Национальный парк

– Чего? Какая еще Замбия? – оторвался он от своего занятия.

– Да та самая, Замбия, Африка там и все такое, – она стояла перед ним раскрасневшаяся и необычайно возбужденная.

– Что за очередные глупости? Какая Африка?

– Да континент такой тут по соседству, – раздраженно развела руками девушка, уже не зная, как объяснить. – Они звонят вам несколько дней, но ни с кем не могут выйти на связь. Нашли мои координаты. Да Замбия же, у вас там месторождения!

– А, ты про изумрудные копи, так бы сразу и сказала.

– Я и говорю, – уперла руки в бока Амалия. – Позвонили из больницы, вы им очень нужны.

– Опять загадки. При чем тут месторождения и больницы? Что-то с моими рабочими?

– Не с вашими, а в национальном парке.

– Амалия, если не будешь говорить внятно, я тебя уволю, – погрозил ей молодой человек.

– В общем так, – начала по порядку девушка. – В стране случилась эпидемия одного заболевания. Ничего страшного само по себе, но ряд рабочих национального парка в тяжелом состоянии. Сейчас они лежат в больнице, и им требуется вакцина, которой там на данный момент нет. Вот вас и просят ее прислать.

– Но почему я должен каким-то непонятным людям отправлять какую-то вакцину? Это, во-первых, а во-вторых, почему они разговаривали с тобой, и как ты вообще смогла с ними поговорить, или там так хорошо владеют английским?

– Английским владеют, он у них официальный. Только если помните, то я сама знаю языки бемба, ньянджа и прочее подобное. Да рассказывала же, что закончила факультет международных отношений. Эх вы, как и любой мужчина, не умеете толком слушать, – она вздохнула. – Ладно дальше, ваш отец при жизни помогал одной из больниц Замбии. Сначала вложился в ее строительство, потом взял под свой патронат. Лечебное заведение в те годы не знало никаких проблем. Любые надобности своевременно удовлетворялись. Но после смерти Игоря Григорьевича никто особо им не занимался, и в итоге оно оказалось предоставлено самому себе. Пыталось выжить, но для бедной страны это сложно. У нас то постоянно с препаратами сложности, а у них и подавно. Когда положение стало совсем критичным, администрация больницы решила сама напомнить о себе и попросить содействия в решении проблемы, но долго не могла найти нужный контакт, пока ее не перенаправили на меня. Вот так мы, наконец, и узнали, что лечебное заведение почти всеми брошено, и ему требуется помощь.

– И что же я должен сделать? – недоуменно спросил Арсений, несколько сбитый с толку таким ходом вещей.

– Полагаю, послать лекарство, которое так нужно больным, – без тени сомнения ответила Амалия.

Глава 6. Страна изумрудов

Новая жизнь начинается не с началом года, не с новой страницей календаря и даже не с первым рассветом. Иногда в полной тишине или нескончаемом гомоне вдруг что-то прорывается сквозь пелену забвения, пробуждая душу ото сна. Порой этим толчком становится благая весть, а порой опустошающее событие, низвергающее человека на самое дно, когда просто начинаешь понимать, что дальше уже некуда. Остается либо умереть вот так распластанным и раздавленным или вновь взлететь на самый вверх, больше не боясь упасть, потому что теперь знаешь, каково это и что ждет там внизу.

Сколько бы ни проходило времен, человек всегда продолжает вращаться вместе с планетой вокруг своей оси. Только Земля совершает круг, возвращая на исходные точки целые цивилизации, а люди приходят к самим себе, ибо это и есть их главный и основной стержень. Он может быть тверже стали или хрупко пригибаться от ветра к земле, но все же ведет нас дальше вслед за днями и годами, до тех пор пока некто свыше не посчитает, что путь уставшей души подошел к концу. Но до того момента лишь мы решаем, позволить переломиться своей сути или, гордо подняв голову, броситься в объятия ветра перемен, и воспарить над всем.

Есть вечное солнце, а под ним люди и звери, а еще травы и деревья, цветы и насекомые, реки и моря, вулканы и пещеры, да много чего хранит наша планета. И все это звенья одной цепи, крепко связанные друг с другом и неизменно важные, и нужные. Ни у кого нет приоритетного права быть или не быть, решать за другого, кому здесь оставаться, а кому нет. Равными сотворили нас, каждому дав возможность жить и иметь свое место.

Можно возвыситься, попереть остальных или даже уничтожить, как изо дня в день делается это всюду: вырубаются вольные леса, сажаются в клетку свободные звери и сбрасываются ракеты с венценосных небес на города. Но все, что от этого получится – истребление самих себя. Разорвите звено, и вся цепь станет негодной. Нет ничего проще, чем извести, унизить и обидеть, но сколько есть тех, кто способен создать и сохранить?

Цветной дым выпускают в облака высокие трубы заводов, и проливается горький кислотный дождь, разъедая хрупкие травинки, чернеет и мертвеет земля, будучи уже не в силах породить новую жизнь. Печальными трупами опадают зеленые листья в смрад отравленного гниения. Пустота воцаряется вокруг.

Гигантские танкеры проливают маслянистые жидкости, и тьмой застилается прозрачная вода. К солнцу стремятся ее глубинные обитатели, но ни света, ни воздуха не находят они, а только черную смерть, всплывая вверх брюшками и разлагаясь в болоте безысходности.

Крылья беззаботных птиц бьют о стонущую гладь, но все тише и тише шорох их перьев, застывших в потерянном нерадивым человеком золоте недр, извлеченном из земли, чтобы погубить создания планеты.

Беззаботны земные сны, в них первородная природа не попрана ни алчностью, ни злобой. Но все больше она погружается в эту дрему, спасаясь от пустой действительности…

Теплым июньским утром Арсений Игоревич беззаботно вошел в двери офиса компании «V карат» и спокойно по-хозяйски прошествовал к главному кабинету. Удивленные сотрудники замирали на месте, провожая его испуганными и озадаченными взглядами, а молодой человек распахнул окно, впуская в помещение летнюю сладость воздуха, поудобнее устроился в кресле, словно вспоминая как это, и велел позвать к себе Амалию Викторовну.

Но первым к нему успел Глеб Николаевич.

– Арсений! Вот так сюрприз, как же рад, наконец, видеть тебя здесь, – и мужчина, совершенно не стесняясь, обнял молодого человека. – Горд, что ты выбрался из скорлупы, а я приложил к этому свою руку, – он прямо сиял.

– Да уж, есть такое, – вздохнув, признал начальник. – Если честно, как-то странно чувствовать себя здесь главным, да еще над тобой, – словно подтверждая это, Арсений заерзал в кресле, вновь туда усевшись.

– Мы тебя очень ждали, – совершенно искренне сказал Глеб Николаевич.

– Судя по виду сотрудников очень, да не так скоро, – усмехнулся Арсений.

– Что поделать, отвыкли от твердой руки, – несколько огорченно произнес собеседник.

– Вот во что никогда не поверю, так это в беспорядок при твоем присмотре, – поддел его молодой человек.

– Старался как мог! – будто сдаваясь, поднял руки мужчина. – Но, признаюсь, в последние месяцы дела наши пошли лучше, когда ты хоть немного, но стал обращать внимание на фирму.

– Это благодари Амалию, – отмахнулся начальник. – Данная мадам своей жизнерадостностью растормошит кого захочешь. Думаю, именно поэтому ты взял ее в первую очередь, нежели за какие-то профессиональные качества.

– Приглянулась? – подмигнул Глеб Николаевич.

– По-человечески да, – честно признался молодой человек. – Она мне словно младшая сестренка, которой можно довериться, не боясь, что воткнет нож в спину, использует признание против тебя, и в то же время настолько шкодливое создание, сующее свой нос везде, что хочется ее просто где-то запереть и объяснить, что такое взрослые дела.

– Осторожно, не скажи подобного Амалии, а то девушка обидится, ибо очень горда тем, что, по ее мнению, присматривает за тобой. Чует мое сердце, это она считает тебя своим младшим братом, за которым нужен глаз да глаз. Не могу сказать, что так уж с ней не согласен, – мужчина деловито поднял глаза к потолку и принялся насвистывать какую-то мелодию, точно совсем не при чем.

– Все с вами понятно, совсем тут распустились без меня, – вполне добродушно отозвался собеседник. – Ничего, теперь я возьмусь за метлу и наведу порядок.

Оба рассмеялись, и как раз появилась Амалия.

– Звали, Арсений Игоревич? – беззаботно улыбнулась девушка.

– Вообще-то уже давно, – изобразил сердитый вид начальник.

– А ты, я смотрю, не больно-то и удивлена его появлению здесь, – резюмировал Глеб Николаевич.

– По мне, так это было вполне предсказуемо, – ничуть не смутившись, пожала плечами помощница.

– Похоже, меня держали в полном неведении, – печально поцокал мужчина.

– Ладно вам, – прервал их милую беседу Арсений. – Амалия, я хочу, чтобы ты купила три билета до Замбии: мне, Глебу Николаевичу и себе. В общем обеспечь туда нашу доставку, – он сделал неопределенный жест рукой. – И закажи вакцину, о которой разговаривала с клиникой. Надеюсь, все документы в порядке, потому что на крайний случай раньше визы и паспорта всегда поддерживались в действующем состоянии.

– А то как же! – радостно воскликнула девушка. – Значит, я тоже лечу? Урра! – казалось, она сейчас запрыгает.

– Кхе-кхе, – протянул мужчина.

– Поняла-поняла, веду себя неприлично, – хихикнула Амалия.

– Мы зачем туда едем? – не удостоил ее ответом Глеб Николаевич.

– Хочу посмотреть, в каком состоянии сейчас месторождения, – сказал Арсений. – Да и вообще, если браться за дело, то нужно оценить все составляющие. Я ведь при жизни отца занимался только узким кругом вопросов, не ведая многих тонкостей. Стоит наверстать упущенное.

– Хорошее решение, я одобряю, – удовлетворенно кивнул мужчина. – А вакцина?