Школа романиста «WATIM». Октябрь

– Здр… здра… – хватая воздух ртом, выдавил он и наконец справился: – Здравствуй, отец.

Его светлый взгляд переместился на Тури.

– Здра… Здравствуй, Тури.

Профессор и Тури обменялись взволнованными взглядами. Глаза профессора блестели за стеклами очков, руки дрожали на коленях.

– Почему у вас такие лица? – как сквозь сон спросил Кайго. С каждым новым словом он начинал говорить быстрее и правильнее. – У меня что-то на носу?

Тури спрятала рукой улыбку и сморгнула выступившие на глазах слезы. Как это похоже на Кисэки! Тот тоже не скупился на шуточки. «Великие звезды, неужели это действительно он! – не могла поверить она. – Неужели профессору удалось, и это тот же Кисэки, каким он был пять лет назад?»

Ей до боли захотелось обнять его. Но из головы упрямо не выходила неприятная мысль: руки, которые обнимут ее в ответ, не так давно были стянуты смирительной рубашкой.

Профессору было еще труднее сохранять хладнокровие. Тури могла только догадываться, сколько усилий стоило ему не поддаваться слепому чувству и помнить про свои обязанности перед наукой.

– Как ты себя чувствуешь, Кисэки? – спросил он слегка дрогнувшим голосом.

Тот закрыл веки, прислушиваясь к своим ощущениям.

– Как будто проспал целую вечность, – сказал он то ли в шутку, то ли всерьез.

– Так и есть, – прошептал профессор. – Ты очень долго спал, сынок, – и спросил чуть громче: – Ты знаешь, где находишься?

Кайго снова обвел глазами палату.

– Понятия не имею… В больнице? – наугад предположил он.

Профессор кивнул и задал самый главный вопрос:

– А что последнее ты помнишь?

Кайго задумался, в его сосредоточенном взгляде и движении бровей Тури вдруг почудилось что-то знакомое, что-то от настоящего Кисэки.

– Кажется, я собирался на праздник… – морща лоб, вспомнил он. – Не могу только вспомнить, на какой…

– Праздник Солнца? – подсказала Тури.

Именно в этот день, пять лет назад, они виделись с Кисэки последний раз.

– Да, верно! – с радостью подхватил он. – Я помню, что уже почти вышел из дома, когда отец попросил меня задержаться и зайти к нему в лабораторию, чтобы… Нет, больше ничего. А к чему все эти вопросы? Со мной что-то не так?

– Это простая формальность, – успокоил его профессор, послав Тури выразительный взгляд. – Обычная процедура после выхода из гибернации. У тебя была травма.

– Травма?

– Да, но теперь все позади, операция прошла успешно, – с завидной невозмутимостью подтвердил он.

Кайго опять поморщился и покачал головой.

– Странно, я ничего из этого не помню… – заволновался он. – А как меня ранили? Как я очутился здесь?

– Тебя не ранили, Кисэки, – поправил сына профессор, – ты ударился головой.

– Где?

– Не все сразу, сынок, – улыбнулся профессор.

– Но я…

– Ты потом обо всем узнаешь, – пообещал он и поднялся на ноги. – Сейчас тебе нужно отдохнуть.

Кайго действительно выглядел утомленным. Его голова утонула в подушке, веки налились сонной тяжестью, а паузы между словами опять стали длинными и напряженными.

– А скоро я смогу выйти отсюда? – успел спросить Кайго. – Мне здесь совсем не нравится.

Только теперь Тури увидела, как бесконечно уныла эта комната за экраном. Минимум мебели и никаких личных вещей. Даже окон не было, лишь ослепительный свет потолочных ламп.

– Скоро, сынок, очень скоро! – профессор добавил в капельницу лекарство. – Вот немного окрепнешь и вернешься домой. Ты помнишь свою прежнюю комнату?

– Конечно! Бежевые стены, окно с видом на сад… – с воодушевлением начал перечислять Кайго. – А еще там мой цветок!

– Цветок? – поднял брови профессор.

– Такой большой, с красными цветками и фиолетовыми листьями. Ты разве не помнишь, отец?

– Хм, должно быть, я просто устал. Нам всем нужно немного отдохнуть. Здесь тебя никто не потревожит. Если что-нибудь понадобится, просто воспользуйся этой кнопкой, – он указал на пульт на прикроватной тумбе. – Кто-нибудь из нас обязательно подойдет.

– А Тури? – остановил их слабый голос у дверей. – Тури посидит со мной? Я умираю… умираю от скуки.

Тури улыбнулась.

Они вышли из лаборатории, не сказав друг другу ни слова. Профессор повалился в первое подвернувшееся кресло, снял очки и опустил лицо на ладони.

– Как вы, профессор? – спросила Тури, дотронувшись до его плеча рукой.

Он убрал руки от лица, и она увидела, что его глаза полны слез.

– Получилось… Тури, у меня получилось, – прошептал он.

– Поздравляю с величайшим открытием, – сказала она, улыбаясь. – И со вторым рождением сына.

Профессор с благодарностью накрыл ее руку своей.

– Спасибо, Тури. Но мы не должны забывать: наша работа еще не закончена.

– Профессор, – с укоризной покачала головой она. – Если вы сейчас не отдохнете…

– Нужно понаблюдать за ним, убедиться, что перенос прошел гладко, – пробормотал он, глядя перед собой. – Я полагаюсь на тебя, Тури, – его пальцы доверительно стиснули ее ладонь. – Ты должна быть при нем неотлучно.