Забытое сражение Огненной дуги

Возможно, приведённая цитата слишком длинная, но она ясно свидетельствует о положении дел в соединении, которое через две недели примет на себя главный удар боевых групп АГ «Кемпф». И все указанные выше недоработки, допущенные в том числе и из-за разгильдяйства и инертности командного звена, поставят дивизию в тяжёлое положение. Она практически распадётся на несколько частей, управление будет утрачено и в течение 12 часов комдив Лосев окажется не в состоянии установить местоположение своих частей и их состояние (это, в частности, к вопросу о живучести связи).

Таким образом, в результате отсутствия плана инженерных работ, необходимого контроля (как общего, так и технического) со стороны командования полка и дивизии рубеж 224 гв. сп оказался слабо укреплён, в 1 сб не было ни одной правильно построенной огневой точки. В качестве «пожарной меры» комиссия рекомендовала немедленно оборудовать 4 ДЗОТа в районе тактически важной высоты 110.1. Вместе с тем, в 224 гв. сп был выявлен ряд недоработок и в артиллерийских, и в миномётных подразделениях. Но здесь порядка оказалось больше, так как комиссии штаба артиллерии армии, да и сам командующий артиллерией генерал А. Н. Петров, систематически проверяли состояние дел в своём «хозяйстве», в том числе и в таких мелких подразделениях, каким была миномётная батарея полка. Тем не менее, проблемы оставались, причём в основном объективные и схожие с теми, что выявлялись у соседей: слабая подготовка расчётов, личный состав не умеет пользоваться угломером, не знает клейм на минах, учебное расписание составлено неконкретно, занятия срываются из-за того, что большая часть бойцов и командиров отвлекалась для рытья окопов и располагалась далеко от огневых позиций, из-за чего требовалось не менее получаса, чтобы дойти до ОП.

Чуть раньше, 17 июня, в адрес М. С. Шумилова поступил приказ Военного совета фронта по итогам проверки других дивизий первой линии. Процитирую несколько пунктов этого документа, чтобы читатель мог составить более полное представление о степени готовности полос обороны армии в этот момент, обученности и сколоченности соединений, а также уровне ответственности комдивов 7 гв. А за порученное дело. «В результате проверки 36 гв. сд, – гласил приказ, – … установлено:

2. Средний комсостав плохо знает своих людей, а некоторые командиры взводов учитывают состав только количественно.

3. Подбор личного состава для охранения 1/106 гв. сп впереди переднего края не производится, во главе охранения ставится командир взвода даже другого подразделения – в порядке очереди. Позиции охранения имеют плохо оборудованные позиции и не прикрыты противотанковыми и противопехотными препятствиями.

4. Оружие к ночной стрельбе не подготовлено. Смазочного материала в подразделениях выдаётся мало, в результате есть ржавое оружие. Огонь пехотного оружия, как правило, только фронтальный, плотность 2–4 пули на погонный метр. Оружие по рубежам не пристреляно, ориентиров для ведения огня нет… Позиции для стрельбы из пулемётов по самолётам противника не подготовлены.

5. В 104 гв. сп плана инженерных работ нет. Построенные ДЗОТы защищены только от 75-мм снарядов, с ограниченным сектором обстрела и внеогневой связи между собой. Траншеи узкие и к обороне не приспособлены.

В 106 гв. сп траншеи и заграждения в глубину не развиты. Маскировка инженерных сооружений неудовлетворительная, ложных сооружений нет.

В глубине 104 гв. сп завалы строятся бессистемной валкой леса, поваленный лес от веток не очищается и не закрепляется.

6. КП, НП и ОП артиллерии оборудованы плохо. Перекрытия слабые, блиндажи мелкие».

Все перечисленные недоработки дивизии Денисенко, как «под копирку», были обнаружены в соединении Сковорцова. Кроме того: «…В частях 78 гв. сд: манёвр и управление огнём в ротах полностью не отработан. Пулемётчики станковых пулемётов к стрельбе с закрытых и полузакрытых позиций не подготовлены. Не достаточно отработано взаимодействие огня с инженерными заграждениями. В полосе дивизии имеются участки, недостаточно прикрытые заграждениями»[67 - ЦАМО РФ. Ф. 203. Оп. 2843. Д. 301. Л. 228, 229.].

Немало проблем оказалось и в 81 гв. сд, хотя следует подчеркнуть, что её штаб очень активно занимался проверкой результатов фортификационных работ в полках. Для этого использовались различные формы: от личного посещения офицерами переднего края батальонов до облёта позиций на самолёте По-2. Из приказа генерал-майора И. К. Морозова № 081/оп от 2 июля 1943 г.: «Личной поверкой зам. начштаба по разведке гв. майора Падалко установлено, что в 5-й роте 2/235 гв. сп система обороны первого взвода построена так, что впередилежащая местность не простреливается, перед стрелковыми ячейками и ОП ручных пулемётов имеется мёртвое пространство 200–300 м. Причём по характеру местности имеется возможность перенести оборону вперёд и приблизить её к р. Сев. Донец на 150–200 м, что даёт возможность просматривать и простреливать зеркальную поверхность реки. Больше того, в этой роте не приспособлены под огневые точки здания, которые стоят в непосредственной близости у р. Северский Донец…

Командир роты гв. ст. лейтенант Козыренко и командир взвода не знают, в каком положении находятся минные поля и заграждения перед их обороной. Как при проверке обнаружено, что на отдельных участках минные заграждения ПОМЗ разминированы и по существу проход для противника открыт.

…Установлено также, что при наличии на батальонном пункте боепитания 57 300 винтовочных патронов, во взводах ручные пулемёты не имеют патронов даже по одному полному диску. Аналогичное положение с боеприпасами у станковых пулемётов.

Перечисленные выше вопиющие факты имеют место потому, что командир роты гв. ст. лейтенант Козыренко и командир батальона гв. капитан Гоштенар[68 - Как свидетельствуют обнаруженные в архиве документы, проблемы с дисциплиной у этого офицера были и в дальнейшем. Менее чем через две недели за несанкционированный отвод батальона из-за мнимой угрозы вражеской танковой атаки его отдадут под трибунал, и он чудом уцелеет.]вопросами создания неприступной обороны всерьёз не занимаются и преступно, халатно относятся к своим прямым обязанностям. Эти командиры забыли, что Родина поручила им оборонять нашу священную землю. Эти факты стали возможны ещё и потому, что командир полка гв. майор Скирута и начштаба гв. майор Соколенко не контролируют работу своих подчинённых, не предъявляют твёрдой требовательности в выполнении приказов»[69 - ЦАМО РФ. Ф. 81 гв. сд. Оп. 1. Д. 5. Л. 274.].

В течение трёх месяцев для воплощения в жизнь плана фортификационных работ армия, без преувеличения, прилагала титанические усилия. Но, к сожалению, далеко не всё задуманное удалось реализовать, причём в значительной степени по объективным причинам. Поэтому к началу Курской битвы полоса 7 гв. А не была до конца оборудована и укреплена так, как намечалось весной. Тем не менее, основная часть плана была выполнена, что явилось залогом в общем-то успешной боевой работы её войск в ходе отражении «Цитадели».

А теперь обратимся к недавно рассекреченным архивным документам и посмотрим, как шло восстановление боеспособности войск Шумилова и подготовка личного состава. Учитывая, что речь пойдёт об оборонительной операции общевойсковой армии, считаю необходимым вкратце остановиться на организации и вооружении советских стрелковых соединений в начала 1943 г. Основным общевойсковым тактическим соединением в стрелковых войсках РККА (пехота) являлась стрелковая дивизия. До начала Великой Отечественной войны она организационно входила в стрелковый корпус, который в свою очередь подчинялся общевойсковой армии, но уже 15 июля 1941 г. Ставка ВГК изменила её состав. Из-за высоких потерь, в том числе и командного звена, и невозможности быстро их восполнить почти все корпуса были упразднены (из 62 к концу года осталось 6), следовательно, изменилось и управление войсками. Все части и соединения, ранее объединявшиеся в корпус (обычно 5–6 сд (иногда и кавдивизии), 1–2 танковые бригады, реже несколько отдельных танковых батальонов и артполки), были подчинены напрямую штабу армии.

По той же причине уже на второй месяц войны возникла острая необходимость привести штаты и дивизий, и полков в соответствие с возможностями государства. Резкое сокращение коснулось не только подразделений обеспечения, но и боевых частей. Согласно утверждённому в июле 1941 г. штату в дивизии количество личного состава уменьшилось на 25 %, орудий и миномётов – на 52 %, автотранспорта – на 64 %. Из неё изъяли гаубичный полк, истребительно-противотанковый дивизион, штабную батарею. В батальонах исключили взводы 45-мм ПТО, миномётные батареи, роты в батальонах и полках сократили до двух миномётных взводов, в полковой артбатарее из четырёх 76-мм орудий осталось лишь два. В результате огневые возможности дивизии существенно снизились. Так, если до этих преобразований она могла выпустить в минуту 297 460 пуль, то после сокращения только – 140 470, вес залпа её артиллерии тоже существенно уменьшился, на 74 %, а миномётов – на 53 %[70 - Тактика в боевых примерах. Дивизия. М.: Воениздат, 1976. С. 7, 8.].

Снижение мощи соединений сразу отрицательно сказалось на результатах боевой работы, их потери возросли. Поэтому уже в октябре 1941 г. штаты вновь начали пересматривать, чтобы улучшить организацию и усилить огневыми средствами. Для борьбы с танками вновь вернули оиптад и добавили роту ПТР. Кроме того, комдив получил совершенно новое подразделение – дивизион реактивных миномётов «катюша» (8 установок), а в каждом полку появились роты автоматчиков. С увеличением выпуска военной продукции заводами, эвакуированными на Урал, уже в 1942 г. появляется возможность совершенствовать штат соединений РККА быстрее. В результате к концу этого года в действующей армии находились стрелковые дивизии, сформированные по трём штатам (декабрьскому 1941, мартовскому и июльскому 1942 г.). Вместе с тем, со второй половины 1941 г. и в течение всего 1942 г. в Красной Армии параллельно с дивизиями, как самостоятельные тактические стрелковые соединения, использовались отдельные стрелковые бригады.

Однако уже ко второй половине 1942 г. стали очевидны серьёзные трудности управления войсками без корпусного звена, а также существенные минусы при использовании осбр, главный из которых – слабая огневая и ударная мощь. Обобщив накопившийся опыт, Ставка в конце 1942 г. провела ряд существенных организационно-штатных мероприятий. Их целью было, во-первых, улучшить управление в армейском звене, во-вторых, учитывая заметное сокращение людских ресурсов страны и увеличение промышленностью поставок вооружения и техники, оптимизировать штат стрелковых дивизий за счёт уменьшения численности живой силы и увеличения огневой мощи (в первую очередь противотанковых и артсредств). Вместе с тем было решено упразднить основную часть стрелковых бригад. На их базе начали развертывать дивизии, а часть переформировывать в мотострелковые бригады для танковых корпусов. Несколько гвардейских дивизий, сформированных весной 1943 г. из осбр, примут участие и в Курской битве в составе Воронежского фронта, в частности 92 гв., 93 гв. и 94 гв. сд, вошедшие в состав 35 гв. ск.

В декабре 1942 г. были официально упразднены все прежние штаты и введены два новых, обычной и гвардейской стрелковых дивизий. Как показал опыт дальнейших боевых действий, они оказались оптимальными не только для решения боевых задач войсками, но и отвечали возможностям государства в тот момент, а также уровню подготовки к управлению соединениями основной части старшего офицерского состава действующей армии. С 1 января 1943 г. по этим штатам начали формироваться и пополняться все стрелковые дивизии, в том числе и те, что примут участие в Курской битве. Главной их особенностью стало снижение численности личного состава и увеличение огневых возможностей. Показательны в этом отношении цифры общего веса залпа артиллерийских орудий и миномётов дивизии, сформированного по штату декабря 1941 г. и декабря 1942 г.: был – 547,8 кг, стал – 1100,7. Заметно увеличилась и численность основных противотанковых средств: всего орудий ПТО до июля 1941 г. было – 12, стало – 48 плюс 212 ПТР. Кроме того, для улучшения управления артиллерией появилась должность командующего артиллерией дивизии.

Напомню, что в 1942 г. в Красной Армии был введён новый боевой устав пехоты, в котором задачи дивизии были корректированы. Для их решения обычная дивизия должна была иметь максимальную численность 9435 человек, а гвардейская – 10 670 человек[71 - Части и подразделения, входившие в состав однотипных дивизий, имели разные штаты (простые и усиленные), поэтому, например, две гвардейские дивизии могли иметь разную численность по штату.]. Но, как правило, в действующей армии эти нормы соблюдались редко, в среднем они имели общую численность до 7–7,5 тысячи человек. Комплектование в общевойсковой армии проводилось равномерно. Хотя при нахождении её в обороне сначала пополнение направлялось в дивизии первой линии, тем не менее, как правило (за весь спокойный период), все соединения доводились примерно до одного уровня. В случае, если на дивизию возлагались особо ответственные (сложные) задачи, например по удержанию главного танкоопасного участка, как это было с 81 гв. сд 7 гв. А, вышестоящее командование обычно дополнительно усиливало её, но не живой силой (это тоже было, но редко), а огневыми средствами.

Гвардейская стрелковая дивизия состояла из 18 частей (полк, отдельный батальон) и отдельных подразделений: управления (численность – 116 чел.), трёх стрелковых полков (каждый – 2713) и одного артиллерийского (991), отдельного сапёрного батальона (164), отдельного истребительно-противотанкового дивизиона (204), отдельной разведроты (79), отдельной роты связи (154), отдельной роты химзащиты (34), отдельной автомобильной роты подвоза (83), полевой автохлебопекарни[72 - Обычная производительность дивизионного ПАХ – 12–15 тонн печёного хлеба в сутки.] (54), медико-санитарного батальона (90), ветеринарного лазарета (9), дивизионной мастерской (11), отдела контрразведки «Смерш» (22)[73 - Для примера взята 71 гв. сд 6 гв. А. ЦАМО РФ. Ф. 71 гв. сд. Оп. 1. Д. 140. Л. 198.]и полевой кассы Госбанка СССР.

Ещё в марте 1942 г. для подготовки младшего комсостава (отделений) в штат дивизии был включен отдельный учебный батальон (392), иногда рота. Это подразделение осталось и в декабрьском штате. Учбат рассматривался как общевойсковой резерв командира соединения и во время боёв он обычно располагался недалеко от его КП. Нередко батальон готовил самостоятельные позиции во втором эшелоне дивизии на особо опасном направлении и охранял КП и КНП комдива.

Если все приведённые выше части и подразделения были полностью укомплектованы, то штатная численность дивизии достигала 10 542 военнослужащих.

Стрелковый полк (всего 2558 чел., в том числе командного состава – 236, младшего комсостава – 750 и рядового 1673[74 - В скобках указана численность личного состава и вооружения по одному из штатов гвардейского стрелкового полка (229 гв. сп 72 гв. сд 7 гв. А). ЦАМО РФ. Ф. 328. Оп. 4852. Д. 38. Л. 72, 72 обр.]) – основная тактическая единица стрелковых войск. В ходе обороны в первом эшелоне он должен был занимать участок протяжённостью в 4 км по фронту, но на практике они начинались от 5–6 км, а во втором эшелоне достигали 9—12 км. Он состоял из управления (командование, штаб, политаппарат, начальники служб, всего 21 чел.), пяти взводов: комендантский (13), химической защиты (12), сапёрный (20), конной (12) и пешей (23) разведки, роты связи (50); двух рот автоматчиков (одна 100 чел.), роты ПТР (69), трёх стрелковых батальонов (в каждом по 544), батареи 45-мм противотанковых орудий образца 1937 г. или 1942 г. (6 ПТО, 44 чел.), батареи 76-мм пушек обр. 1927 или 1943 г. (4 орудия, 58), батареи 120-мм миномётов (8, 62), хозяйственной части (10), санитарной роты (33), ветеринарного лазарета (3), мастерской боепитания (11), мастерской вещевой службы (3), транспортной роты (18) и рабочей команды (24)[75 - ЦАМО РФ. Ф. 328. Оп. 4852. Д. 38. Л. 72, 72 обр.]. Кроме того, при занятии обороны гвардейским полкам обычно придавали ещё взвод ПВО (2 пулемёта ДШК-39), отдельную армейскую штрафную роту и один дивизион дивизионного артполка.

Основным транспортным средством стрелковых полков была лошадь. Их общая численность незначительно колебалась, например, по одному из штатов, гвардейский полк должен был иметь 363 верховых, артиллерийских и обозных лошадок и лишь три грузовые автомашины. Больше всех лошадей полагалось артиллеристам и медслужбе: в 45-мм батарею ПТО – 26 штук, в 76-мм батарею – 49, а в медсанбат – 16. В действительности же даже эти службы в лучшем случае получали до 60 % положенной тягловой силы.

Стрелковый батальон[76 - Для примера взят штат 1/229 гв. сп 72 гв. сд 7 гв. А.] – высшее тактическое подразделение стрелковых войск. Организационно входил только в состав стрелкового полка, дивизия, при полном укомплектовании, должна была иметь 9 батальонов. Он состоял из: командования (4), взводов противотанковой обороны (2 45-мм ПТО, 17) связи (5), снабжения (12) и санитарного (5), трёх стрелковых рот (каждая 150), пулемётной (12 станковых, 73 чел.) и миномётной (8 82-мм, 67) рот, роты противотанковых ружей (9 ПТР, 46). В ходе подготовки к боям батальоны обычно усиливались миномётными и артиллерийскими подразделениями в зависимости от их наличия.

Стрелковая рота – основное тактическое подразделение пехоты. В её состав входили пять взводов: четыре стрелковых и миномётный (3 50-мм), а также отделение станковых пулемётов (2 «Максима») и санитарное отделение. При полном штате гвардейской дивизии её рота имела командного состава – 8 человек, младшего комсостава – 44 и рядового – 98.

Стрелковый взвод – тактическое подразделение, состоявшее из четырёх стрелковых отделений. Отделения обладали разной огневой мощью. Так, помимо стрелкового оружия (винтовок и автоматов) первое и третье – обычно имели по одному ручному пулемёту, а второе и четвёртое – по два. Такая организация позволяла ему действовать не только в составе роты, но и самостоятельно.

Стрелковое отделение – первичное подразделение пехоты. Помимо командира, в его состав входили пулемётчик (наводчик) с помощником, стрелки и автоматчики. Самостоятельные задачи отделение было в состоянии решать лишь при ведении разведки, в походном или боевом охранении, хотя в последнем случае его, как правило, усиливали 50-мм ротными миномётами, а на наиболее ответственных направлениях – тяжёлым стрелковым вооружением.

Для борьбы с бронетехникой, уничтожения укреплённых огневых точек, КП и НП, поражения живой силы и разрушения объектов инфраструктуры в тылу противника командир дивизии помимо батальонной и полковой артиллерии располагал мощными дивизионными артсредствами – ап и оиптд. Артполк являлся основной организационной единицей войсковой артиллерии РККА. Каждая стрелковая дивизия имела один артполк, который состоял из трёх дивизионов, по три батареи в каждом (гвардейский штат). При переходе дивизии к обороне, дивизионы обычно придавались стрелковым полкам в качестве основного огневого средства усиления (полковая артгруппа), а оиптд находился в подвижном противотанковом резерве комдива. В начале 1943 г. гвардейский артполк имел общую численность около одной тысячи человек (988), 24 76-мм пушки ЗиС-3 обр. 1942 г. и 12 122-мм гаубиц обр. 1938 г., а артполк обычной дивизии – 8 батарей по 4 пушки и гаубицы каждая, т. е. всего 32 орудия. В качестве тяги материальной части и переброски снарядов полку полагалось не менее 28 автомобилей ЗиС-5, ЗиС-6, ГАЗ-АА и 15 тракторов СТЗ-5, ЧТЗ-65 или С-60 «Сталинец» (для транспортировки гаубиц). Уже с середины 1943 г. планировался перевод всей артиллерии дивизии (сначала гвардейских) на автотягу, т. е. комплектовать её автомобилями «студебеккер» и «шевроле».

К началу Курской битвы ряд гвардейских дивизий уже получили иномарки, однако в подавляющем большинстве артполков лошадь продолжала оставаться главной тягловой силой и транспортным средством. По штату гвардейскому артполку полагалось 684 лошади, в том числе 464 – артиллерийских (специальной породы, низкорослые тяжеловозы) и 53 – обозных. Но их катастрофически не хватало, особенно после выхода войск из зимы. Весной 1943 г. убыль животных в действующей армии достигла таких размеров, что, несмотря на прилагавшиеся огромные усилия (в том числе и большую помощь нашего союзника Монголии), к лету в войсках не удалось восстановить даже половину необходимого поголовья. Так, например, в дивизиях 5 гв. А, прибывшей в состав Воронежского фронта из резерва Ставки уже в ходе Курской битвы, артполки имели общий некомплект лошадей 76 %, а артиллерийских – 65 %. При переброске соединения в новый район каждый комдив выходил из положения по-разному, но, как правило, пользовался универсальным способом – собирал весь грузовой автотранспорт и передавал его артиллеристам. Нередко перед маршем к переднему краю всему рядовому составу дивизии раздавали по 1–2 артснаряда, т. к. другой возможности доставить боеприпасы на новое место просто не было.

В этой связи следует подчеркнуть, что нехватка грузовых автомашин «додж», «виллис» и «студебеккер», которые наиболее соответствовали специфике артиллерии и широко использовались в качестве тягачей, являлась одной из главных проблем и артиллерии 7 гв. А. Поэтому её командование было вынуждено в качестве средств тяги даже для 76-мм орудий ЗиС-3 передавать и неповоротливые тракторы ЧТЗ-65, в том числе и в противотанковые части, например 114 гв. и 1669 иптап. Но если в гаубичных и пушечных полках они (учитывая вес орудий и особенности их применения) были штатными, то в противотанковой артиллерии мобильность являлась одним из главных качеств. Понятно, что если орудия ПТО буксирует трактор, то о какой-либо маневренности и скрытности иптапа речи идти не могло. Это существенно осложняло боевую работу войск и снижало её эффективность. Кроме того, тракторы, помимо тихоходности, были хорошей мишенью на поле боя из-за своего большого «роста».

Оиптд (200 чел.) иметь лошадей было не положено, он комплектовался 16 45-мм пушками обр. 1942 г. (в обычной сд 12) и 17 грузовыми автомашинами (как правило, отечественными). Понимая, что дивизион – это «пожарная команда», комдив всегда держал его в полной боевой готовности.

С конца 1942 г. в действующую армию стало поступать значительно больше управлений стрелковых корпусов, особенно весной 1943 г. Так, например, до апреля 1943 г. в РККА их было всего 34, а к июлю – уже 64. Эта дополнительная структура позволяла снять существенную часть нагрузки со штабов армий (прежде всего, текущие вопросы) и давала возможность глубже заниматься оценкой оперативной обстановки, чётче и эффективнее организовывать управление войсками, налаживать взаимодействие в процессе боя. Штаты корпусов тоже были двух типов – обычный и гвардейский. Они имели похожую структуру, но разную численность и количество огневых средств, состояли из: управления, отдельного батальона связи, сапёрного батальона, ОКР «Смерш», отдельного стрелкового взвода контрразведки, военной прокуратуры, военного трибунала, военно-почтовой станции, штабной батареи Управления командующего артиллерией. А по прибытии на место формирования или на фронт получали три стрелковые дивизии, истребительно-противотанковый полк, миномётный полк, а гвардейский корпус дополнительно полк «катюш» и ещё один иптап.

К концу марта 1943 г. стрелковые соединения Воронежского фронта (как, впрочем, и соединения других родов войск) находились в крайне тяжёлом положении. Вот лишь один показатель, свидетельствующий об их состоянии. Выдержка из докладной записки отдела укомплектования его штаба: «К 1 апреля 1943 г., после зимнего наступления Воронежского фронта, из 29 дивизий, входивших в его состав:

7 сд имели численность от 1500 до 2200 человек,

5 сд – от 3500 до 4500,

2 сд – от 4500 до 5000,

4 сд – от 5000 до 6000,

7 сд – от 6000 до 7500,

4 сд – от 8000 до 10 000.

В дивизиях численностью от 8000 до 10 000 человек значительная часть бойцов были из числа мобилизованных на освобождённой территории и не обмундировано»[77 - ЦАМО РФ. Ф. 203. Оп. 2843. Д. 301. Л. 3.].

Ситуация с людскими ресурсами в СССР с каждым годом войны неуклонно осложнялась. А из-за очень высоких потерь под Ржевом, в Сталинградской битве и в ходе последовавшего за ней контрнаступления, положение в действующей армии, и особенно в войсках юго-западного направления, существенно усугубилось. Численность населения, эвакуированного в восточные области, быстро уменьшалась, а территория наиболее населённой европейской части страны с более 60 млн человек по-прежнему находилась в руках оккупантов. Поэтому Москва настойчиво требовала от Военных советов фронтов организовывать уже в феврале 1943 г. пополнение войск из местных ресурсов, разрешив призыв в прифронтовой полосе всего мужского населения (и строевого, и нестроевого) в возрасте от 17 до 50 лет включительно. Напомню, что в это время по действующему законодательству на службу призывались граждане, которым исполнилось 18 лет. Но это в расчёт уже никто не брал, тех юношей, кому осталось до совершеннолетия несколько месяцев, зачисляли в запасные полки на обучение, а уж оттуда направляли в действующую армию. Старшие возрасты и нестроевиков предполагалось использовать в тыловых подразделениях, а находившийся в них личный состав передавать в боевые части.

Весной 1943 г. мобилизацией предстояло охватить всё население, в первую очередь территории, где действовали Центральный, Воронежский и Юго-Западный фронты, которые в феврале – марте освободили часть Курской, Орловской, всю Воронежскую и Ростовскую области, а также некоторые районы Украины. Однако на Воронежском фронте сразу развернуть эту работу не удавалось, в том числе и по субъективным причинам: с одной стороны, неповоротливость армейского тылового аппарата, с другой, надо честно признать, население освобождённых территорий не рвалось в строй. Из приказа Военного совета фронта № 095/ОУ от 6 марта 1943 г.: «Несмотря на приказ о проведении мобилизации советских граждан на освобождённой территории… и использовании освобождённых из плена и окружения, бывших военнослужащих в районах Воронежской, Курской и Харьковской областях, это контингенты полностью не охвачены мобилизацией и не призваны в запасные полки. Часть подлежащих призыву военнообязанных и бывших военнослужащих, находившихся в плену и окружении, отсиживаются по населённым пунктам, а после продвижения наших частей, они стараются проникнуть глубже в тыл, чтобы вновь бездельничать и отсиживаться…

Должных мер со стороны отдельных штабов армий по сбору остатков означенного контингента и установки связи с райвоенкоматами не принято и ясных указаний райвоенкомам о порядке направления указанного контингента в запасные армейские полки не дано. Поэтому неудивительно, что при наличии значительных ресурсов на освобождённой территории 8, 177 и 236 запасные армейские полки имеют ограниченное количество рядового и младшего комначсостава.

То же самое наблюдается со сбором и направлением в части трофейного конского состава. По одному Валуйскому району райвоенкомату на 1.3.1943 г. учтено (но не направлено в армию. – В.З.) 200 мулов и 100 трофейных лошадей. И это происходит в условиях предвесенней распутицы, когда каждая часть испытывает острую нехватку конского состава»[78 - ЦАМО РФ. Ф. 426. Оп. 10757. Д. 1. Л. 48.].

В конце марта – начале апреля проблема с пополнением была актуальна и для 7 гв. А, хотя в момент прибытия под Белгород она была самой многочисленной из всех армий Воронежского фронта. Тем не менее, ни одна из её дивизий не только не имела штатной численности. На 5 апреля 1943 г. всего в её составе находилось 49 729 военнослужащих[79 - ЦАМО РФ. Ф. 203. Оп. 2870. Д. 37. Л. 317 обр.], в том числе в стрелковых войсках 42 464[80 - ЦАМО РФ. Ф. 203. Оп. 2870. Д. 37. Л. 317.]. Средняя численность одной дивизии составляла 5975 человек, самой малочисленной являлась 81 гв. сд, в ней числилось 4834 красноармейца и командира (45,9 % от штата), а самой укомплектованной 73 гв. сд – 7204 (68,3)[81 - ЦАМО РФ. Ф. 203. Оп. 2870. Д. 37. Л. 317.]. Для сравнения в это время в 6 гв. А[82 - В этот момент она имела лишь 6 стрелковых дивизий и 3 лыжных батальона, а 7 гв. А – 7 дивизий.] соответственно: 37 395, 5981, 71 гв. сд – 4924, 325 сд (с апреля 1943 г. – 90 гв. сд) всего имела 7609 человек[83 - ЦАМО РФ. Ф. 203. Оп. 2870. Д. 37. Л. 315.], в 40 А: 25 187, 4751, 161 сд – 3080 и 237 сд – 8684[84 - ЦАМО РФ. Ф. 203. Оп. 2870. Д. 37. Л. 314.].

Поиском решения проблемы пополнения войск Н. Ф. Ватутин занялся лично, сразу после вступления в должность и с большой энергией. Уже 2 апреля 1943 г., т. е. на шестые сутки после прибытия на фронт, он провёл заседание Военного совета, где был утверждён план первоочередных мер по восстановлению стрелковых дивизий, мотострелковых и артиллерийских частей личным составом. Подготовленная по его итогам директива требовала: