Армия шутит. Антология военного юмора

Подобную пенку, с «опытом Великой Отечественной», отколол и Валерка Косовский. В задаче его взвод был атакован танковым батальоном ФРГ. Изобразив сосредоточенность на лице, Валера стал докладывать бодрым и уверенным голосом: «Я считаю, что мой взвод в состоянии выполнить поставленную задачу, уничтожить противника и…»

– Молодой человек, – оборвал его удивленный член комиссии, – У вас сколько людей во взводе?

– Двадцать семь.

– А сколько танков в батальоне ФРГ?

Этого Валера не знал и принялся гадать:

– Тридцать?

– Больше.

– Сорок?

– Больше.

– Пятьдесят?

– Почти. Пятьдесят четыре. Так как же ваши двадцать семь человек их уничтожат?

Но Валера, ни секунды ни задумываясь, брякнул:

– А панфиловцы?!

На это у его оппонента никаких аргументов не нашлось.

На «точках»

Гарнизоны бывают разные – большие и малые, благоустроенные и «дыры». А были еще и «точки». Совсем крохотные гарнизончики, заброшенные в глубины лесов или степей. Например, у нас, в авиации, «точки» обслуживали разную аппаратуру слежения и контроля. Попасть туда можно было только рейсовым вертолетом либо машиной – после нескольких часов трудной и изнуряющей езды. Кучка домов, обнесенных забором, а во все стороны – степь да степь кругом. Тут было все вместе – и служба, и быт. Несколько десятков солдат и офицеры двух сортов. Или молодежь, попавшая сюда после училища и мечтающая выбраться, или «штрафники» с полным набором дисциплинарных взысканий и сосланные в качестве наказания.

Школы на «точках» были только начальные. Одна учительница из офицерских жен преподавала в одной комнате группе детишек из разных классов. Детей постарше не было. Их отцы уже успевали перевестись в более крупный гарнизон. Либо матери не выдерживали – уезжали. Ну а «штрафники» чаще бывали уже основательно спившимися и разведенными. Детского сада не требовалось – ведь работать женам офицеров было почти негде. Одна в школе, одна продавщицей в магазинчике с пустующими прилавками. А дети все равно были на виду, на одном пятачке между тем же магазинчиком, штабом, казармой и жилыми домами.

Все развлечения исчерпывались охотой и рыбалкой – если в доступном радиусе есть речка. Чтобы телевизоры принимали хоть какую-нибудь станцию, местные умельцы изобретали самые причудливые антенны. Например, из нескольких решеток арматуры, сваренных вместе наподобие локатора. В общем, жизнь там была особенной, и служба тоже. Однажды в ходе испытаний приехали на одну из «точек». Питаться там негде, кроме солдатской столовой, а для этого нужно у начфина аттестаты подписать. Долго ждали его в здании штаба, но он и к полудню не появился. Дневальный подсказал: «Да вы домой к нему зайдите». Зашли, это в соседнем здании. Дверь открыта. По полу россыпь бутылок, а на кровати начфин в форме. Старший лейтенант, хотя возраста солидного, совсем седой. Едва растолкали и едва объяснили, чтоб аттестаты подписал. Он мычит: «Пр-риехали на м-машине?» – «Да, на машине». – «Хор-ршо… на охоту поедем… на с-сайгаков». Говорим: ни на какую охоту мы с тобой не поедем. «Ах, так? Тогда не п-подпишу…» Ругались до тех пор, пока до него не дошло – если не подпишет, не отвяжемся и спать не дадим. Но это было для «точек» обычное дело. А случалось и необычное.

Как-то раз на одну из дальних «точек» прислали солдата-казаха. Причем оказалось, что у него родные живут недалеко (по местным меркам). Он и попросился у командира в увольнение. А тот растерялся. Сколько лет там служил – никому увольнений не требовалось. Куда там пойдешь-то? Но просьба казаха была вполне законной. Командир открыл Устав, что там про увольнения написано. На «точке» даже бланков увольнительных записок не было, запросили привезти очередным вертолетом. Кроме того, в Уставе значилось, что увольняемых положено инструктировать, и в дни увольнений назначать патрули – чтобы проверять увольнительные записки и правила поведения.

Казаха проинструктировали все имевшиеся начальники от командира отделения и выше. И специально ради его увольнения был назначен патруль из трех человек во главе с сержантом. Ну и пошагал солдатик к своим родичам. Но патрулю, видать, наскучило ждать бойца для проверки увольнительной. Он следом в степь подался. А под вечер казахи привезли на лошадях патрульных, напоенных в стельку. На лошади приехал и их родич – трезвый, по форме одетый и четко доложивший о прибытии из увольнения. После этого никаких патрулей больше не назначали и увольнительных казаху не выписывали – так отпускали.

Солдаты из подземелья

Были в армии и такие глухие места, где жили и несли службу всего по несколько человек. Однажды командующий Северо-Кавказским военным округом на вертолете облетал несколько дальних гарнизонов, и выразил вдруг желание осмотреть такой пункт. Глянули по карте, где он должен быть, нашли нужные посадочные знаки. Приземлились, командующий вышел с порученцами и смотрят вокруг – туда ли попали? Рядом несколько бугров и больше ничего. И вдруг откуда-то из-под земли полезли люди. Грязные, обросшие бородами, полуголые. Один спрашивает: «Что, воду привезли?» А когда услышал, что нет, оборванцы разочаровались и полезли обратно. Как выяснилось, это были солдаты. Настолько одичали, что даже на генеральские погоны перестали обращать внимание.

«Тонким слоем…»

На одной из дальних «точек» стало известно, что к ним приезжает важная комиссия – будет проверять техническое состояние аппаратуры, ее содержание и обслуживание. Командир собрал подчиненных и приказал:

– Все срочно привести в порядок! Отладить, провести регламентные работы, почистить. Выписать спирт – и чтобы на этот раз ни капли на сторону не ушло! Все, сколько положено, только на аппаратуру!

Подчиненные козырнули – «есть», засуетились, все в срок подготовили и протерли. Приезжает комиссия. Предлагает посмотреть, как их оборудование действует. Включают – и вдруг телеметрические станции выходят из строя. Все сразу! Одним махом! Командир стоит, глазами хлопает и руками разводит – ведь никогда такого не бывало! А тут, при комиссии – и на тебе! Но в комиссии были и специалисты соответствующие. Что ж, говорят, давайте разберемся. Пошли по станциям, вместе с обслуживающим персоналом копаются, расспрашивают:

– Значит, говорите, регламентные работы перед этим проводили? А что конкретно делали? Эти клеммы чем протирали, спиртом? А эти платы тоже спиртом протирали? Чистым?

– Ну конечно!

– Вот теперь все ясно…

Тут-то и выяснилось, что некоторые платы чистого спирта категорически не переносят. Его нужно разбавлять в довольно слабенькой пропорции. А заодно выяснилось, что обслуживающий персонал о подобной тонкости абсолютно не знал. Потому что спирт до аппаратуры не доходил никогда. Никакой. Ни чистый, ни разбавленный.

Таинственный отец

Мой сослуживец Сергей Надтока в пору лейтенантской молодости попал служить на «точку» в приволжских степях. Он уже женат был, приехал с семьей. Привезли и свою кошку. Животное быстро стало всеобщей любимицей. Мирок на «точке» замкнутый, жизнь однообразная. Даже телевизор только одну программу с грехом пополам показывает. Так что за кошачьими похождениями понаблюдать – и то развлечение. Устроит какую-нибудь шалость – для всех потеха, свежая тема для разговоров. Гуляет киска, лазит там и тут… Но вдруг обитатели «точки» начинают замечать, будто у нее животик начал расти. Причем по местным меркам это стало настоящей сенсацией. Потому что ни одного представителя кошачьего племени, кроме нее, там не было! А до ближайшего населенного пункта, где мог обитать какой-нибудь котяра, насчитывалось километров 150.

Сперва засомневались. Спорили, действительно ли киска непраздной стала? Может, глисты? Или обожралась чего-то? Но факты – упрямая штука. Даже необъяснимые. Вскоре стало однозначно ясно – ждет приплода! Сами понимаете, такое открытие только усугубило интригу. В монотонном однообразии «точечной» жизни тайна кошкиной беременности надолго стала центром общего внимания.

Гипотезы возникали самые разнообразные. Одни по штабным картам высчитывали расстояния до ближайших населенных пунктов. Прикидывали максимальную скорость кошачьего бега и вычисляли, за какое время она могла бы туда и обратно смотаться. Но другие припоминали, что она каждый день на виду вертелась. Да и вообще указывали, что для расстояния в 300 километров максимальную кошачью скорость брать нельзя. А с поправками на усталость концы с концами и подавно не сходились. Появлялись и версии совершенно мудреные. С предположениями, что у кошек существует какая-то связь на расстоянии. Вдруг кавалер бежал ей навстречу? Тогда каждый преодолел лишь половину дистанции…

Потом стали вспоминать, что где-то в предполагаемый период поблизости кочевали казахи со своими отарами. Однако нашлись свидетели, которые определенно уверяли – у казахов котов не было. Только лошади, овцы и собаки. Когда прозвучали упоминания о собаках, все стали на кискин живот с еще большим интересом поглядывать – уж не получится ли там какой-нибудь неведомый гибрид? Но один солдат оказался студентом, отчисленным с третьего курса биологического факультета. Он вполне научно доказал, что подобные гибриды невозможны. После его разъяснений пришлось признать, что собаки тут ни при чем. Как и кони, бараны, сайгаки, тушканчики, суслики, змеи, налимы… В таком случае осталось только развести руками и ждать, когда тайна разрешится сама собой…

Ждали с напряженнейшим нетерпением. И дождались. Родились у всеобщей любимицы, конечно же, не щенята и не ягнята, а самые что ни на есть котята. Но только очень крупные. И с кисточками на ушах. А вскоре и папаша пожаловал – видать, роженицу и свое потомство проведать. Смотрят – в кустах за помойкой, в самом дальнем углу двора сидит здоровенный камышовый кот. Так он и начал приходить в гости – к людям не приближается, перескочит через забор и ждет, когда подруга со всем выводком к нему прибежит. По-своему пообщаются, понюхаются, помурлычут и расходятся каждый в свою сторону – она к себе, он к себе.

Желающих заполучить этих котят было много – почти все офицеры и прапорщики. Пришлось на бумажках по жребию разыгрывать – уж больно красивые котята. Расцветку домашней кошки сохранили, но большие, сильные и с кисточками. Однако никому стать их хозяевами не обломилось. Котята по характеру получились в папочку – злые и дикие, никому в руки не давались. А когда подросли, то так и ушли вслед за отцом в речные заросли.

Когда жениться?

Армейским политработникам до всего было дело. Они же отвечали за воспитание, за морально-политический облик личного состава. Поэтому полагали, что обязаны влезать в любые вопросы – и в служебные, и личную жизнь контролировать, регулировать, наставлять. Как-то в штабе группа молодых офицеров шла по своим делам, а навстречу замполит. Увидел их, и ни с того ни с сего привязался к старшему лейтенанту Яновичу:

– Слушай, Янович, что ты до сих пор холостяком ходишь? Так не годится! Когда женишься, а?

А тот посмотрел на часы, головой покачал и серьезно отвечает:

– Знаете, товарищ полковник, сегодня, наверное, уже не успею. Разве что завтра…

Замполит опешил, рот открыл – а что сказать, не находит.

Стенгазета

Однажды в соседнем подразделении вывесили новогоднюю стенгазету. Понятное дело, вокруг нее собрался народ. Стоят, смеются, разглядывая карикатуры – там было несколько хороших художников, они неплохо рисовали. А мимо замполит шел. Услышал смех – и тоже туда. Толпа, конечно, расступилась, пропустила его вперед. Он посмотрел, почитал, потом обернулся, строго глянул на ржущих и спросил:

– Я не понимаю, а что здесь смешного? Хороший, здоровый юмор!

Четкий замер

Как-то наш замполит забежал в комнату дежурного, чтобы оттуда позвонить. Набрал номер, соединился с нужным ему человеком и орет в трубку:

Слушай, у тебя гвозди есть?

– На другом конце провода спрашивают – какие? Он прикинул и показывает, разведя пальцы: