Быть

В общем, я остановилась на втором. Пареньку двадцать восемь, а я как раз зареклась связываться с теми, кому меньше двадцати пяти. Слушает рок, играет на гитаре и живёт с кошкой – идеально, как по мне. Мы договорились, что я приеду к нему в гости на выходных, а это тождественно – «дорогая, у нас будет секс». Я была и не против.

За два дня до поездки в Мурино мне случилось в последний раз поплакать. К сожалению, не в самый последний. В пятницу я сходила на очередной приём к психоаналитику и она была горда за меня.

– Лена, вы прекрасно справляетесь с разрывом. Очень по-взрослому.

– Спасибо большое. Сама себе удивляюсь, если честно. Правда неделю назад я хотела покончить с собой. По крайней мере думала об этом. И было очень больно. Просто погано. Но я решила, что страдать не хочу и не буду. Просто надоело. Я спросила себя: кому оно надо? Никому. И вот я даже не пью антидепрессанты, хотя думала, что не справлюсь без них.

– Да. Вы – большая молодец.

Я действительно чувствовала себя гораздо лучше, чем ожидала. Прошла всего неделя с момента окончательного разрыва, а мне уже хотелось жить и жить, как можно лучше.

В субботу меня ждал очаровательный молодой человек и его, как оказалось, злая кошка и Мурино.

Около двенадцати написали друзья.

– Собирайся. Через час заедем за тобой.

– Принято.

Я очень радовалась, что уже накануне сходила в душ и привела своё тело в надлежащий для раздевания вид. Надела атласную юбку, чёрные капроновые колготки, укороченную кофту, чокер, собрала волосы на затылке и надела чёрные лодочки на каблуке.

– Вау, женщина, ты это куда такая? – моя подруга, кажется, немного удивилась, что я так нарядилась в «Рыбный мир».

– У меня сегодня свидание.

– Рыж, но мы ведь выпьем ещё сегодня?

– Вов, я уже давно не рыжая. Но да, выпьем.

***

У меня всегда было особенное отношение к друзьям и дружеским отношениям. От друзей я часто получала гораздо больше, чем от семьи. Особенно, поддержки и понимания. Особенно, слов, которые не ранят, а лечат.

Своему психоаналитику я говорила, что получаю от друзей больше, чем даю им. Мне всегда так казалось. Моя бесконечная благодарность за кров, пищу, объятие не перекрывала того, что они дали. Я столько не даю.

– Даёте. Поверьте мне. Они в вас нашли то, что нужно именно им. А вы – то, что нужно именно вам.

Я стараюсь верить в это. И ещё стараюсь не потерять моих друзей.

Я вас бесконечно люблю.

***

Мы выпили литра два сидра и я хорошенько подбуханная пошла на метро.

– Я встречу тебя на остановке.

– Хорошо. Очень мило с твоей стороны.

Он встретил меня. Настроение было прекрасное. То ли после выпитого сидра, то ли от того, что я хотя бы некоторое время не думала о Ване.

Он открыл бутылку белого вина и что-то говорил. Совершенно не помню, что конкретно. Он взял меня за руку и стал поглаживать. В какой-то момент мне просто хотелось его поцеловать. Но я слушала или делала вид что.

– Ну что, спать будем ложиться?

– Угу. Давай.

– Тебе домашняя одежда нужна?

– Да.

Он достал мне какие-то шорты и футболку с эмблемой «Зенита». Выглядела я совершенно очаровательно. Свет погас.

– Спокойной ночи.

– Доброй ночи.

Мы поцеловались. Ну а далее был секс. Не самый плохой в моей жизни, но и не самый хороший. Мне теперь не представляется, кто сможет переплюнуть самый хороший секс в моей жизни.

Чувства противоречивы. С одной стороны, я была рада поставить такую внутреннюю точку этим актом, с другой стороны – точку ставить тоже больно.

После, мы покурили и легли спать. Я надеялась, что сон мой будет крепким, но увы. Я спала очень плохо, как и все последние две недели.

Утром мы ещё разок потрахались и я уехала. Стало лучше, признаться. Я хотя бы некоторое время не зацикливалась над отношениями и расставанием с Ваней. И на удивление с каждым днём мне становилось всё лучше.

Тиндер, друзья, выпивка, танцы и регулярные встречи с психоаналитиком вполне качественно вводили меня в приличное состояние.

Оставалось слетать домой, закончить дела с продажей квартиры. А поездка вызывала во мне некоторую тревожность, что дома всё снова станет хуже. Так и случилось.

А ещё мне спустя несколько дней полного затишья снова написал Ваня. И куда – на электронную почту.

– Прости меня за боль. Очень красивое фото. Жаль, что ты меня заблочила.

Поначалу я не хотела отвечать вовсе. Но поставила себя на его место. «А что я бы почувствовала, если бы написала ему, а он промолчал». Ответ был негативным и я, конечно, ответила.

– Мне нечего тебе сказать.

– Я знаю, что нечего. Просто говорила, что не будешь блочить.

– Не хочу больше с тобой взаимодействовать никоим образом, в обе стороны, поэтому и заблочила.

– Чувствуется злость, но ладно.

– Это не злость, это равнодушие.

– А посылку, как мне отправлять? Ты вернулась с Оренбурга?

– Мне ничего не нужно отправлять, спасибо.