Два романа. Инициалы. Султан и отшельник

– Зачем тут все это?

– Что все? – не понял Бр.

– Ну, бутылки, потом эти куклы?

– Одну из кукол я хотел тебе подарить. – Он наклонился к Урне и добавил тоже шепотом: – Я завтра открою церковь, может, ты и не увидишь никого из прихожан, но я буду принимать у них бутылки, банки, и святить их. Не смотри так, ничего страшного в этом нет. Потом я тебе покажу колонию. Выпей это.

Урна выпила и оживилась.

– И вот эти прихожане, про которых ты только что сказал, они пишут стихи?

– Нет, наверно, – ответил Бр.

– А они болеют чем-нибудь?

– Что ты имеешь в виду?

– Ну, болеют они, например, гриппом, ангиной, у них болит живот или голова?

– Конечно, но ты бы ничего не заметила.

– Они не жалуются?

– Не в этом дело.

– И ты часто болеешь этими болезнями? И ты пишешь стихи?

– Я болею, конечно.

– И ты пишешь стихи? – переспросила Урна, но не получила ответа, потому что тупым концом ударил гром и церковь наполнилась испугавшимися кошками, без имени, без породы.

– Вот это и есть прихожане? – спросила она, совсем опьянев.

– Нет, это кошки, – ответил Бр.

Утром Урна искала чемодан. Она была в полном отчаянии, когда Бр увидел ее.

– Ты не спишь, – сказал он, – а я не входил, боялся тебя разбудить.

– Не сплю. Видишь, ищу чемодан.

– Какой чемодан? – удивился Бр.

– Мой чемодан. Хочу переодеться, не могу же я в этом ходить. – Она показала на рубашку и вполне приличные бархатные брюки.

– Почему не можешь, тебе очень идет, – возразил.

– А мне надоело, – заключила Урна, – где же чемодан?

– Ты пришла без чемодана, – как можно спокойнее сказал он, – вспомни, я торопил тебя, и ты не успела его собрать. Но я куплю тебе все, что ты захочешь.

– Разве здесь что-нибудь купишь, – усмехнулась Урна. Она еще несколько минут повертелась, а потом села и сказала:

– Отпусти меня, ты думаешь, я не вернусь, а я вернусь, я только возьму свои вещи, не могу же я без вещей. Ты мне нарисуй, как идти, и провожать меня не надо. Я по рисунку все найду. – И она сунула в руки Бр клочок бумаги и карандаш. – Нарисуй.

Он нарисовал, ему не жалко нарисовать.

– А за ящиками ты смотрела? – спросил Бр.

– И за ящиками, и в алтаре, везде смотрела.

– Ты под кроватью не смотрела, – сказал Бр, – посмотри под

кроватью.

– Под кроватью? – удивилась Урна. – Но ты же сам сказал, что я его не взяла.

– Посмотри на всякий случай.

Она посмотрела и нашла там чемодан. Это был ее чемодан с пришитой ручкой и порвавшейся в одном месте молнией.

– Что же теперь делать? – растерянно проговорила она.

– Переодеваться. Что-нибудь теплое надень, там сыро и холодно, я буду на улице.

Поджидая Урну, Бр думал, зачем ему один верующий подарил репродукции за два рубля – лучше бы два рубля подарил. О соседке, у которой он попросил стремянку, и которая через час пришла его благодарить:

– Я вам так благодарна, так благодарна.

– За что это?

– За все, за все благодарна…

– За то, что стремянку у вас взял, что ли?

Наконец вышла Урна в тех же брюках и в той же рубашке. Поежилась и сказала:

– Что-то холодновато, может, дашь мне свою куртку?

Он накинул на нее свою куртку, выглянуло солнце, и стало тепло.

– А поедем за город! – так же, как миллион лет назад, сказала она.

– Ты так говоришь это, как миллион лет назад.

И они поехали за город, как миллион лет назад. Контрапункт железнодорожных линий у самого вокзала прояснился у следующей станции, трясти перестало, и можно было обо всем поговорить.

– Я хочу с тобой обо всем поговорить, – сказал Бр.