Шева, которая хотела летать

– Анфиса, почему вы не научили ее манерам?

– Как вы можете так говорить? Она еще ребенок и ей плохо!

– Нам всем плохо.

Нагельхар вышла из-за стола и принялась составлять в посуду чайные чашки. Шева тихо попискивала у мамы на коленях, уткнувшись по привычке в белый пух на ее животике.

– Одно я знаю точно. Никто не может управляться со своими чувствами лучше, чем жрицы Баст. Сейчас самое время, чтобы подумать о будущем крохи. Мир уже успел показать ей свое злое лицо, и не раз. Но при этом она еще достаточно маленькая и сообразительная, чтобы впитать наше знание…

– Моя дочь не будет сидеть в лесу и разговаривать со статуей. Шева, собирайся, мы уходим отсюда. Спасибо за чай.

Мама резко поставила рыдающую Шеву на ноги и стала отряхивать ее платье от крошек.

Нагельхар склонила голову набок и направилась к ним.

– Котенок, тебе незачем плакать.

Она опустилась перед ней на колени и принялась вытирать слезы с щечек и усов.

– Ты не будешь одинокой, даже если уехал какой-то ежик.

Услышав про ежика, Шева заплакала с удвоенной силой.

– Ну поплачь, если тебе так хочется, пока можно. Но сначала посмотри на меня.

Шева размазала слезы пушистыми лапками и посмотрела на Нагельхар.

– Посмотри, Шева. Неужели я выгляжу как сумасшедшая отшельница?

Шева увидела тронутую возрастом, но благородную и густую шерсть, ясные горящие глаза и удивительно стройную, сильную фигуру, на которой даже тога жрицы смотрелась пышно и празднично.

– Нет, – признала Шева, – не выглядишь.

– Еще бы. Я живу вдали от глупых злых существ и общаюсь с богами. Я путешествую по всей вселенной. А ты, – Нагельхар перевела взгляд на маму, – или, может быть, вы – вы выезжали когда-нибудь за пределы континента?

Анфисе очень хотелось что-нибудь сказать, но кроме отрицания было нечего.

– Я делаю это лишь с помощью своего мозга. Анфиса, это место может показаться тебе не самым лучшим для того, чтобы предоставить ему будущее твоей дочери. Но есть моменты, когда не мы делаем решения, а решения делают нас. Если тебе страшно отпустить ее сюда с переездом, то можешь перестать бояться. Делать этого совсем необязательно.

– А что обязательно?

– Обязательно, чтобы девочка приходила ко мне столько раз в неделю, сколько захочет сама, и училась у меня древнему искусству, которое поможет в достижении целей и приведет ее к Баст.

– У меня школа.

– Школа нам не помешает. Тебе нужно будет только принести с собой одеяло и подушку. У меня лишних нет.

Шева настолько обрадовалась, что мама разрешила ей учиться у Нагельхар, что ненадолго даже забыла о своих печалях.

Уже на следующий день папа отнес некоторые ее вещи в храм, в том числе и старое лоскутное одеяло вместе с небольшой подушечкой. Тогда и позже и он, и мама всегда передавали с Шевой что-нибудь для Нагельхар. В основном это были разные лакомства, но случались и керосин, свечи и вкусно пахнущее мыло. Нагельхар с достоинством принимала подарки, но про еду часто говорила, что все равно не может ее есть и лучше принесет ее в дар Баст, сожгя в огромной старой чаше для подношений в том же зале, где стояла статуя богини. Папе было очень интересно увидеть живую пантеру, потому что все считали их давно вымершими. Шева узнала от мамы в тот день, когда они впервые посетили храм, на обратном пути домой, что Нагельхар страшно напугала ее собой – известно, что прямые потомки диких кошек отличались вздорным нравом и не гнушались обижать цивилизованных зверей.

– Она вроде хорошая, малышка. Только слушайся, – приговаривала мама, собирая в плетеную корзинку баночки с джемом и вареной колбасой.

Шеве и в голову не приходило ослушаться. Ее новая наставница внушала ей огромное уважение, Шеве казалось, что если она будет учиться у нее, то с годами и сама станет похожей на пантеру.

Однако от ее восторга мало что осталось, как только Нагельхар ввела ее в курс дела.

– Мы, кошки – лучшие шаманы, каких только мог создать космос. Мы чувствуем жизнь даже в самом маленьком ее носителе и способны овладевать разумом порой очень большого – по крайней мере точно крупнее нас – существа… Но ты же не думаешь, что это все только подарок небес и ничего больше?

– Конечно нет. Баст сказала мне, что мы обязаны служить, если хотим подарков.

– Так и есть, – согласилась Баст, пилящая в этот момент когти у камина в садовом домике. – Да только не так это просто – служить. И еще…

Она отвела лапу с пилкой в сторону и впервые за долгое время посмотрела на свою ученицу, которая сидела на ее кровати и перебирала свое имущество: книжки о насекомых, пару клубочков, несколько кукол и расчески.

– …Тебе не могла сниться Баст, котенок. Она не снится кому попало и без приглашения. Скорее наоборот – чаще всего ее и с приглашениями не дозовешься… Так что забудь о том, что уже общаешься с богами и умеешь то же, что старая Нагельхар.

– Но это точно была Баст, Нагельхар, – уверенно ответила Шева.– Я это знаю.

– Вот как? Хорошо. И почему ты так уверена? Ты видела ее?

– Да, – уже менее уверенно ответила Шева, которая во сне видела только световой шар над лугом, пусть и очень большой.

– Как она выглядела? У нее была львиная голова и бесшерстное тело?

– Конечно, – соврала Шева. – Иначе как бы я поняла, что это Баст.

– Даже если бы ты увидела ее такой же, какой она изображена в статуе нашего храма, а не врала бы мне сейчас – даже тогда ты увидела бы не ее, а лишь свою волю. Волю, которая неудержимо тянется к богине всеми четырьмя лапами.

– Извини, Нагельхар, а как ты…

Нагельхар гневно распахнула всегда прикрытые спокойные глаза.

– Никогда не извиняйся, котенок. Ты тут учишься на жрицу, а не на поломойку.

– Что плохого в поломойках?

– В поломойках ничего. Плохое в извинениях на пустом месте. Тебе хотелось убедить меня, что ты видела Баст, чтобы я подумала, что у тебя есть настоящие причины учиться у меня. Поэтому ты была готова согласиться с чем угодно. Гораздо важнее твоя воля.

– Ладно.

– Продолжим.

Нагельхар снова взялась за пилку.

– Служить ей – непросто. Так как она покровительствует нам, мы должны быть лучшими из своего рода, чтобы заслужить особое внимание богини. Кошки… что отличает их от тех же ежей, котенок? Скажи мне.

– Ну… мы более гибкие. Быстрые.