Забытое сражение Огненной дуги

4. Армейские запасные полки передислоцировать ближе к штабам армий и держать их на расстоянии не свыше 25 км от штаба армии. 234 фзасп развернуть: Бабровы Дворы – Скородное – Белый Колодезь.

6. Начальнику штаба 7 гв. армии генерал-майору Лукину за непринятие мер по выявлению внутренних ресурсов и своевременной отправке пополнения в войска объявить выговор»[98 - ЦАМО РФ. Ф. 426. Оп. 10757. Д. 1. Л. 101.].

Из приказа командующего фронтом № 00152/ОУ:

«К 10 июля с. г. стояла задача армиям и стрелковым дивизиям укомплектовать стрелковые роты при 8000 составе соединений до 120 человек и при 9000 составе – до 130 человек. Ряд командиров стрелковых дивизий эту задачу выполнили точно и в срок… Но имеются наряду с этим и комдивы, которые до сего времени бездействуют и не принимают должных мер к доукомплектованию стрелковых рот, продолжают держать при штабах прикомандированных бойцов за счёт рот и других подразделениях, тылы содержат за счёт сверх штата.

Так, в 72 гв. сд – командир генерал-майор Лосев, 15 гв. сд – генерал-майор Василенко, 36 гв. сд – генерал-майор Денисенко, стрелковые роты на 10.6.1943 г. в своём составе ниже 80 человек.

Со стороны командующих армиями не проявлено должной требовательности к своим командирам дивизий. Из всех армий в худшую сторону в этом вопросе выделяется 7 гвардейская.

2. Командирам: 72 гв. сд – командир генерал-майор Лосев А. П.,

15 гв. сд – генерал-майор Василенко Е. И.,

36 гв. сд генерал-майор Денисенко М. И.,

проявивших халатность к выполнению моего приказа по доукомплектованию стрелковых рот, полное бездействие в этом деле – объявляю выговор и предупреждаю, что если к 20 июня стрелковые роты не будут доукомплектованы до норм, мною установленных – к ним будут приняты более суровые меры взыскания»[99 - ЦАМО РФ. Ф. 426. Оп. 10757. Д. 1. Л. 102, 102 обр.].

Но ситуация в 7 гв. А не такая простая, как кажется на первый взгляд. Обратимся к статистике. Если, например, сравнить цифры укомплектованности рот двух дивизий этой армии по состоянию даже на 17 июня: 36 гв. сд – 67—101 человек и 73 гв. сд – 121, то трудно не согласиться с оценкой Н. Ф. Ватутина результатов работы комдивов, отмеченных в приказе. Действительно похоже, что руководство и 24 гв. ск, и самой армии «отдало на откуп» командирам соединений решение этого важного вопроса. Иначе как объяснить тот факт, что полковник С. А. Козак, 73 гв. сд которого располагалась во втором эшелоне, смог выполнить приказ, а М. И. Денисенко, оборонявший более ответственный рубеж (стык фронтов) на главной полосе, нет.

Однако, если же посмотреть на состояние рот на 10 июня в 81 гв. сд, участок которой рассматривался как главное танкоопасное направление в армии, то окажется, что только одна из 27 рот имела численность более 90 человек (2 ср 1/233 гв. сп), остальные 64–89! Тем не менее, о комдиве Морозове и его соединении ни в одном документе не упоминается. Какие резоны имело командование фронта, обходя молчанием ещё более сложное положение в дивизии первой линии, непонятно, но ясно, что без интриг здесь не обошлось. Ещё один не совсем ясный момент. На 5 мая 1943 г. по средней укомплектованности соединений среди армий фронта 7 гв. А находилась на втором месте (тройка лучших: 6 гв. А – 7665, 7 гв. А – 7599 и 40 А – 7076)[100 - ЦАМО РФ. Ф. 203. Оп. 2843. Д. 426. Ведомости армий за 5 мая 1943 г.], а к началу Курской битвы вышла на первое место (7 гв. А – 8642, 40 А – 8561 и 6 гв. А – 8506)[101 - ЦАМО РФ. Ф. 203. Оп. 2843. Д. 426. Ведомости армий за 5 июля 1943 г.]. Если же сравнить численность личного состава, поступившего в этот период на пополнение дивизии первого эшелона, то и здесь Шумилов не был в хвосте. С 5 мая по 5 июля 40 А приняла всего – 8702 человека, 38 А – 5636, 7 гв. А – 4638, 6 гв. А – 2997[102 - ЦАМО РФ. Ф. 203. Оп. 2843. Д. 426. Ведомости армий за 5 мая и 5 июля 1943 г.]. Почему же его командиры и даже начштаба в приказах руководства фронтом чаще других фигурировали как разгильдяи и бездельники, сказать трудно.

Полагаю, что недавно сменивший генерал-майора И. А. Ласкина на посту начальника штаба генерал-майор Г. С. Лукин «отдувался» за недоработки предшественника. Он только вникал в суть новой работы, и ему ещё не удалось наладить «под себя» должным образом «технологическую цепочку» армейского механизма.

Подводя итог, приведу основные показатели численности 7 гв. А и укомплектованности её соединений к началу Курской битвы. На 5 июля 1943 г. в армии числилось по списку 78 831 человек, в том числе в семи стрелковых дивизиях 60 500. Средняя численность дивизии составляла 8643, максимальное количество военнослужащих имела 213 сд – 8865, минимальное 78 гв. сд – 8346. В общей сложности армия располагала: 856 орудиями (кроме зенитных) калибра 45-мм – 152-мм (в том числе 349 «сорокапяток», 84 «полковушки», 97 зениток и только 33 САУ) и 2428 ПТР, а также 1215 миномётами, из них 50-мм – 345, 82-мм – 578, 120-мм – 195, 97 РС. В пяти танковых полках и бригадах находилось всего 224 отечественных Т-60, Т-70, Т-34, КВ-1 и английских Мк-2, Мк-3. Для доставки в войска всего необходимого она получила 1992 автомашины всех марок, в том числе почти половина, 840, была передана непосредственно в дивизии[103 - ЦАМО РФ. Ф. 203. Оп. 2843. Д. 426. Л. без номера.]. Более подробно боевой состав армии см. в таблице № 2.

Важнейшей составляющей успеха действующей армии является её налаженный тыл. К сожалению, нельзя не признать, что в период подготовки к Курской битве и в ходе неё в соединениях Воронежского фронта интендантская служба, обеспечение войск продовольствием и боеприпасами были налажены плохо. Эта проблема стояла остро и серьёзно влияла на моральное состояние личного состава.

Всё началось ещё в конце зимы 1943 г. В ходе решительного рывка войск фронта от Сталинграда и почти до Днепра боевые соединения значительно оторвались от своих баз снабжения (на 300–400 км). Наступившая распутица, потеря и выход из строя большого числа автомашин практически парализовали работу тылов. В результате с марта его войска начали испытывать очень серьёзные трудности с поставкой продовольствия. А в апреле рацион бойцов и командиров боевых частей сократился до минимума и по объёму, и по калорийности. В критические моменты сухари и соль доставляли даже самолётами По-2 и сбрасывали в мешках на подготовленные площадки в районе КП дивизий. О таком способе обеспечения, например, сообщается в журнале боевых действий 73 гв. сд[104 - ЦАМО РФ. Ф. 73 гв. сд. Оп. 1. Д. 33. Л. без номера.]. Как вспоминали ветераны, в это время во многих соединениях на фоне недоедания и истощения организма началось массовое поражение красноармейцев «куриной слепотой». Человек, страдавший этим заболеванием, вечером очень плохо видел, а ночью становился практически слепым. Причём, как показала практика, слепотой болели практически все, но особенно тяжело её переносили призывники из среднеазиатских республик, а их в это время было много в армии. В отдельных частях проблема стояла настолько остро, что в боевое охранение ночью приходилось направлять русских, украинцев и белорусов без перемены, ежесуточно, хотя и они были тоже истощены. Выступая в середине апреля на совещании в штабе 69 А в г. Короче, только назначенный член Военного совета фронта генерал-лейтенант Н. С. Хрущёв рекомендовал командирам соединений организовать сбор крапивы и дикого щавеля для приготовления витаминного борща. Это была полумера, от безысходности, лечение же – систематическое, калорийное питание с использованием животных жиров организовать в тот момент было крайне сложно[105 - На практике было замечено, что люди шли быстрее на поправку при употреблении печени животных.].

На этой почве весной в сёлах, расположенных в полосе фронта, были нередкими случаи мародёрства, незаконного увода у мирных жителей скота и даже вооружённых нападений групп военнослужащих на жилища колхозников и их убийства. И это в то время как голодные, обобранные оккупантами «до нитки», измождённые советские мирные граждане из последних сил делали всё, чтобы помочь родной армии. «Мы глубоко благодарны населению, – писал после войны М. С. Шумилов, – жителям Корочанского, Велико-Михайловского, Шебекинского, Волоконовского района, Волчанского и Белгородского районов, которые в эти трудные дни пришли нам на помощь. Труженики тыла с энтузиазмом строили оборонительные сооружения второго армейского рубежа, дороги, мосты, ремонтировали автотранспорт и осуществляли мелкий ремонт танков и орудий[106 - Известно, что ремонт авто- и бронетехники и изготовление несложных запчастей, оборудования и шанцевого инструмента было развёрнуто в Шебекино.]. В весеннюю распутицу, в тяжёлых условиях бездорожья подвозили нам боеприпасы и продовольствие»[107 - Курская битва / Под ред. генерал-майора И. В. Паротькина. М.: Наука, 1970. С. 296.].

Нельзя сказать, что волна преступлений захлестнула все населенные пункты, где располагались войска. Тем не менее, их масштаб был таким, что командование ряда армий, в частности сороковой, и даже фронта было вынуждено издавать отдельные приказы, требовавшие незамедлительного наведения порядка в дивизиях. Противоправные действия военнослужащих в тактической зоне не только приносили ничем не оправданные жертвы, горе и страдание людям, но и подспудно разлагали солдатские коллективы, подрывали авторитет армии в глазах народа, т. е. фактически работали на пользу врага. Поэтому они рассматривались советским командованием не только как просто уголовщина, а как воинские преступления и карались очень жестоко. На их искоренение нацеливалась и вся армейская вертикаль, и система войск НКВД.

Помимо объективных трудностей на перебои с продовольствием большое влияние оказывали субъективные факторы: халатность и неорганизованность тыловиков на всех уровнях. Получив данные о тяжёлом положении с продовольствием, Н. Ф. Ватутин немедленно направил в войска специальные комиссии, которые вскрыли жуткую картину воровства и произвола в системе тыла. Из приказа командующего Воронежским фронтом № 00173: «Заместитель командира 167 сд по тылу майор Кардополов и начальник ПАХ[108 - Передвижная автопекарня.]этой же дивизии техник-интендант первого ранга Нарадович в течение 3-х дней снабжали личный состав дивизии явно не доброкачественным хлебом, изготовленным с примесью неочищенной овсяной муки. Зная о том, что направляемый ими в части хлеб не пригоден для употребления, что частично он уничтожается или используется как корм для лошадей они, тем не менее, продолжали изготавливать и направлять для питания бойцов явно не пригодный хлеб, тем самым оставляя значительное число красноармейцев без хлеба, вынуждая их есть явно не доброкачественный продукт. Всего было ими изготовлено и отправлено в части 15 614 кг хлеба[109 - За эти преступления оба офицера были направлены в штрафной батальон сроком на три месяца.]»[110 - ЦАМО РФ. Ф. 288 гв. сп. Оп. 47024с. Д. 4. Л. 39.].

Подчеркну, что такое безобразие творили не просто военнослужащие, а старшие офицеры (зам. командира дивизии!), в то время как войска и население голодали. Масштабы злоупотреблений были удручающими, поэтому мероприятия по оздоровлению этой службы были проведены быстро, почти во всех армиях и дали определённый эффект. Тем не менее, в той же 7 гв. А даже перед началом Курской битвы положение до конца не было выправлено, 20 июня М. С. Шумилов был вынужден просить начальника штаба фронта С. П. Иванова об экстренной помощи в этом вопросе: «…Армия на сегодняшний день не имеет на своих складах муки или сухарей, консервов мясных или мяса, сахара, могу кормить дивизии в полном ассортименте только в течение завтрашнего дня, но на 21 июня 36-я и 81 гв. сд не будут иметь мяса, а 36, 73, 78-я не будут иметь муки и сухарей, на подходе пока ничего нет. Прошу принять срочные меры»[111 - ЦАМО РФ. Ф. 203. Оп. 2843. Д. 461. Л. 91.].

Не менее запущенной оказалась и интендантская служба. В приказе № 01268а от 1 июня 1943 г. по итогам проверки 35 гв. ск Н. Ф. Ватутин писал его командиру:

«2. Удивлён, крайне, когда все проверяющие отмечают, что в гвардейском корпусе порядок, учёба и работа хуже, чем в обычных дивизиях Вашего соседа, 69 армии.

3. Совершенно нетерпимо и преступно, когда после нашего посещения и учитывая, что обмундирование теперь у нас достаточно Вы не приняли ни каких мер, чтобы переодеть бойцов в летнее обмундирование»[112 - ЦАМО РФ. Ф. 203. Оп. 2843. Д. 301. Л. 268.].

Надо отдать должное выдержке и корректности генерала армии, хотя такт, вероятно, давался ему с трудом. Потому что если посмотреть, как издевались «отцы-командиры» в других гвардейских соединениях и не только (в той же 7 гв. или 38 А) над людьми, которые ежедневно перелопачивали десятки кубов земли, полуголодные, не мытые по несколько недель, обливаясь потом в зимних гимнастёрках и шароварах, то тут трудно будет удержаться от ненормативной лексики в их адрес. Цитата из отчёта о положении в 78 гв. сд по состоянию на 17 июня: «Перевязочного материала крайне недостаточно – во 2/225 гв. сп всего 60 индивидуальных пакетов (на более чем 400 человек!). Бойцы моются в бане редко и без мыла (а можно ли это вообще назвать помывкой? – В.З.). Из-за отсутствия воды бойцы регулярно не умываются. Починочного материала в частях недостаточно»[113 - ЦАМО РФ. Ф. 203. Оп. 2843. Д. 301. Л. 229.].

Из донесения о положении в частях 36 гв. сд во вторую половину июня:

«8. Запаса продовольствия в полках нет, за исключением расходной сутодачи[114 - Суточная норма.].

9. Стирка белья в армейских прачечных производится плохо, бельё выдаётся недостаточно чистое и с наличием гнид[115 - Отложенные яйца вшей.]. В 106 гв. сп последняя санитарная обработка была без мыла и только 28 мая 1943 г.

Перевязочного материала в подразделениях крайне недостаточно – на батальон 30–60 пакетов, которые находятся только у санитаров и санинструкторов»[116 - ЦАМО РФ. Ф. 203. Оп. 2843. Д. 301. Л. 228.].

Причём такое удручающее положение отмечалось повсеместно, во всех армиях. Из приказа Военного совета фронта командующему 38 А от 17 июля 1943 г.: «167 сд… Обеспечение обмундированием в 520 сп крайне неудовлетворительное. Много людей не обмундировано, большинство бойцов не имеют нательного белья. В бане моются каждую неделю, но вшивость имеется. Наличие носимого продовольствия у бойцов нет. В полку недостаёт 1091 котелка, также нет вёдер для подноса пищи и воды… Большинство людей не бриты и не стрижены.

340 сд… В 1142 сп ПФС составлением меню не занимается. ПФС дивизии не контролирует полки и не следит за улучшением питания бойцов… поверкой отдельных буханок путём взвешивания в 3-м батальон 1144 сп установлено, что бойцы в среднем в день недополучают 75—100 грамм хлеба. В 3-м батальоне 1142 сп выдача пищи бойцам производится преступно. Значительная часть батальона с передовой уходит одиночками в тыл на расстояние 1 км. В результате чего оборона переднего края на некоторое время ослабляется. У значительной части бойцов 1144 сп отсутствуют ложки, приём пищи бойцами происходит напрямую из котла.

…Предметами вещевого довольствия полки дивизии на 12 июня 1943 г. не обеспечены, особенно недостаёт белья и портянок. В полках дивизии есть до 500 человек, которые ходят в ватных шароварах, ушанках (в середине июня! – В.З.) и самодельных лаптях или босиком. Особенно плохо дело в 1142 сп: ходят в ватных шароварах 185 человек, в шлемах и ушанках – 274, босыми – 29, требуется немедленная замена обуви у 80 человек и ремонт 513 пар. Ремонт не производится из-за отсутствия починочного материала. В бане бойцы моются еженедельно. Вшивость в 1144 сп достигает 3 %. Бойцы не бреются, стрижка не организована. В 1142 сп санитарное состояние блиндажей и ходов сообщений неудовлетворительное. Уборн[117 - Специально оборудованные туалеты.]нет»[118 - ЦАМО РФ. Ф. 203. Оп. 2843. Д. 301. Л. 237, 238.].

Читая подобные документы, понимаешь, почему фронтовики, вспоминая войну, часто называли тех, кто находился в подразделениях и частях обеспечения, не иначе как «тыловыми крысами». Трудно удержаться от такого оскорбления, когда из-за разгильдяйства нескольких десятков человек тысячи людей, каждый день находившиеся под прессом смертельной опасности «на передке»[119 - Так в войсках именовался передний край обороны соединения.], не могли получить самого необходимого – чистую форму и нормально покушать.

Следует особо отметить, что на Воронежском фронте не было какой-то «аномалии», в его тылу служили обычные люди, и проблемы здесь были типичными для всей Красной Армии. О том, что эта проблема в действующей армии имела значительные масштабы, свидетельствует приказ заместителя наркома обороны СССР генерал-лейтенанта А. С. Щербакова № 053 от 24 января 1943 г., в котором отмечалось: «Проверкой, проведённой Главным политуправлением Красной Армии, установлено:

1. В частях Калининского, Западного, Закавказского и ряда других фронтов, в частях Приволжского военного округа имеет место большое количество фактов, свидетельствующих о бездушно-бюрократическом отношении многих политорганов, командиров и политработников к материально-бытовому обслуживанию бойцов. Отдельные начальники политорганов, командиры, их заместители по политчасти и другие политработники проявляют преступное безразличие к повседневному быту бойцов, не заботятся об их питании, обмундировании, об утеплении землянок и блиндажей, о медицинской помощи раненым и больным, о санитарно-гигиеническом обслуживании бойцов (мытьё в бане, смена белья). В то же время до сих пор имеют место факты, когда по вине командиров и политработников большое количество продуктов и предметов обмундирования, предназначенное для бойцов, в силу плохой организации хранения и сбережения приходят в негодность, портятся и гниют.

2. Питание бойцов в ряде частей, несмотря на полное наличие продуктов на складах и базах, организовано плохо. Так, бойцы 238 и 262 сд Калининского фронта во время марша в течение 3–5 суток получали по 200–250 г сухарей в сутки. Бойцы 32 и 306 сд и 48-й мехбригады в течение 5 дней не получали даже хлеба. В результате острого голодания у многих бойцов появились различные заболевания, а в 279 сд в ноябре 1942 г. на почве недоедания умерло 25 человек.

3. Некоторые политорганы и командиры не заботятся об обмундировании бойцов. В 25 сп 6 гв. сд Брянского фронта красноармейцы одного из взводов в январе продолжали ходить в пилотках и рваных шинелях, стояли в них на посту при 25-градусном морозе. В других взводах этого же полка бойцы нового пополнения по 1,5–2 месяца не получали гимнастёрок и носили шинели на нательное бельё»[120 - Русский архив. Великая Отечественная: Приказы Народного комиссара обороны СССР (1943–1945) гг. Т. 13 (2–3). М.: ТЕРРА, 1997. С. 36.].

Как писал в своём дневнике генерал А. И. Ерёменко, вступивший весной 1943 г. в командование Калининским фронтом, в первом квартале 1943 г. в его войсках было отмечено 76 случаев смерти от истощения[121 - Ерёменко А. И. Дневники, записки, воспоминания. 1939–1946. М.: РОССПЭН, 2013. С. 146.], за что 25 апреля сняли с должности и объявили выговор его командующему генералу М. А. Пуркаеву, а члена Военного совета отдали под суд.

Тяжелейшая ситуация в феврале – марте 1943 г. сложилась и на Центральном фронте, который будет удерживать Курскую дугу с севера. Здесь в войсках 70 А из-за непродуманной организации маршей и тыла также возникла тяжёлая ситуация и отмечались голодные смерти красноармейцев сразу в нескольких дивизиях, за что был снят с должности командарм генерал-майор Г. Ф. Тарасов, а двум членам Военного совета объявили выговор[122 - ЦАМО РФ. Ф. 62. Оп. 321. Д. 5. Л. 118.]. Даже в мае, докладывая о выполнении приказа № 053, начальник политотдела 60 А Центрального фронта генерал-майор К. Исаев писал: «Положение в частях армии с обмундированием и обувью личного состава исключительно напряжённое. До настоящего времени часть бойцов нового пополнения не имеет красноармейского обмундирования и ходит в той одежде, что носили до призыва в армию. Есть ряд бойцов, не обеспеченных кожаной обувью, и они носят валенки. Плохо с обеспечением бойцов и командиров летним обмундированием»[123 - ЦАМО РФ. Ф. 62. Оп. 321. Д. 24. Л. 67.].

Однако, хотя перечисленные выше безобразия порождались в значительной степени командирами на местах, тем не менее следует сказать, что были на то и объективные причины. Главная из них то, что этой важной сфере жизни Красной Армии всегда придавалось второстепенное, а часто и «третьестепенное» значение. Хотя формально командир части или соединения отвечал за всё, что касалось личного состава, но в действительности вышестоящий начальник в первую очередь требовал выполнения боевых приказов. В случае, если офицер несколько раз не выполнил боевую задачу, его долго на должности не держали, и причина невыполнения, как правило, существенной роли не играла. А если он мог подчинённых «скрутить в бараний рог» и добиться требуемых результатов, то ему прощалось многое, в том числе и проблемы с обеспечением. Даже если вся служба тыла была развалена и этот факт зафиксировала высокопоставленная комиссия, командир, в лучшем случае, получал устный выговор и распоряжение навести должный порядок. По фронтовым меркам – практически ничего.

Читая архивные документы, нередко встречаешь парадоксальные случаи, когда пьяница и несостоятельный в профессиональном плане командир, бравший высоты и хутор большой кровью, гробивший в одном бою десятки единиц бронетехники, оказывался кавалером ордена. В то время как толковый офицер, заботившийся о подчинённых, в бою стремившийся обойти узел сопротивления, избежать излишних жертв, но не всегда добивавшийся намеченного плана, выглядел в глазах командования безответственным разгильдяем, и его, как правило, снимали, по сути, за сущую безделицу.

Вторая хроническая проблема Красной Армии – отсутствие автотранспорта, а тыл без колёс подобен солдату без оружия. Действующая армия – это город в чистом поле (в горах или в болотах), и всё, что необходимо десяткам тысяч людей, требовалось привозить ежедневно и круглый год без скидок на слякоть и пургу. На фронте шутили: «Договориться можно даже с фрицами, но не с брюхом». Склады и базы снабжения располагались за десятки километров от передовой, и чтобы доставить продукты или интендантское имущество, например, для батальона в 450–500 человек, одной-двумя «полуторками» не обойтись. А если вспомнить, что некомплект мехтяги и лошадей даже артполков достигал 60 % и более, то при планировании использования автотранспорта заявки тыловых служб у командира уходили на второй план.

Завершая краткий рассказ о подготовке 7 гв. А к летним боям, следует особо подчеркнуть, что трёхмесячная, без преувеличения титаническая работа принесла свои очень значительные результаты. Во-первых, за достаточно короткий срок в тяжёлых условиях весенней распутицы из Сталинграда была переброшена целая армия, которая сумела стабилизировать фронт и существенно укрепить участок обороны от Белгорода до Волчанска.

Во-вторых, за это время была не только полностью восстановлена, но и значительно развита инфраструктура на территории, где развернулись её войска, и практически с нуля создана ремонтно-восстановительная база.

В-третьих, проведена огромная работа по фортификационному оборудованию двух армейских полос обороны, ставших на тот момент образцом полевых укреплений. Важнейшими элементами их явились: чётко выстроенная система огня, основным принципом которой было массированное использование всех огневых средств на главном направлении, и широко развитая система инженерных сооружений и заграждений.

В-четвёртых, после понесённых значительных потерь зимой 1943 г. все стрелковые дивизии, артиллерийские и танковые части не просто были пополнены, но доведены практически до штатной численности (или, как это именовалось в некоторых документах, до «фронтового штата»), а поступившее пополнение получило определённую боевую подготовку непосредственно в войсках.

В-пятых, на основании детального анализа местности и разведданных, поступавших по различным каналам, был разработан хорошо обдуманный и, как покажут дальнейшие события, вполне себя оправдавший план обороны боевого участка армии. Причём он не только был доведён до каждого командира стрелкового батальона (в части, его касающейся), детально разобран с ним, но его основные элементы отработаны командирами и подразделениями на практике.

Несмотря на огромное количество проблем и сложных задач, с которыми пришлось столкнуться руководству седьмой гвардейской и всему личному составу, к началу летних боёв по уровню укомплектованности дивизий, обученности красноармейцев и командиров, степени укреплённости рубежей перед битвой за Курск это было одно из лучших общевойсковых объединений Воронежского фронта. Причём существенный вклад в организацию и выполнение столь масштабной работы внёс лично её командующий генерал-лейтенант М. С. Шумилов. Это был не только опытный военачальник, отточивший своё мастерство в горниле Сталинграда, но и мудрый человек, работавший расчётливо, кропотливо, с душой и размахом над выстраиванием и совершенствованием большого армейского механизма, во многом с нуля. Несколько опережая события, отмечу, что благодаря его инициативе, дальновидности и большой работоспособности 7 гв. А достойно проведёт Курскую оборонительную операцию.

Глава 2

В тени главного удара. Армейская группа «Кемпф» в плане «Цитадель»

Ещё до того как в конце марта 1943 г. линии фронта на юге советско-германского фронта стабилизировалась, в Берлине уже приступили к планированию дальнейшего наступления. Причём немалое влияние на это имела активность «героя дня» – командующего ГА «Юг» фельдмаршала Э. фон Манштейна, который генерировал идею удара на Курск. Однако сразу после того, как германские войска овладели Белгородом и районом северо-западнее от него, общая обстановка резко ухудшилась и было принято решение перейти к обороне.