Гадкий утенок. Сборник рассказов для женщин

– Я тоже думаю, не пацан. Так может, мы составим друг другу счастье?

– Давай, вечерком залетай на огонек. – Может, забудет. Хотя, сам виноват.

– Хорошо. Мы с тобой сегодня увидимся. – Я чуть отстраняюсь. Сейчас на моей шее повиснет.

– Мне пора в офис. Вон, Сергей Сергеевич навстречу. – Указываю в сторону шефа. Спаситель!

– Костя, зайди ко мне в кабинет. Я хочу с тобой переговорить. Зайди. – Бросает на ходу. Старается не замечать мою собеседницу.

Мы зашли в кабинет. Сели.

– Костя, поздравляю. Позавчера ты был на высоте. – Право, может изобразить смущение? Что он имел в виду?

Это что, Галина делилась с шефом о прошедшей ночи?

– Стараюсь всегда быть на высоте, Сергей Сергеевич.

– У тебя это здорово получается.– Так, вот болтливые бабы. – Особенно, когда суд присяжных. Женская половина от тебя глаз не отводят. У тебя внешность, голос проникновенный. Константин вошел в зал. Судебное разбирательство можно считать закрытым. Все бросаются брать у тебя автографы.

– Ну, это не совсем так. – Вот, на воре шапка горит. Так оно на судебном разбирательстве.

– Не скромничай. И логика у тебя нормальная. Построил защиту хорошо. Очень хорошо. Так держать, поздравляю. Иди, работай.

И я отправился работать. Я занялся очередным запутанным делом, и день для меня пролетел незаметно. Но вот я отправился домой. Маринка ждала меня возле подъезда на скамейке. Она встрепенулась, увидев меня. Она поднялась ко мне. Легкий ужин. И вот мы сидим на диване, обнявшись. Ее бедро трется о мое бедро. Рука гладит карман моей рубашки.

– Как бьется твое сердце. – Шепот. Робкое дыханье, трели соловья….

– Из-за тебя, Марина, – шепчу я.

Ее рука скользит вниз, падает на мое бедро. Мои ловкие пальцы расстегивают пуговицы ее блузки. Кружевной лиф. Моя рубашка уже на полу. За ней следуют ее блузка и лифчик. Я ласкаю округлости ее грудей. Она целует меня, скользит губами по моей щеке, по шее. Я склоняюсь. Мои губы хватают ее сосок. Мой язык скользит по бусинке ее соска. Она изгибается всем телом. Сладостный стон. Рука ее на моем бедре. Со стоном она произносит:

– Костя, а что это у тебя там?

Я отвечаю пошлостью.

– Любимая игрушка моей девочки. – Потом поправляюсь. – Китайские мудрецы называют это нефритовым стержнем.

– Я так люблю нефрит, его твердость. Он такой теплый на ощупь.

Пальцами руки она проводит по ложбинке между своих грудей. Ее поцелуи становятся неистовыми. Она вся горит. Мы бросаемся в объятия простыней моей постели. Простыни пахнут лавандой. Наши тела сливаются в единении. Сливаются наши стоны и выкрики. Мы держимся за руки. Как дети. Я сжимаю ее руку в своей ладони. Мы наслаждаемся происходящим. Утро застает нас в лабиринте любовных игр. Мое тело зависает над ней. Я опираюсь на ладони, еще мгновение назад, скользивших по мрамору ее кожи. Мои движения становятся ритмичнее, толчки сильнее. Я смотрю на ее ресницы, прикрывающие глаза. В ней столько блаженства, неги. С ее губ срывается стон радости и боли. Я еще раз целую ее губы. Откатываюсь в сторону, и мы вместе переживаем эти мгновения. Опустошающее блаженство. Утренний кофе. Довольный смех Маринки. Прошла сегодняшняя ночь. Мы собираемся. Я отвожу ее. Потом бросаю машину в пыль повседневности. Иду в офис, туда, где ждут повседневные, но интересные дела. В офисе мне потребовалось полчаса, чтобы сбросить наваждение этой ночи, сказку для двоих. Я вчитываюсь в очередное дело. Ревнивец. Современный Отелло. Только вместо коварного Яго, коварство зеленого змея. Кухонный нож, который не позволил Дездемоне помолиться на ночь. Обычная ревность. Представляю, как в зале суда проникновенным голосом, с лицом отражающим сострадание, я пытаюсь обыкновенную бытовуху представить историей романтичной любви. История разбитого сердца. Тьфу! Чертовщина. Убийство на бытовой почве выдать за историю страсти. Превратить семейный скандал, площадную брань в стон истерзанного сердца. Муки моего подзащитного. Его боль. Его раскаяние, о котором он даже не вспомнил поутру. Его необыкновенные чувства. Безмерные страдания толкнули моего подзащитного на этот поступок. А может, безмерное количество водки? Мне становится противно самому. Горечь этого я отправляюсь запить горьким кофе.

Через несколько дней было слушанье этого дела в суде. Шеф похлопывал меня по спине и басил: ты молодец, мальчик. Молодец. Ты видел, что творилось в зале. Не только присяжные. Весь зал рыдал, когда ты рассказывал эту историю двух сердец. Твой голос то взмывал вверх, то срывался. А твои жесты, движение рук. Сострадание на лице. Нет, парень, такое можно увидеть только в театре, когда там играет звездный состав. В коридоре меня остановила Мария Федотова.

– Константин, ты устроил нам такое шоу. С тобой, конечно, тяжело тягаться. Но для чего, чтобы выгораживать этого подонка?

– Издержки профессии.

– Издержки? Но ничего, у меня теперь есть цель. Одолеть тебя. Положить на обе лопатки.

– Машенька, это не поздно сделать. Хотя бы сегодня вечером.

– Вечером? Бес проклятый, и тут вылез. Надавать бы тебе по твоей красивой роже.

– Машенька, за что портить такую красоту? – Улыбаюсь я.

Мария смеется.

– Ничего, будет и на нашей бабьей улице праздник. Доиграешься, красавчик.

– К тому времени я уже буду подслеповат, шаркать ножками. Костыль в правой руке, спутница жизни по левую. Так мы и будем шествовать по жизни.

– Как бы я была рада поплясать на твоей свадьбе. И думать, наконец-то, тебя захомутали. Пригласишь на свадьбу?

– Приглашу, только долго ждать. Свадьбу я сыграю на те деньги, которые мне выпишет Пенсионный фонд.

– Не зарекайся. Ты будешь рассказывать сказки своим внукам задолго до того, как Пенсионный фонд возьмет тебя под свое заботливое крылышко.

А кукишь хочешь, Федотова? Были б косички, дернул. И заливаясь смехом убежал!

Марину я увидел вновь через неделю. Издали. Она садилась в машину к своему прежнему. Видимо, вернулся. Ну, что ж, рад за них. Глядишь, и выйдет из них хорошая пара. Текли мои дни. Девчонок хватало. Честно говоря, я радовался тем дням, когда засыпал один. Когда-то надо и отдохнуть. Не дремать же потом за офисным столом. Вспомнился анекдот про мужика. Ты мальчик или мужчина? А в чем разница? Мужик спит с женщинами. А мальчик нет. Пиши, мальчик. Разве с ними уснешь. Подружки менялись, они то, приходили, то уходили. Суета дней. Однажды я отправился в гости к родителям. Большого желания идти к ним я не испытывал, и не потому, что не люблю их. Я их очень люблю. Но вот мама. Всякий раз, когда я прихожу, она начинает разговор. Что мне пора женится. Что ей хочется внуков. Вот и сегодня, снова и ладом. Мне это надоело. Отец сидит, кивает головой. Согласен со словами моей дорогой мамочки. Как же, куда он без ее мнения. Мы вышли с отцом на балкон покурить. Только тут он мне сказал:

– Нет, парень, я понимаю, ты молодой. Еще не нагулялся. Но, в конце концов, когда-нибудь это должно случиться.

– Может быть. – Так я же понимаю. Все когда-нибудь умрем. Я не исключение.

– Когда я встретил твою мать, я сразу понял, это моя половинка. Думаю, и ты это почувствуешь.

Я не стал возражать, согласился. Сын своего отца.

– Да, батя, вполне возможно. Появится половинка, я вам скажу. – Да черта с два она появится.

– Ты не затягивай. Ты бы активнее поискал. – Право, отеческий совет. В хомут головой!

– Хорошо, батя, завтра же брошусь на поиски.

Как только я вышел из дома родителей, эти мысли выбросил из головы.

Я часто забегаю в ближайший супермаркет за продуктами. Готовлю я неплохо. Шеф-поваром в ресторан меня не примут, но тоски по домашней еде у меня не возникает. Постирать белье, так при современной технике это не проблема. Зачем мне жена. Чтобы она каждый вечер мелькала перед моими глазами? Передвигала вещи на моем столе? Потом ничего не найдешь. Задавала идиотские вопросы? Как там на работе, то, да се. А я на автомате ей отвечал: все замечательно, милая, все хорошо. Учила бы меня жить?

В тот день мы с Сергеем Сергеевичем поехали в управление по делам. Он там задержался, так что возвращаться мне предстояло самостоятельно. Выхожу из управления. А тут Коська. Мой тезка. Мы с ним вместе в институте учились. Поздоровались. Завязалась беседа. Кто и где сейчас. Вспоминали однокашников. Мы не виделись месяца два. Потом я закинул удочку:

– А что, Костяй, довезешь меня до офиса? Не спешишь?

Смотрю на него. Одет очень просто. Такие взяток не берут. Мрак! Его бы по башке. Не современный.

– Довезу, садись.

Мы сели в машину и поехали. Рассекаем улицу. Треплемся, как две клуши на скамейке. Вдруг тезка кого-то заметил.