Школа романиста «WATIM». Октябрь

Тури заколола волнистые от влаги волосы на затылке, прыгнула в сапоги и, укутавшись в пальто, забросила на спину заметно потяжелевший рюкзак. Она уже почти добежала до лифта, когда какая-то неясная тревога заставила ее остановиться.

«Дверь! Я не слышала щелчка замка! – поняла Тури причину тревоги. – Не хватало еще, чтобы меня ограбили в этой суете! Нет уж, спасибо!»

Она вернулась и подергала ручку двери, пока не раздался такой привычный ее слуху звук сработавшего замочного механизма.

Спустившись в холл, Тури воспользовалась кнопкой вызова аэротакси и выскочила на улицу. Аэрокар обычно прибывал через три-пять минут. Значит, у нее есть время глотнуть свежего воздуха и привести мысли в порядок. Главное – профессор жив и он нашелся. Скоро она увидит его воочию, и огромная куча вопросов тут же исчезнет из ее возбужденного сознания.

Город уже давно видел десятый сон. Слепые окна и фонари смотрели на Тури безучастными взглядами. Где-то далеко мелькали огоньки пролетавших аэрокаров. В морозном воздухе блестела снежная пыль.

От дома напротив отделились две пошатывающиеся тени и сделали первые шаги в ее сторону.

– Эй, красотка, не хочешь весело провести время? – спросил хриплый голос из темноты.

«Попробовали бы вы высунуться из своей норы в Центре, мигом бы попали в руки полиции», – с неприязнью подумала Тури, отступая на всякий случай к стеклянной двери. Она собралась уже вернуться в холл, когда рядом с ней опустился аэрокар, украшенный черно-белыми шашечками. Желтые лучи его горящих фар спугнули бродяг.

Облегченно выдохнув, Тури нырнула в салон такси.

– В Белую Долину, пожалуйста, – сказала она и назвала адрес.

– Далековато будет, – протянул водитель, повернувшись к ней. Взгляд его с любопытством скользнул по миловидной пассажирке.

– Пожалуйста, просто езжайте, – с легким раздражением попросила она.

– Как скажете, – водитель разочарованно пожал плечами, и через мгновение аэрокар, подняв облако снежной пыли, взмыл в воздух.

Почувствовав себя в безопасности, Тури прильнула к окну. В темноте мелькали жилые дома однотипной застройки. По мере приближения к Центру они вырастали в каменных и стеклянных голиафов. Слепота окраинных кварталов постепенно сменялась бриллиантовым сиянием небоскребов.

Их огни, казалось, тянулись из глубин земли и уходили далеко в космос, подменяя людям настоящие звезды. И чем дальше от Центра удалялся аэрокар, тем неуютнее чувствовала себя Тури: в ночном мраке окраины не было искусственных путеводных светил.

Аэрокар, как пуля пронзив сердце города, снова ворвался в ночь. Встречный ветер слизал с него брызги золотой крови. Опять замелькали надгробия домов.

Водитель наблюдал за ней через зеркало заднего вида.

– Что понесло вас в такую глушь? – спросил он, оценивая ее реакцию.

Тури не удостоила его ответом.

– Есть и другие места, чтобы развлечься!

«С чего он взял, что я ищу развлечений? – она мысленно оглядела себя. – Строгое пальто, шарф, джинсы и сапоги, – разве так наряжаются искатели приключений? За кого он меня принимает?»

– Я знаю одно такое местечко, – по-своему оценив ее молчание, осмелел водитель. – Девочки, мальчики, выпивка… Подбросить?

– Отстаньте, – с досадой процедила Тури и снова отвернулась к окну. Потом, решив, что была чересчур груба, неохотно призналась: – Моему другу нужна помощь.

Водителя, похоже, устраивал любой ответ пассажирки. Он искал только повод разбавить скучную ночь занятным разговором.

Его голова насмешливо качнулась.

– Ваш друг, наверное, сумасшедший.

– Почему вы так думаете? – спросила Тури, просверлив в его черном затылке дыру с кулак.

– Да кто же в своем уме поселится в Белой Долине? – разошелся водитель. – Дикий квартал, руины, хлам!

– Когда-то это был престижный район.

– Ну вы вспомнили! Когда-то! Уже лет десять тут не строят новых домов и даже зимой дорог не чистят.

– Но люди-то живут!

– Живут, – согласился водитель. – Еще остались такие чудаки, как ваш друг. Посмотрите! Здесь живых домов-то раз-два и обчелся! – он указал рукой вниз – там на обширном пространстве мелькали редкие огоньки. – Я бы на вашем месте был поосторожнее. Сгинуть в Белой Долине – плевое дело. Вас никто не будет искать.

Тури не ответила. Это сын профессора, Кисэки, не мог представить своей жизни без городской цивилизации. А профессор всегда любил уединение и едва ли тяготился репутацией этого местечка.

Дикий квартал – груда развалившихся, погребенных под снегом домов – обрывался заброшенной железнодорожной станцией. В отдалении показался яркий островок, дрейфующий посреди снежного океана.

– Вот он, ваш дом.

– Вы уверены?

– Других поблизости нет, – сказал водитель и направил аэрокар к земле.

Расплатившись, Тури спрыгнула на засыпанную снегом дорожку и, высоко поднимая ноги, пошла к освещенному входу.

Водитель вставил в рот сигарету и проводил ее презрительным взглядом.

– Чертовы повстанцы, – сказал он уголком рта и полетел обратно в город.

Дом профессора с трех сторон охватывал сад. С четвертой стороны большая площадка и высокое крыльцо. Тури была здесь всего один раз. Не в самом доме, а вот на этой площадке, где сейчас ее высадило такси. Года три назад они с Ренном провожали профессора. Но тогда он не пригласил их в дом, сославшись на беспорядок, а теперь вот даже дверь оставил открытой.

«Что же случилось с бедным профессором? – гадала Тури, поднимаясь по ступеням в дом. – Почему он позвонил мне только сейчас? Кто заботился о нем все это время?» Ведь это ей следовало бы ухаживать за ним, как за собственным отцом.

Профессор так много сделал для нее и для Сверре, когда они остались одни. Это благодаря ему она смогла попасть в «Каннон», а ее брата определили в гарнизон на Церере, мирной в те времена имперской колонии.

Едва Тури прикоснулась к ручке дубовой двери, как по волшебству вспыхнули заиндевевшие фонари и выхватили из темноты террасу и четыре каменные колонны, поддерживающие второй этаж. От двери расходились в стороны зашторенные окна, приглушенный свет за ними обещал тепло и уют. Над широким крыльцом колыхались ленты и перешептывались подвесные колокольчики.

Тури толкнула массивную дверь плечом. Та поддалась, звеня колокольчиками, и впустила запоздавшую гостью внутрь.

– Профессор! – позвала Тури.

Никто не ответил.

Она сняла со спины рюкзак, вылезла из сапог, стряхнув на пол мокрый снег, повесила пальто на вешалку и стала озираться вокруг.

– Профессор Камура! – крикнула она громче.

В глубине дома послышались торопливые шаги, и через мгновение в холл ворвался профессор Камура.