Путь к свободе
Василий Арсеньев
После победоносной Великой войны Третий рейх – на вершине своего могущества. Новый фюрер принимает японского императора в столице мира – Берлине. Тем временем, на улицах города во мраке ночи разворачивается грандиозное факельное шествие, повсюду слышны возгласы: «Зиг хайль!»Шел 1953 год… в мире победившего нацизма.
Путь к свободе
Василий Арсеньев
Какая польза человеку,
если он приобретёт весь мир,
а душе своей повредит?
Евангелие от Матфея 16: 26—27
…и познаете истину,
и истина сделает вас
свободными.
Евангелие от Иоанна 8:32,34
Посвящаю памяти павших на полях Великой отечественной войны.
Василий Арсеньев
© Василий Арсеньев, 2023
ISBN 978-5-0055-0606-1
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Часть первая. Тьма
Глава первая. Рыцарь Чёрного ордена
1953 год от Рождества Христова
Торжества на улицах и площадях большого города завершились поздней ночью грандиозным праздничным шествием…
В лучах прожекторов тысячи солдат с пылающими факелами в руках прошли под знамёнами от Триумфальной арки, в едином порыве приветствуя своего вождя. А тот наслаждался незабываемым зрелищем колыхающейся огненной свастики, и его губы расплывались в самодовольной ухмылке: «Я – хозяин империи!»
Когда утром он вышел на балкон своего дворца, толпа на площади взорвалась бурей приветствий, – люди в неистовстве вскидывали руки вверх. Они забыли о своих близких и плакали от счастья при виде этого невзрачного бледного человека в очках… Такова сила страха!
Этот человек начинал с простого агронома, но теперь поднялся на вершину властной пирамиды и умело извлекал выгоды из своего положения. И весь мир знал его имя – Генрих Гиммлер…
Приход к власти он ставил в заслугу одному себе, забывая, что всем обязан своим верным и преданным слугам… Сердца людей наполнялись трепетом от одного вида этих черных мундиров и каменных решительных лиц под фуражками с черепами. Незаметно в плоть и кровь народа вошёл страх, – то самое чувство, что объединяет и рождает любовь к вождю.
Тем временем, Гиммлер с императором Хирохито, прилетевшим из Токио, вернулись в приёмную залу дворца и уселись в роскошные бархатные кресла. Японец рукою подал знак переводчику выйти. Они остались наедине.
– Это незабываемое зрелище! – заговорил по-немецки Хирохито, сверкнув глазами. – Память о Великой войне переживет века, и потомки будут с гордостью вспоминать об этих днях!
Гиммлер скривил губы в улыбке.
– Немцы – народ победителей, нам всюду сопутствует успех: на войне и в мире, в труде и отдыхе!
– Жаль, что с нами нет нашего друга Муссолини, – сказал Хирохито. – Я слышал, у него важные дела в Африке…
– По нашим сведениям, эфиопы подняли бунт, – задумчиво отозвался Гиммлер.
– Что ж, полагаю, дуче не составит особого труда подавить этот жалкий мятеж! – затаив улыбку в уголках губ, сказал Хирохито.
– Бунт не рождается на пустом месте, – проговорил Гиммлер (его взор заметался по сторонам). – Муссолини слишком мягок с коренным населением колоний… Только страх и сила сдерживают взрыв негодования недовольной черни! Это звери, – ослабь поводок, они съедят тебя живьём. А если животные отказываются подчиняться, их следует наказывать… беспощадно!
Гиммлер не был похож на фанатика. Император, взглянув на него, не заметил лихорадочного блеска в его глазах, – того, что был у Гитлера. Он слабо верил в искренность бывшего рейхсфюрера СС, но хотел надеяться, что новой войны удастся избежать. Но вдруг Гиммлер выпалил:
– Ваше Величество, полагаю, пришло время ликвидировать русские поселения в Сибири.
Услышав эти слова, Хирохито тотчас изменился в лице. «Это не ваше дело!» – хотел ответить наглому немцу японский император, но, как и подобает правителю великой державы, он сдержался и спокойно отвечал:
– Русские – неплохие работники, и нашей стране не выгодно терять такое количество налогоплательщиков.
– Что ж, – равнодушно скривил губы Гиммлер, – решать вам. Это ваше дело. Да только помяните моё слово: русские – самый непокорный народ, и от них жди неприятностей!
Гиммлер знал, о чем говорил, – он как раз вспомнил о недавнем бунте под Гитлербургом, когда погиб начальник лагеря. Тогда восставших усмирили, но троим узникам удалось сбежать…
***
По распоряжению нового коменданта лагеря, особо уполномоченного фюрера – Карла Вайса, после бунта в роте СС, охранявшей заключённых, был казнён каждый десятый. После очередной селекции сотни слабосильных узников окончили жизнь в газовой камере; остальным вдвое уменьшили дневной паёк. Спустя неделю лагерь наполовину опустел. Нового коменданта, однако, это не смущало, – он знал, что скоро прибудет пополнение.
Карл Густав Вайс.
В годы Великой войны он состоял в рядах Гитлерюгенда[1 - Молодёжная нацистская организация – прим. авт.]. Однажды юных защитников Родины повели на стрельбище. Но вместо привычных мишеней взорам удивлённых мальчишек предстали… живые люди. Военнопленные. Грязные, перепачканные в крови, в разодранных одеждах, – те с ненавистью глядели на врагов своих, а на измождённых уставших лицах их не было и тени страха. Эти люди отпустили всё, что связывало их с этим жестоким миром, и впервые за последние месяцы не боялись…
Тем временем, подросткам приказали открыть огонь. Но они остановились в нерешительности, испуганно озираясь по сторонам. Кто-то даже выронил оружие из дрожащих рук своих. Но вдруг мёртвую тишину взорвали раскаты автоматных очередей. Трое подростков выполнили задание, хладнокровно расстреляв военнопленных… Среди них был и юный Карл Вайс.
Гиммлеру доложили о результатах его эксперимента. И вскоре трое прирождённых эсэсовцев оказались в замке Вевельсбург[2 - Замок Вевельсбург – столица империи СС, центр идеологической подготовки офицеров СС (прим. авт.).]. На другой день Карл Вайс предстал перед рейхсфюрером СС[3 - СС – охранные отряды, созданные для защиты партийных лидеров во главе с Гитлером Позднее СС превратились в мощную организацию, включавшую в себя гестапо, политическую разведку (СД) и собственные вооружённые силы (прим. авт.).].
– Хайль! – прокричал подросток, выбросив руку вверх.
Гиммлер, увидев его, поднялся со своего кресла, подошёл к юному убийце и заглянул ему в глаза.
– Сколь сильна твоя любовь к Родине? – осведомился он.
– Я готов умереть за Родину и фюрера в бою! – тотчас без раздумий прокричал подросток.
– А готов ли ты за Родину… убить фюрера? – внезапно спросил Гиммлер, не сводя с него взгляда.