последний раз песни слушали? Все дни – балеты да траурная музыка, а тут – эстрада.

Да я и сам не пойму, какого черта мы выходили. Если бы все это хотя бы на сутки раньше произошло, тогда – другое дело, а так…

– Тут вот командир лодки сокрушается, что за одну «героическую» ночь таинственным образом испарился из сейфа спирт в трехлитровой банке… Старпом был трезвым на этом выходе?

– Как сказать?.. Не очень. «Выхлоп» был, и вообще…

– Вы не пытались отказаться выполнять его приказания?

– Мне – нельзя, я ведь на вахте стоял, не бросать же корабль. Да и если бы остался тогда на пирсе и не пошел с ними – не знаю, что бы у них потом, дальше было.

– А удержать его не пробовали?

– Разве его удержишь?.. Да и не так серьезно я все это воспринимал, думал – перейдем из завода в базу и все. Недооценил немножко обстановку. Мы, вахта на корабле, с 19 часов прошлого вечера никакой информации не имели: лодка в ремонте – радио не работает, телевизора нет. А старпом предлагал тогда: выбирай, либо с нами идешь, либо остаешься.

– И что же определило Ваш выбор?

– Да понимаете, на лодке многие механизмы не в строю, многие разобраны, единственный рулевой еще молод, опыта мало, да и темновато тогда было… В общем, без меня даже из узкости выйти, может, не смогли бы. Да и в конце концов, что угодно могли сотворить, пока до открытого моря добрались бы. А ведь там 14 пацанов было! Их ведь мамки дома ждут, пятерым через месяц домой возвращаться…

– Но они ведь на это, как пишут газеты, добровольно пошли, в порыве патриотизма.

– Вахта, скорее всего, стихийно пошла, по приказу, а некоторые и понять ничего не успели, уже в море проснулись… Да и те семеро, кого старпом из казармы привел, тоже не сразу с ним пошли. Мне моряки потом рассказывали, что он экипаж несколько раз строил, начиная с четырех часов ночи, призывал. Только потом, когда поодиночке стал с постелей поднимать нужных для выхода специалистов, вызывал к себе и персонально беседовал, тогда пятеро пошли, да еще он дежурного по команде прихватил и дневального.

– А флаг Андреевский над лодкой поднимали?

– Поднимали. Моряки соорудили его из простыни и обрезков синего одеяла. Потом пришлось убрать…

5. Один из «нейтралов»

МаксимКузьминский (штурман этой же подводной лодки, старший лейтенант) ту ночь провел дома, с происшествием знаком по прессе и рассказам сослуживцев:

– Он просто хотел выразить свой протест. Ну и что, что не сразу выразил, что три дня собирался, на такое ведь сразу не решишься… А я ему, старпому, потом сказал: если бы Вы прислали ко мне домой рассыльного, я бы вместе с Вами туда пошел бы!

P.S. От автора

Каюсь, и я хотел бы стать героем. Но – не за счет других людей…

Со многими пришлось поговорить об этом «пароксизме героизма» в бригаде подводных лодок, где сам я еще недавно служил… Намеренно не привожу здесь достаточно резких оценок поступка офицера А. Медведева командованием, списка предыдущих его грехов и достоинств, ироничных и скептических отзывов профессионалов-подводников, восторженных и не очень слов тех, кому эта «героическая» эпопея известна лишь понаслышке.

Думаю, и так все понятно… Sapienti sat.

    25.08.1991.

Из книги «Бечева», 1998 г.

«Отмучилось скучное лето…»

Отмучилось скучное лето,
Подходит худая зима.
Последняя песня – пропета,