Покинутый

– Антон. Я ждала писем от тебя. Не дождалась. Не нужна. – Маринка пытается выглядеть веселой. – Я тут чуть замуж не выскочила. И этот, как ты, урод, сбежал. Пойду под венец за деда Тараса. Этот не убежит. Ноги плохо ходят.

– Дурочка ты моя. Не ходи за Тараса. За меня выходи. Люблю. И бегать не стану. Пусть лучше ноги отсохнут. Возле тебя буду. Прости. Люблю. – Целует.

И плывет земля. Оставлены обиды. Он рядом. Нашелся, дорогая утрата. И солнце из-за туч.

– Маринка, я только вчера вечером вернулся со своих северов. Мать вот в магазин послала. И чудо, тебя встретил. Идем со мной в магазин. Я тебя никуда не отпущу. Еще потеряешься.

Вошли в магазин. Бабы, кто товар берет, кто просто соседей обсуждает. Антон влетел в магазин и крикнул с порога:

– Глядите, кого привел. Это моя невеста. Марина, при всем честном народе ответь, пойдешь за меня замуж? – Затихли бабы. Антон ждет.

– Пойду, Антон.

– Бабаньки, девоньки. – Кричит одна из женщин. – Не успел вернуться, лучшую девчонку уводит. В город увезет. Как пить дать, увезет.

– Я ее хоть на край света. На всю жизнь с ней. Клава, ты все за прилавком? У нас праздник сегодня. Клади мне, что себе б взяла.

– Прав ты, Артем. – Мысли Марины вернулись в коридор гостиницы. – Я и не думала, не верила, что он вернется. И под венец позовет. Я такая счастливая. Просто от счастья дура.

– Поздравляю. Пусть счастье не отпускает тебя из объятий. Но кипятка все же налей.

– Ой! Я о нем совсем забыла. Сейчас налью.

С банкой, обжигающей руки, как перья жар-птицы Артем возвращался в свой номер.

Дело хорошее сладилось. Двое нашли друг друга. Хоть и ни при чем он, а радостно. Будет и у него сказка. Три хороших дела сделаешь, спадет с личины медвежья морда. Для этого стоит жить.

Наутро Матвей и Артем собрались в дорогу. Господа искать. Куда идти, не ведомо. Не заблудятся. Как говорит старик: Сердце человека обдумывает свой путь, но Господь управляет шествием его.

На пути правды – жизнь, и на стезе ее нет смерти.

Глава 4. На стезе ее нет смерти

Крыла облаков расступились. Излился на землю свет. Дорога приняла путников. Ведет их в иные земли. Чудные люди. Она, дорога, лежит себе и лежит. И они б лежали в своем доме на печи. Так неймется. Идут куда-то. Земли далекие им подавай. Суета сует.

Артем беспокойная душа. Куда идти разницы нет, а хочется знать о цели.

– Матвей, сейчас то куда идем? Ведет Он нас, это понятно. Но и нам не грех Ему подсобить. Дорогу выбрать. – Опускает взгляд на свои изрядно поношенные туфли. Ладонью руки указывает на беспросветность дорог.

– Откуда я знаю, Артем. Все пути для нас одинаковы. – Нет смирения в голосе. Пути одинаковы, а выбор будет сделан.

– Давай, поймаем попутку. Мы так всю обувь истопчем. Дальше босиком придется идти. – И снова с жалостью и тоской глядит на свою обувь.

– Ты ног не жалей. Босыми придем, в рубище. Примет Он нас. – Уверенность. Бесконечная сила веры. Старик не падает духом.

– Э, дед. Пред светлый лик начальства в таком непотребстве предстать. Скажет, с какого такого болота эти две кикиморы вылезли. Нос от нас отворотит. Пред начальством вид следует иметь дурашливый. Начальство есть глазами. Царь Петр так говорил. А он дело знал. – Бодро шагает. Словно солдат потешного полка перед царем.

– Что за забота. У тебя завсегда дурашливый вид. Хоть как прикидывайся. Всякий отметит: дурак ростом с оглоблю стоит. Вымахал большим, а ума не нажил. – Ворчит Матвей.

– Забот меньше. Ум – мечта дурака. Человеку удача нужна. Фарт. Так поедем, Матвей? До Омска. Нам все едино, где искать. Оттуда самолетом можем на юг податься. Хорошо сейчас на юге. Я бы на Его месте там и устроился. – Артем просто болтал. Особо об юге не думал.

– Поедем. Блаженненький ты у меня. Это когда ума своего не хватает. Устами блаженных с нами и говорит Господь. На юг отправимся, недоумок. – Старик хитро улыбается. Бранится, а обиды на него нет.

Артем с Матвеем остановились на обочине. Парень машет проезжающим машинам. Грузовик пытается остановить. Водитель легковой денег много попросит. Вот и остановился грузовичок.

– Шеф, до Омска подвезешь? Со мной старик. Не видит он ничего. Ему тяжело идти.

– Садитесь. Чего уж там. Довезу. – Видать и вправду есть Бог. Не оставил на дороге.

Завертелись колеса. Дорога побежала вперед. Хорошо в кабине. Сидишь, а деревья и столбы мимо торопятся.

– В Омск то зачем? – Завел разговор Сашка, водитель. – По врачам? Там врачи хорошие. На глаза операции делают.

– От Омска, – ответил Артем, – мы дальше поедем. На юг. Там есть один хороший врач. Нам бы к нему попасть. – Врач, думал Артем, самый лучший, если верить Новому завету. Лечил всех, а они на него донесли. Сдали совету «лекарей». Синедрион, кажется, назывался. Наши больные тоже не прочь донос настрочить.

– Дело хорошее. Многие в Германию ездят или в Израиль. Там медицина еще лучше. И мне когда придется о докторах думать. У водителей часто с поясницей бывает плохо. Издержки профессии. Наши мужики, что постарше, говорят, ты, Сашка, по молодости не чувствуешь. Время придет, всякими мазями будешь спасаться.

– До старости, как молодой, будешь бегать. – Откликнулся Матвей. – Минуют тебя боли в спине.

– Хорошо бы. Мне жена зимой в спину сок редьки втирала. Заботится. У мужика спина, особо в постели, большая помощница. Ты к жене со всей любовью, а тут радикулит и прихватит.

Так и болтали они всю дорогу. Сашка довез их до железнодорожного вокзала.

– Тут вы, мужики, сами решайте, каким поездом ехать. Бывайте. – И уехал.

Вокзал. Люди приезжают и уезжают. Полны своих тревог, радостей, ожиданий.

– Как, Матвей, пойдем искать гостиницу? – Артем слышит, диктор объявляет отправку очередного состава. – На тихом полустанке сойду через десять минут. Поезд умчится с тобой. А искры, вылетая из топки паровоза, гаснут у столбов. В глазах твоих тревожных вспыхивают слезы, а губы шепчут: что мне делать без тебя.

Чуть покривились губы, дернулось лицо. Срывается голос.

– Любишь. Ты мне сейчас мокроту разведешь. Возьми себя в руки, парень.

– Любил. Поздно слезы лить. Не для меня журчат ручьи, звеня алмазными струями. Там дева с черными бровями. Она растет не для меня.

– Артем, рано себя хоронишь. Все у тебя будет. И встретишь свою красавицу. Другую. Кто нашел добрую жену, тот нашел благо и получил благодать от Господа. Кто изгоняет добрую жену, тот изгоняет счастье, а содержащий прелюбодейку – безумен и нечестив. Ты не гнал ее, сама ушла. Не жалей о том. Найдется еще добрая жена. И войдет счастье в дом твой. А сейчас пойдем. Дел у нас еще много. После будешь, как красна девка кукситься. Кто наблюдает ветер, тому не сеять; и кто смотрит на облака, тому не жать.

– Пойдем. Спросим у людей, где найти гостиницу. Остановимся там. Потом подумаем о билетах, чтоб на юг уехать. – Артем сбросил с себя печаль. Надо и о дне сегодняшнем думать.

– Вот и ладно. Передохнем денек. Нас никто не гонит, никто не торопит. – По голосу Матвей чувствует, спутник его одолел в себе боль дня текущего.

О гостинице пришлось спрашивать нескольких человек. Многие не знают. Оно и понятно, в своих домах живут. Им не нужны постоялые дворы. Наконец, один мужчина припомнил, рядом с его домом есть небольшая гостиница. Как доехать подсказал. Добрались. Гостиница «Аура». Синее здание с кирпичной кладкой у фундамента. Сняли номер, из тех что были свободны. Двухместный, но кровать одна. Другого не нашлось.

– Что ж, Матвей, как-нибудь уляжемся. Нам, надеюсь, недолго тут куковать. – И хуже бывает, разумно решил Артем. Хоть крыша над головой. Оно и весна, а ночи еще холодные.

Поднялись в номер. Не чета сельским. Красивое покрывало на кровати. Коричневые до пола шторы на окне. Кресла, стулья, стол. Душевая кабина. Благодать. Телевизор. И работает хорошо. Несколько программ принимает. Динамик не хрипит. Тут можно задержаться.

– Передохнем, Артем, после пойдем поедим. О билетах бы справиться. – Матвей не торопится, но и медлить не хочет.