Избранное-1. Итого: из разных книг за четверть века

Желтой стружкой листьев дерева
обметали узкую дорожку.
Мелкие, разменные слова
нагребу в кубышку, понемножку.

Много их набрать не суждено,
да и надо ль собирать – не знаю…
Облаков тяжелое руно
луч закатный золотит по краю,

тень ночная – тихо, не спеша,
вниз сползет и на поселок ляжет:
неостановимая, как шар,
теплая и мягкая, как сажа.

…Ежась под холодным лунным светом,
путая успех и неудачу,
подбираю новые ответы
в старую-престарую задачу.

Трилистник

«Румата навсегда запомнил… как он стоит, вцепившись тонкими руками в ванты, на палубе уходящего корабля и звонким, молодым голосом выкрикивает свой прощальный сонет „Как лист увядший падает на душу“»

    А. и Б. Стругацкие («Трудно быть богом») [3 - СЛОВО реконструктора: когда в самом конце прошедшего века создавался этот цикл, я и понятия не имел, что в среде поклонников творчества АБС существует уже целая традиция по восстановлению текста т.н. «сонета Цурэна» и великое множество его интерпретаций… А потому и пошел тогда – своим путём. О теме – поскольку авторы не оставили сколько-нибудь подробной информации относительно содержания и тематики текста сонета (кроме характеристики «прощальный» и двух упоминаний: его пытается трактовать в беседе с Руматой старый книжник, а также «выкрикивает молодым голосом» сам Цурэн, покидающий страну), то в данной реконструкции предложены читателям три варианта развития темы прощания, охватывающие достаточно широкий спектр эмоциональных откликов «и вьюноши, и старца» – прощание с Родиной, прощание с другом, прощание с жизнью. При этом первый вариант реконструкции максимально адаптирован для адекватного восприятия русскоязычным населением конца ХХ – начала XXI вв. О форме – среди землян считаются общепризнанными в качестве классических две формы сонета: французская и итальянская, однако нельзя исключить, что в других местах то, что переводится здесь словом «сонет», может иметь конструкцию, в корне отличную от нашей классики, в связи с чем каждый из вариантов реконструкции выполнен по-разному, последовательно в каждой из этих форм. Причем, третий вариант сонета (ируканский), конечно, никак не может считаться окончательным.]

Лист первый. Стране

Как лист увядший, падает на душу,
Саднит ее и утихает – грусть.
Нет, я не отрекаюсь, я не трушу,
Я ничего – уже – не убоюсь.

Пускай вопят над Родиной кликуши,
Как встарь, хулят, клянут, поносят Русь,
Я – клятвы ей и в мыслях не нарушу,
К ней (и в изгнаньи) сердцем дотянусь!

Далекий запах сиротливых пашен
И наших вечно разоренных гнезд…
Мне даже гнев страны моей не страшен,

Пока могу ответить на вопрос:
Чем связан и тогда с Отчизной нашей,
Когда – как лист! – сметает под откос.

Лист второй. Другу

Как лист, увядший падает на душу
Невысказанный женщиной упрек.
Ты рядом с ней – все так же одинок,
Все так же, словно яблоко, – надкушен.

Вам чувств своих не выплеснуть наружу,
Вы заперли их в клетку, под замок.
И льется слов безудержный поток —
Случайных, торопливых и ненужных.

Потом, внезапно, – немота, испуг…
Я между вами – третий лишний. Друг.
Добра хочу вам. До чего ж постыла

Мне эта роль всегдашняя шута…
Очнись ты, наконец, она – не та!
Тогда сама поймет, что не любила.

Лист третий. Дочери
(перевод с ируканского)

Как лист увядший падает на душу
Ночная тень…

Я сон твой не прерву и не нарушу,
О красоте
Ночного неба петь теперь не стану.
Спи, просто спи.
Да, я отцвел и, словно лист, завяну,
Лишь ты живи!
Я – старый, побуревший лист осенний,
Мой срок прошел,
Как лето это, этот день, как тени…
Как хорошо,
Как зелено тебе теперь растётся,
Пусть трудно, пусть!
В конце дороги и тебя коснётся
Все та же грусть,
Ты – так же, как и я, – в последний вечер
Споешь о том,
Что жизнь длинна, но все ж – не бесконечна.
Сухим листом
Удобрим почву – каждому, кто следом
Растет, спеша…

Звени ж и дальше – зеленью победной! —
Моя душа.

«Жду звонка – как последнего выстрела…»

Жду звонка – как последнего выстрела
Перед мирною тишиной.