Оперативный отряд. Книга первая. Ард Айлийюн

Хиса вернулся ни с чем. Кольцо нападения не имело брешей. Требовалось срочно готовиться к защите-обороне. Опять вопрос оружия!? В ход пошли копыта и малые лопаты. Через час битвы ядовитое войско отступило, оставив на песке жуткие остатки-трупы.

Ночная буря, утреннее нападение… Оптимизма они не прибавили. Усталые, айлы уселись под красным барханом, с его крутой подветренной, багровой стороны.

– Сандр, а ведь это только начало, – с трудно давшейся улыбкой сказал Арри, – Сколько еще будет всего?!

– Арри! Ты был и есть лучший из тех, кто когда-либо делал ткани для нас. Наши одежды нисколько не пострадали. Даже шлифовка песком не причинила им вреда. Да, ты – лучший в своем деле. И ты сам настоял на включении в оперотряд. И ты понимал, что предстоит не развлекательная прогулка.

– Да, я согласен, – уже без улыбки согласился с Сандром Арри, – Но… Может быть, мы выдержим весь путь, привыкнем к испытаниям, закалимся и всё такое. Но Нур… С ним не пройдем. А без него – нельзя. Что делать?

«Так, – сказал себе Сандр, – Он прячет свою слабость за беспокойство о Нуре. Вот и первая тень лжи… Если есть тень, есть и… Придется быть мне жестким и даже жестоким. Со всеми, кроме Нура и Котёнка. И жестче всего с самим собой. Нур, похоже, отказался от попыток облегчить ситуацию магией Инсара. Но Арри или кто другой могут склониться».

И, придав голосу максимальную твердость, он сказал:

– Не лицемерь, Арри! Отряд! Перестаньте скрывать свою слабость от самих себя! Вы слабы не телом, не возможностями, не отсутствием оружия. Вы слабы духом, душою. Вы разнежены как маленькие девочки. Если мне придется гнать вас вперед, используя всю свою физическую силу и напряжение воли, я это буду делать. Если понадобится кого-либо связать или привязать к седлу, чтобы не мешал задаче, – я это сделаю! Если будет необходимо завязать кому-нибудь рот, чтобы никто не слышал его стонов, сделаю это. Не поможет, – зашью этот рот нитками из припасов Арри. Я сделаю всё, что в моих силах, но задачи, поставленные нам народом айлов, будут исполнены! Что неясно?

Отряд замер. Все переваривали сказанное командиром. Непобедимый Сандр никогда не говорил так. Каждый айл Арда знает: Сандр в их народе самый высокий, самый сильный, самый волевой. Он слишком могуч и талантлив телом и духом, чтобы идти против него, даже на спортивных соревнованиях. В которых он никогда по этой причине не участвовал. И если Сандр что-то обещает, он это делает. И Сандр никогда не способен на грубость. Но не это стало сейчас главным. Главным стал стыд, охвативший оперотряд. Но как тяжело признать его…

– И ты будешь прав, что бы ни сделал, – негромко согласился Ангий, поглаживая седую голову дрожащей рукой, – Мне неудобно и стыдно перед теми, кто отправлял нас в путь. И я больше не буду жалеть себя. Мы, айлы, – не слабый народ. И страх – не наш удел…

– Не наш? – раздраженно сказал Хиса, не поднимая взгляда, – Мы что, сверхсущества? Из Высшего Эона? И нас прикрывает Высшая Сила?

«Странная реакция, – удивился Сандр, наблюдая, как Хиса прячет взгляд; правильные черты лица вдруг потеряли холодную красоту, – Он же знает Пустыню. Но скрывает почему-то знание. И внутри себя он держится нормально, невозмутимо. В чем тут дело? Или знает слишком мало?»

– Высший Эон? – как-то слишком задумчиво сказал Глафий, покусывая рыжий ус; оттого слова получались искаженными, наполнялись тайным смыслом, – Нам говорили с детства… И мы повторяли своим детям: мир живет не сам по себе. Если сам по себе, – то откуда и как? Никак и ниоткуда! Я убежден в этом, хоть и не обладаю точным знанием. Странное убеждение, ни на чем не основанное… Да, Свиток… Высшая Сила, которая нами управляет… И где-то там, за той границей Тайхау, – он махнул рукой в сторону, где еще вчера сверкало обманной синью озеро, – кто-то знает об этом хорошо и твердо. И мы найдем знающих. Вот так!

Отряд, все как один, смотрел в сторону, указанную Глафием. Мираж исчез, но разочарования его пропажа не вызвала. Пустыня Тайхау играет с ними в собственную игру, но айлы обретают иммунитет.

Джахар продолжил неожиданный разговор на заоблачные темы:

– Но… Высшая Сила! Если она Высшая, тогда и Империя под ней? И на самом деле угроза исходит от самой Высшей Силы. Логично?

– Да-а, – Сандр решился на максимально возможное в данных условиях откровение, – Что касается Высшей Силы, или Седьмого Эона, я в этом понимаю не больше любого. Вы помните мою маму, Лину. Она занималась в Комитете координацией актуальных проблем и перспектив нашего развития. Я продолжаю ее дело. Ахияр работал над предупреждением глобальных катаклизмов. Его лабораторию присоединили к моей.

Сандр оценил реакцию отряда на свои слова и продолжил:

– Я так и знал. Мало кто осведомлен об этой стороне деятельности Комитета айлов. Тем не менее… Как координатор я уверенно утверждаю: если не Империя, так нашествие с Темного материка. Если не нашествие, так новый Азарфэйр. Мы неизбежно получим заслуженное, если не успеем перемениться. Или кто-нибудь считает, что айлы – венец мирового разума? Совершенство и непогрешимость? Да, прошедшие день и ночь были долгими и трудными. Но всего лишь один день и одна ночь. Всего лишь! Несколько часов! И мы, совершенные айлы, почти сломались.

Джахар первым осмыслил сказанное Сандром.

– Нет, не сломались! Всего лишь растерялись. Всего лишь!

Сандр улыбнулся Малышу, который вдруг прыгнул с плеча Нура ему на руки.

– Вот как?! – с улыбкой сказал он, – Тогда вперед…

Птица Роух

Первые, – по определению Джахара, «ударные», – сутки отодвинулись течением перемен в незабытое, но прошлое.

Оперативный отряд менял день на ночь, ночь на день, теряя точный счет восходов и закатов. Шаг за шагом… В постоянном контроле запасов воды и еды, в подсчете длины пройденного пути. Считать трудно: Пустыня не замечает отряд. Ни ветерка, ни самого маленького смерчика. В любом дне, в любой ночи не за что зацепиться.

День за днем, ночь за ночью…

Пока однажды ставший уже привычным желто-красный рассвет закрыли огромные крылья. Вначале тихий шелест, затем шумный шорох развеяли единственную темную тучку, в которую с надеждой всматривались айлы, собираясь в очередной дневной переход. Только дождь мог принести преображение как во внешний, так и внутренние миры. Но явление с неба, устранившее причину ожидаемой радости, воодушевило айлов больше, чем если бы всю Пустыню накрыл тропический ливень.

Громадная белая птица, сияющая ярче обеих лун Арда Айлийюн в фиолетовой ночи, сделала круг над местом привала оперотряда. И медленно, плавно опустилась в сторонке, перед Нуром, замершим с Малышом на руках. И как он сумел оказаться в нужной точке? Белая птица опустилась на желто-серый песок и заговорила голосом, вобравшим в себя голоса Сандра, Фреи, Ахияра и… Голоса многих айлов сплелись в один голос, родной и понятный каждому. Птица заговорила, склонив голову на уровень головы Нура. И, – чудо! – их лица мало чем отличались. Разве что размерами.

– О друг мой и повелитель! Прости за опоздание. Мне предназначено служить тебе на твоем Пути. С самого начала… Но посмотри на мои размеры… Слишком велики для вашего маленького Арда, не так ли? Переполох там ни к чему, так ведь?

Белая птица Роух…

Преданный друг и помощник айлов…

Сколько о ней рассказов передается из поколения в поколение! Явление её – праздник. Перед ее прилетом уходит дурное, а с ней нисходит хорошее и доброе. Неужели она обитает в Пустыне? Да она одна способна разогнать любой прайд львов, поднять в небо и сбросить вниз любое злое существо и целую скалу. Рядом с ней не надо никакого оружия. В одной из легенд говорится, как в доазарфэйровскую эпоху она однажды перенесла морской корабль через рифы во время шторма и мягко опустила в тихую гавань.

– Друг мой! – продолжала белая птица Роух, – Почему ты не спрашиваешь меня строго? Спроси прямо: «Где ты шлялась, негодная курица!?» Нет, лучше так: «Где ты шлялся, негодный петух!?» Я готов к наказанию и выговору.

Ошарашенный и явлением, и речью, Нур автоматически повторил:

– Где ж ты…

Но тут же опомнился:

– Нет-нет… Я не хочу наказывать тебя. Ты такая большая, красивая и добрая…

– Ну-у… Я – большой, красивый и добрый! И, Нур, я предназначен тебе. Я ждал столько лет, пока ты покинешь тихую обитель айлов… Я помогу тебе и твоим спутникам. Чем могу. Чем разрешено.

Тут белая птица подняла почти айловскую голову и осмотрела огромными синими глазами отряд. Сандр отметил: в глазах ее действительно светится доброта, симпатия к айлам. Но еще он заметил: Роух смотрит и с хитрой иронией, и с вызовом.

– Нур, – сказала птица, – Ты можешь позволить им говорить? Если так, я готов их выслушать.

И Роух, чуть приподняв крылья, передвинулся немного в сторону. От движения крыльев поднялся ветер и снес Котёнка от Нура на несколько шагов. Но Малыш нисколько не обиделся. Он смотрел на белую птицу так же, как и Нур: с любовью, восхищением, даже с обожанием. Так же, как и лошади айлов.

А Роух ждал. Отряд молчал, потрясенный близостью легенды многих поколений. Сандр, преодолев неуверенность, подошел ближе, взял Малыша на руки. Обязывала должность командира… Должность, которая ему не нравилась, внутренне не подходила, но куда денешься? Положение обязывает, вот и…

– Мы рады тебе, Роух, – сказал он, смотря ей в глаза, – Дано ли тебе знание предстоящего? Если да, то скажи: достигнет наш поход своих целей?

Роух долго смотрел в глаза Сандру. И, качнув головой то ли укоряюще, то ли поощрительно, ответил голосом Ахияра:

– Случится, как предписано. А чтобы желаемое вошло в свершенное предписанное, надо потрудиться. Вам придется поработать за весь ваш народ. И не только за него… Но разве вы не способны?

Котёнок, удобно устроившийся на груди Сандра, подтверждающее мурлыкнул. Роух улыбнулся Котёнку, отошел на пару десятков шагов и, подняв вихрь песка, легко взмыл в светлеющее небо.

***

Странная получилась встреча. Удивительный вышел разговор.

Проводив взглядами Роух, исчезнувшего на востоке, оперотряд быстро собрался и продолжил дорогу. Песок уже не связывал копыта и ноги, жара будто уменьшилась, дышалось легче. К вечеру, прямо над гаснущим закатом, поднялась луна. Пусть одна, не две, как в Арде Айлийюн; но стало светлей и почти комфортно. Вслед за серебристой Идой, впервые за весь путь, зажглась звезда. Тоже одна. Звезда Нура, он ее узнал сразу.