Троечник

– Что у неё? – настороженно осведомилась она. – Жить будет?

Антон, присев на стул у кровати, достал фонендоскоп.

– Сейчас выясним.

Девчушка прямо-таки съёжилась. Старательно шмыгая носиком, она тёрла глаза, очевидно, чтобы те покраснели. Мать наблюдала за ней поверх очков.

– Ну! – потребовала она. – Поведай нам о своих недугах! Температура с утра была тридцать восемь и две. Не знаю, как она это делает.

Девчушка отчаянно пыталась спасти положение:

– Мам, ну правда… Першит в горле, дышать трудно…

– Насколько трудно? – съязвила мамаша.

Антон сделал строгое лицо.

– Поднимите верх пижамы, синьорина. – После того как школьница Оля, трепеща, подчинилась, он тщательно прослушал грудь её и спину. Затем с помощью чайной ложечки осмотрел гортань юной симулянтки, после чего объявил: – Острое респираторное заболевание. Режим постельный. Желательно, чай с мёдом или с малиновым вареньем. Справку для школы выпишу вам до среды.

Ошеломлённая пигалица, казалось, лишится чувств. Родительница её также пришла в смятение:

– Надо же, а я уж подумала… Температуры у неё, похоже, нет. Странно…

– Вирус такой сейчас гуляет. – Антон проворно выписывал справку. – Симптоматика – периодические скачки температуры.

На лице родительницы проступила тревога.

– Ну и… что вы рекомендуете?

– Проветрите комнату, наденьте марлевую повязку и ешьте лимоны. – Антон вручил школьнице вожделенную справку. – Поправляйтесь, мадемуазель.

– Спасибо, – потупилась девочка.

На втором вызове произошла примерно та же история, только в постели здесь отлёживался мальчик. Верней, юноша спортивной комплекции, которого пестовала бабушка, души не чаявшая в красавце-внуке и трепетно верившая в его болезнь. Сей отпрыск совестью не мучился, но также побаивался врача и симптомы сочинил себе те же: насморк, першение в горле, температура. Вогнав юнца в панику скептической своей усмешкой, Антон, справедливости ради, выдал справку с диагнозом ОРЗ и ему. Выписывая эту справку, однако, он обратил внимание на то, что оба «заболевших» старшеклассника, девочка и мальчик, учатся не только в одной школе, но и в одном 10-м «Б». Когда бабушка отлучилась на кухню, Антон не сдержал любопытства:

– Что у вас там, контрольная по алгебре?

После короткого замешательства паренёк признался:

– По английскому. Англичанка у нас – просто засада. Спасайся кто может.

В сопровождении вернувшейся бабушки Антон направился к выходу, пожелав «пациенту» выздоравливать, и за спиной услыхал «спасибо». Уже второе «спасибо» подряд за укрывательство оболтусов от свирепой училки – вот она, великая награда медику.

Теперь Антон шагал к дому диспетчера ДЭЗа Валуевой, дабы авторитетом своей благородной профессии официально откосить чаровницу оную от трудовых тягот, может, дня на три или на недельку, чтоб не скандалила. Хрен с ней, убеждал себя Антон: она, по сути, такая же школьница, только тормознутая в развитии. С глаз долой – из сердца вон, как говорится.

Дверь открыли не сразу. Сперва послышались крадущиеся шаги, потом Антона, похоже, изучали через дверной «глазок», и наконец, осипший голос осведомился:

– Ты к кому?

– Врач, – отозвался Антон.

Щёлкнул замок, и на пороге возник субъект с волосами цвета ржавчины, в трениках и в майке с надписью на груди «love me со скрежетом». Взглядом обшмонав Антона с ног до головы, субъект чуть отступил.

– Ну чё, заходи, – дыхнул он водочным перегаром. – Нинон! Это к тебе, готовь чистые мензурки!

Антон вошёл, прикрыл дверь и застыл в ожидании. Мужик рыгнул, демонстрируя приветливость.

– Нинон! – повторил он свой зов. – Ты чё там, усралась?! – И обратился к Антону: – Тебе спирт ваще выдают?

– Бочками, – буркнул Антон. – Где тут тяжело больная?

– Нинка! – возопил мужик в третий раз. – Клиент нервничает!

Раздалось журчание воды в унитазе, дверь туалета отворилась, и в коридорчик едва не вывалилась диспетчер Валуева.

– За речью следи, Юрик! – изобразила она смущение. – Что люди о нас подумают?

Антон вздохнул.

– Ничего не подумают. Выпишут больничный и уйдут.

Юрик одобрительно почесал под мышкой. Диспетчер Валуева, однако, настроена была по-боевому и желала насладиться ситуацией.

– Ну чё, накрутили тебе хвост? – подмигнула она Антону. Физиономия её была красной как свёкла, и бигудёвые локоны промокли от пота. – А то, вишь, динамо прокрутить мне вздумал, докторишко! Ну, чё уставился?! Вперёд соображай, на кого прёшь, блин…

– Уже сообразил, – заверил Антон. – Благодарю за науку.

Мужик Юрик – то ли супруг, то ли бой-френд – обнажил в ухмылке золотой фикс.

– Всё пучком! Пошли, земеля, нажрёмся за тех кто в море!

Диспетчер Валуева сменила гнев на милость:

– Ладно уж, проходи, терапевт. Посидим, потолкуем – авось пригодимся друг дружку…

– Не пригодимся. – Антон распахнул входную дверь. – Поправляйтесь, девушка.

– Куда-а?! – взревела девушка. – А больничный?!

– Обломись! – Дверь за Антоном захлопнулась.

Диспетчер Валуева в обалдении воззрилась на своего сожителя.

– Юрик, он что, охренел?

Сожитель задумчиво почесал внутри пузырящихся штанов.

– Еврей, Нинон. Они кидалы прожжёные. Пошли хряпнем. – Откинув со лба прядь цвета ржавчины, он протопал на кухню, где на неприбранном столе оставалась ещё выпивка и закусь.