Быть

Территория психиатрической больницы была довольно симпатичной. Везде насажены деревца и кустики. Да и апрельский день был тёплым и солнечным. Настроение было поганым. Вздёрнуться бы на этом красивом деревце и делов-то.

– Мы сейчас пойдём в приёмное отделение. Там проверят все ваши вещи.

– Хорошо.

В приёмном отделении было светло и чисто.

– У вас есть с собой колющие, режущие предметы, лекарства?

– Да. Ножницы, пилочка для ногтей, бритва, витаминки.

– Давайте всё.

Я была немного поражена. Нет. Почему-то факт того, что мне придётся отдавать свои личные вещи, привёл меня в какой-то странный шок. Мне сразу же захотелось вернуться домой. Я почувствовала несвободу.

Тем не менее я отдала всё, что требовалось.

Мне померяли температуру, давление. Давление, как всегда, было низким.

– Сейчас мы вам дадим согласие на лечение. Подпишите, где галочки.

Я читала согласие и у меня росло желание поскорее сбежать из этой богадельни. Но я подписала всё, смирилась с судьбой больного человека, которому нужна помощь.

Меня повели в шестое отделение. Отделение неврозов.

– Сергей Максимович, у вас новый пациент.

– Хорошо. Как закончу, позову.

– Елена Сергеевна, посидите пока в холле.

– Хорошо.

Сергей Максимович оказался заведующим отделением. Психиатр средних лет, довольно приятный внешне и вызывающий доверие. Он позвал меня минут через пятнадцать изучения холла в отделении неврозов.

– Здравствуйте, Елена Сергеевна. Как себя чувствуете?

– Добрый день. Да как-то не очень, раз я здесь.

– А подробнее. На данный момент, что вас беспокоит?

– Плачу часто. Не хочу выходить из дома. Нет сил ни на что. Сплю плохо.

Я начала рассказывать о своём самочувствии и не смогла сдержать слёз. Я разрыдалась. Бессилие и бессмысленность накрыли меня.

Я рассказывала о смерти матери, о разводе с мужем, о попытке суицида, опытами с таблетками, психотерапевтами, ипотеке, работе… Он слушал, записывал, задавал уточняющие вопросы.

– Осенью вы резко перестали принимать таблетки?

– Да. После реанимации я больше таблеток не пила.

– Вы же понимаете, что при таких состояниях нужно длительное медикаментозное лечение?

– Мне всегда хотелось справиться без таблеток. Я чувствовала в себе силы справляться без них.

– Но вы не справлялись?

– Думаю, что дело не в таблетках.

– А в чём?

– В многочисленных стрессах. То есть я, к сожалению, слишком чувствительна и эмоциональна, чтобы справляться с кучей стрессов сразу. Всё дело в этом.

– Вот поэтому вам и нужно пить таблетки.

Baby did you forget to take your meds?

Он сказал, что назначит мне другие антидепрессанты. СИОЗС. И ещё нейролептики, так как видит у меня проявления БАР.

Мне как-то говорили, что у меня есть пограничное расстройство. Но БАР – это уже серьёзнее. БАР действительно не лечится одним словом, тут уже необходимы медикаменты и мощные.

Я настолько устала, что решила не спорить и пить всё, что мне пропишут. Феварин, кветиапин, сульпирид. Казалось, что я уже какая-то неизлечимо больная шизофреничка. Хотя это вовсе не так.

Меня поселили в палату номер восемь. Символичнее было б в шестую, но там лежали мужчины. Единственное смешанное, единственное открытое отделение. Хоть какая-то радость.

К сожалению, пандемия стала причиной более строгого отношения. Раньше и посетители могли приходить, теперь же, только приносить передачки. Мои соседки сказали, что до карантина можно было даже за территорию выходить: купить сигарет или шоколадку. Теперь праздник кончился. Но курить, благо, было можно.

В палате не было розеток. Душ не закрывался. Б-безопасность.

Все мои колющие и режущие отдали медсестре. Друг друга мы невзлюбили с первого взгляда.

– Вы куда?

– Курить.

– Вы только заселились. Скоро обход врачей. Неужели нельзя потерпеть?!

– Наверное нельзя, раз я иду курить.

– Вернитесь в палату.

– Сергей Максимович сказал, что курить можно.

– Ладно. Давайте быстрее. А в общем, лучше не курить.

Я ничего не ответила, хотя хотелось сказать примерно следующее: не твоего ума дела, курю я или нет, сколько я курю и когда. Я ненавижу бестактность.

Вечером принесли первую порцию таблеток. Медсестра внимательно следила за тем, чтобы все скушали свой «вечерний ужин».