Четырем смертям не бывать

Четырем смертям не бывать
Валерия Валериевна Лисичко

Главный герой: старик-ветеран. За плечами – фронтовое прошлое и долгая-долгая жизнь. А впереди – смерть раскрыла свои объятия. Она приходит в четырёх воплощениях: девочка-ребёнок, юная девушка, молодая женщина и старуха. И каждая играет на определённых струнах его души, выманивая с этого света, и норовит увести за собой. Но бывалый вояка не так прост! Он даёт смерти решительный отпор. Его хватит ещё на одну войну!

Валерия Лисичко

Четырем смертям не бывать

© Лисичко Б. Б., 2016

© Алешковская Е. Е., ил. для обложки, 2016

© Издательский дом «Сказочная дорога», оформление, 2016

Об авторе

Наше знакомство с Валерией Лисичко произошло в 2010 году в одном из московских литобъединений: я помогал готовить её первый поэтический вечер и наклеил на молодого автора «ярлык», мол, поэтический потенциал есть, но пока ему ещё развиваться и развиваться…

После мероприятия Валерия подарила мне свою прозаическую книгу «Тороно». И книга эта враз перечеркнула и сложившееся мнение и вообще желание ярлыки навешивать. Прочитав произведение, понял: передо мной состоявшийся интересный автор.

На сегодняшний день Валерия Лисичко состоит в Союзе писателей России, Союзе писателей XXI века, является членом литературно-музыкального объединения «Избранники Муз». Повесть, которую вы держите в руках, Союз писателей XXI века рекомендовал на Национальную литературную премию «Большая книга».

Лито «Избранники Муз» неоднократно представляло как произведения, так и самого автора к общественным наградам. Валерия награждена медалями МГО СП России им. М. Ю. Лермонтова и ЦК КПРФ им. М. В. Ломоносова за верное служение литературе и вклад в культуру нашей страны.

Валерия Валериевна не только современный перспективный автор, но и активный участник литературной жизни Отечества.

Её книги ежегодно представляются на международных и всероссийских выставках-ярмарках на ВДНХ. Она организует мероприятия в библиотеках, социальных центрах, других культурных площадках Москвы и участвует в них.

В 2013 году Валерия выступила организатором, куратором и членом жюри поэтического конкурса «Золотые строки» для старшеклассников Москвы.

Несмотря на то что пишет Валерия с детства и всегда хотела быть писателем, учиться она поступила на факультет педагогики и психологии. Тем не менее творческий путь автора напоминает сюжеты романов Максима Горького, где жизнь сама становится литературным наставником, устраивая встречи и даря неожиданных «лекторов и семинаристов», учителей и коллег по перу. Каждая книга – результат годовой работы. Так, итогом «первого курса» стала книга «Тороно», второй завершился книгой «Девственница», третий стал временем экспериментов: появилась ироничная повесть про Сгущёнкина «Одинокий отец с грудным ребёнком на руках снимет жильё…», четвёртый курс – «Путешествие по Карелии», а «выпускной дипломной работой» является книга «Четырём смертям не бывать».

Творчество Валерии Лисичко не оставляет читателя равнодушным, оно заставляет сопереживать героям произведений и вдохновляет людей на творчество.

Находясь под впечатлением от повести «Четырём смертям не бывать», я написал стихотворение, в котором есть такие строки:

Смерть за левым плечом, ближе к сердцу, стоит.
Терпелива, бесстрастна, красива до жути.
И когда-нибудь всё-таки заговорит,
А пока – молчаливо «по-чёрному» шутит…

Борис Катковский, член Союза писателей России, член Академии российской литературы

Нет, смерть!

Лозунг «Да, смерть!» более двадцати лет назад придумал писатель Эдуард Вениаминович Савенко (Лимонов). Можно по-разному относиться к его творчеству и политическим убеждениям (напомню, что Лимонов является основателем и лидером запрещённой в РФ Национал-большевистской партии – НБП). Я о другом. Писатели, они такие: казалось бы, человек городит несусветную чушь или фантазирует. А выходит пророчество. Потому что литература – я в этом искренне убеждён – стоит над реальностью и управляет материальным миром. Для физических явлений механизм воздействия сложен, и не здесь его описывать. Скажу лишь, что он существует. А для общественных процессов работает простая, даже примитивная, машинка: «Вначале было Слово».

Большую часть времени общество, равно как и все физические и биологические системы, пребывает в состоянии гомеостатического равновесия. Потом появляется Некто и произносит Слово. Рождается новый смысл. Затем Слово (идея) овладевает массами, находит свои штыки. После чего оно быстро становится Делом – и общество меняется.

Изменения бывают как революционные (не дай Бог!), так и эволюционные, что случается чаще. В данном случае, это не важно. Главное – сказать новое Слово. Причём кто это сумеет, заранее совершенно неясно. Сто умников-гениев могут много лет скрипеть извилинами, но так ничего и не родить. А придёт дурачок, ляпнет – и попадёт в яблочко. Случилось так, что в начале XXI века в нерв эпохи попал Лимонов. Он сказал своё Слово. И это Слово было «смерть».

Эх, есть грех: люблю себя цитировать. К широко отмечаемому в России в мае 2015 года 70-летию Победы мне заказали текст. Я написал, но заказчики поперхнулись: он не вышел по цензурным соображениям. Позволю себе цитату из него:

«Первое послевоенное поколение политиков [1950-е] отчаянно боялось повторения мировой бойни потому, что война случилась на их глазах. Они видели её ужасы, а многих Вторая мировая затронула лично. Казалось бы, «ястребы» с той и другой стороны [в СССР и в США] заявления и обвинения друг в друга бросают самые серьёзные. Сейчас полыхнёт! Ан нет. Ястреб-то он ястреб, а как вспомнит восемнадцатилетних солдатиков, погибших и искалеченных, их оторванные руки-ноги, кишки кровавые в пыли, павших друзей – так и задрожит палец на ядерной кнопке. Закурит политик, глотнёт коньячку, почешет затылок да и махнёт рукой: «Попробуем договориться с этими проклятыми империалистами/коммунистами». Главный урок и вывод из Великой Отечественной и Второй мировой войн прост: всё, что угодно, только не война. Тех, кто нам не нравится, очень хочется уничтожить. Но нельзя, потому что [при наличии ядерного оружия] мы одновременно уничтожим и самих себя. Надо договариваться, как бы это ни было противно. Это касается не только войн между государствами, но и внутренних гражданских конфликтов. Спустя примерно двадцать лет после 1945 года политики по обе стороны океана делали всё возможное, а порой и невозможное, чтобы Третья мировая война не началась. Поводов-то было предостаточно: один Карибский кризис 1962 года чего стоит. Но в последний отчаянный момент рука с ядерной кнопки всё-таки убиралась. Буквально.

Затем к власти в мировых державах пришло поколение «детей войны». Сами они не воевали, но отцы рассказали им многое. Как положено, дети отцов не понимали, а их идеологические разногласия считали не очень существенными. Именно в этот момент ядерное оружие стало элементом культуры. Ведь культура искусственна: это не личный опыт, а опосредованный, кем-то – кому доверяешь – рассказанный. Отсюда, между прочим, мощное молодёжное антивоенное движение. Детки решили: война – бяка, а отцов-ястребов – на свалку. Устами младенца глаголет истина. Благодаря этому мы живы. От края войны мир постепенно отполз; с 1970-х пошла «разрядка». Одновременно с гонкой вооружений, на всякий случай.

А дальше случилось страшное: к власти в мире пришло поколение «внуков войны». Современный политик – это человек 55–65 лет, он родился в 1950–1955 гг. плюс-минус 5 лет. В локальных конфликтах он воевать мог, но в мировой бойне не участвовал. А часто и нигде не участвовал: карьеру делал, пока другие воевали; потому всех и обскакал. Для него реально воевавший в Великую Отечественную или Вторую мировую – это старый занудный дед, вечно чем-то недовольный и ко всем придирающийся. Он от него в детстве прятался, чтобы по ушам не получить, а когда подрос, выпрашивал конфеты и карманные деньги. Бартер: я, дедушка, так и быть, твои байки о войне послушаю, но ты мне дай денежку на мороженое и девочек. В результате «внуки» над Великой Войной обычно смеются и её отрицают. По принципу «этого не может быть; а у дедушки маразм».

Политиками утрачен страх Божий. Сейчас у руля встали люди, в бомбоубежищах не дрожавшие, хлеб, мыло и спички по карточкам не получавшие, в окопах не гнившие, под пулемётами по минным полям не бегавшие. И, что не менее важно, это люди, не пережившие назидательного окунания самодовольной физиономии в корыто с кровавыми помоями.

В смене поколений не было бы ничего плохого (процесс-то естественный), если бы не наблюдающееся на наших глазах изменение поведения лидеров ведущих держав. Вероломное нарушение договоров, наглая клевета в глаза, политическое шутовство и попирание ногами с великим трудом созданной их политическими предшественниками системы международного права стали государственным бытом. Примеров множество, и касаются они отнюдь не только России. Люди на ответственных должностях занялись политическими «антраша», например переписыванием истории Второй мировой войны. И в результате немедленно превратились в «шантрапу». Только помещение, где выступает политический цирк, утыкано ядерными кнопками. А каждое неудачное сальто-мортале автоматически превращается в casus belli, то есть в повод к войне.

В момент смены поколений политических лидеров с «детей» на «внуков» войны Лимонов своё пророчество и выдал. «Да, смерть!» означает, что люди перестали бояться войны, сиречь массовой и бессмысленной смерти. Из ужасного Апокалипсиса Третья мировая ядерная война вдруг превратилась всего лишь в ещё одну войну, которую можно и нужно попытаться выиграть. Политические события последних трёх лет прекрасно иллюстрируют этот опасный сдвиг в коллективном бессознательном.

К счастью, культура продолжает реагировать на вызовы. Об этом повесть Валерии Лисичко. Она тоже сказала своё Слово: если вы так уж хотите воевать, может быть, для начала выслушаете тех, кто воевал? А то ведь политики и пропагандисты, призывающие к войне, при начале конфликта с семьями в бункерах укроются. А умирать вам и вашим детям. Скажу по секрету: надежда на сохранение мира есть. Она в поколении 20–40-летних «правнуков», которое 60-летних «внуков» на высоких должностях всё больше подпирает и грозит вскоре подвинуть. Правнуки про Вторую мировую знают мало. Потому что знать не хотят: для них это «прошлый век». Воевавших родных и близких у них нет, они умерли ещё до их рождения. В их жизни были не живые рассказы, а лишь память. Это неисправимо. А надежда в том, что новые поколения менее подвержены идеологии и поэтому более восприимчивы к знаниям. Им и адресована замечательная повесть Валерии Лисичко, которую я всем рекомендую прочесть. Сдвиги в коллективном бессознательном бывают не только опасными. А среди выдающихся деятелей культуры встречаются не только озлобленные маргиналы, но и подлинные гуманисты.

    Павел Чувиляев, член МГО СПР

Четырём смертям не бывать

Четырём смертям не бывать! – и толстячок-путешественник хлопнул рукой по топографической карте, разложенной на столе. Этим эмоциональным выпадом он поставил яркую точку в конце долгого и местами нудного повествования об исследовании, на которое он, собственно, и пытался добыть средства.

Толстячок озадаченно почесал нос. Он запоздало понял, что вместо «трём смертям не бывать» сказал «четырём». И никак не мог понять причину глупой оговорки.

Председатель комиссии вяло кивнул. Трое его помощников «сползли под стол» ещё в середине рассказа: один постоянно двигал челюстью, как будто пережёвывал то ли язык, то ли изложенную выступавшим информацию; другой просто прикрыл глаза и дремал, а третий быстро делал записи в небольшой книжке. Но что-то подсказывало толстячку, что записи эти не имеют ни малейшего отношения к его проекту.

Психологи наверняка бы уцепились за оговорку и развернули дискуссию со ссылкой на Фрейда. Мол, через данную речевую ошибку мы можем пробраться в область бессознательного. Что посредством данной оговорки о себе заявило скрытое в глубинах пухлого тела либидо. И о глубинном значении деления смерти путём множественной персонализации, благодаря которой снижается мощь устрашающего явления. А проще говоря, пухлый человек боится смерти, поэтому делит её на четыре части, чем лишает сил.

Но ни толстячок-путешественник, ни уважаемые психологи, ни представители почётной комиссии не увидели, как за спиной оговорившегося расхохотались Четыре Смерти.

Одна из них морщинистой рукой уже ласково поглаживала толстячка. Он-то ещё не знал, что решением отправиться в эту экспедицию подписался на встречу с пожилой, пока не зримой для него дамой. С каждой секундой наш путник становился всё ближе к ней. И уже чувствовал странное волнение, словно в тёмной комнате ощущаешь присутствие ещё кого-то.

Комнату, где заседала комиссия, освещала энергосберегающая лампочка – общество каждой мелочью старалось подчеркнуть активную жизненную позицию и ответственность организации. Вот, посмотрите-ка, какое хорошее общество – даже электричество-то они экономят. Молодцы!

И сейчас комиссия этого «экономного общества» решала, выделить ли деньги на исследовательскую экспедицию учёного-толстячка. А Четыре Смерти с интересом смотрели на театральную постановку под названием «жизнь». Как-никак от ответа комиссии зависело, обратится ли клиент в их фирму.

Председатель коротко посовещался с помощниками и огласил решение: финансировать.

Толстячок обрадовался, но тут же «сдулся». Странная тревога усилилась, что показалось ему неправильным: самый волнительный момент позади – ему выделяют деньги. Тяжесть влажным пузырём навалилась на толстячка. Он вдруг захотел бросить всё к чёртовой бабушке и выбыть из исследования, заболеть, отказаться, да что угодно!.. Он тяжело вздохнул.

«Просто усталость, – сказал он себе. – Вот она, обратная сторона успеха».

Решение принято окончательно, и толстячку уже никуда не деться. И Смерти могли ненадолго его оставить. Но Маленькая, белобрысая, с детским личиком не сдержалась:

– Можно я?! Можно? Ну, пожалуйста… – И она повисла на руке Старухи. Её лёгкие импульсивные движения отозвались холодком на коже толстячка, и он вновь засомневался.

– Тише! – Молодая Смерть погладила малышку по спине. Статная и красивая, с аристократическим лицом и нитью жемчуга на шее. Её персиковая кожа отливала мёдом в тусклом свете потустороннего мира.