Гадкий утенок. Сборник рассказов для женщин

Тут я не покривила душой. На мне было старье. Три сезона назад привезла из Парижа. Сезон, это время года. То есть этим вещам уже…. Уже! Девять месяцев. В таком стыдно появится в приличном месте.

– Я убираюсь в кабинете генерального директора. – Пришлось придумать на ходу историю, в которую наемный рабочий может поверить. – Там уборщица в синем халате совсем не к месту. Там бывают такие люди. Приходится держаться за работу. Это вынужденный наряд. Сами понимаете, платят не плохо. Приходится поддерживать марку.

На мое счастье, бог все же есть на Земле. Мы подъехали к главному офису фирмы.

– Я побежала, – говорю я.

– Можно, я вас подожду? Потом отвезу домой. – Что-то в его голосе заставляет задуматься. Домой? К кому? Ко мне домой или к себе?

– Если у вас есть время, то да. – Это опять во мне говорила блондинка.

Я побежала к папочке. Поднялась на второй этаж и в его личный офис. Там его секретарь, Мария Ивановна, меня встретила.

– Светочка, деточка, это ты. Наконец-то заехала. – Просто вторая мамочка. Нет, она тетка ничего. Даже замуж за моего папочку не собирается. Ангел. Бескорыстная женщина.

– Да, Мария Ивановна, это я. Что там у папы? – Легкое недовольство в моем голосе. Я не собираюсь ждать. Пусть весь мир подождет. Даниссимо им в зубы!

– Ой. У папы небольшое совещание. Но я ему сейчас сообщу. Я подам ему его любимый чай.

Мария Ивановна достала стаканчик, налила немного воды и вылила туда половину пузырька валерианы. От этого напитка все, кто был на совещании, обычно, убегали. Догадывались, что приехала любимая дочь генерального директора. Шеф заранее укрепляет нервы. Мария Ивановна открыла дверь кабинета, внося напиток.

– Петр Григорьевич, ваш чай. – Нырнула в кабинет.

Через пару минут те, кто были на совещании, вылетели оттуда прочь. Они понимали, до конца дня к генеральному директору лучше не подходить. Разорвет.

Мария Ивановна предложила мне зайти к моему родителю. Я впорхнула в кабинет.

– Папочка, это я. – Голосок ангела.

– Светик. Светик, ты приехала. Наконец-то я тебя увидел. Мы встречаемся с тобой так редко. Что тебя привело?

В кабинете стоял резкий запах валерьяновых капель. Про этому запаху было ясно, апоплексический удар подкрался к кабинету моего отца.

– Папочка, мне денежек немножко надо. Я почти нищая. – Я стараюсь выглядеть маленькой растерянной девочкой.

– Сколько? – Тихий обреченный голос. Родненький. Я же не специально.

– Чуть-чуть. Миллион рубликов. И евро столько же.

В кабинете повисла тишина. Скрипнула дверь. Это апоплексический удар вошел в кабинет.

– Куда? Зачем? – Совсем растерялся. Бедненький.

– Как зачем? Ты же видишь, как я одета. Совсем пообносилась. В этом стоят только …. Ну, на этой…. Да, как же ее? На панели. Ой, не то. На паперти, вспомнила.

– Так, моя дочь собирается на панель или на паперть. Видимо так надо понимать. Дорогая, не пора ли тебя выдать замуж? – Ну, вот, опять.

– Что? Замуж? За кого? За того шарика, за этого толстого, у которого брюхо из-под ремня свисает? Я что, должна буду катить его перед собой?

– Он вполне обеспеченный самостоятельный человек. Он не то, что глупая молодежь. – Старый боров, а туда же, в женихи. Как такое могло прийти в голову моему отцу!

– Обеспеченный? И это все? Дорогой папочка, я хочу большой настоящей любви. И вдобавок, у него полное отсутствие мозгов.

– При таких деньгах, доченька, опомнись. Это показатель ума. Он будет носить тебя на руках.

– Это… это… ты о чем? Чтобы меня носили на этих кривых, толстых, волосатых руках? Ты хочешь, чтобы меня стошнило сейчас прямо тебе на стол? Ты сам понимаешь, о чем говоришь?

– Света, все когда ни будь выходят замуж. Потом, мы с мамой, хотели бы нянчить внуков.

– Внуков? – Что за глупость он выдумал.

– Да, внуков.

– Хорошо, я найду от кого родить вам внуков и без этого толстого шарика. – Сейчас, папочка, я тебе устрою. И всему виной твоя жадность. Дал бы денег, я ушла бы. И ничего такого бы не было.

– И от кого? От твоих друзей наркоманов и алкоголиков, с которыми ты тасуешься все вечера?

– Нет, папочка, у меня есть жених. – Произношу гордо. Пусть знает, у него гениальная дочь. Среди блондинок.

– Да? И кто же он? Надеюсь, приличный человек. – Он надеется, я вру.

– Конечно, приличный. – Получи, родной.

– Ну, скажи кто?

– Как кто? Гриша. – Сама судьба на моей стороне. Она подбросила мне его на кирогазе.

– Гриша? И это все?

– Как все? Подойди к окну. Вон он стоит возле машины. Тот, который курит.

– Господи, там такой дым. Интересно, в его сигаретах гнилые тряпки или он туда еще коноплю подмешивает? Или осенью с газонов собирает сухую листву и набивает в свои сигареты?

На улице? наверное, стояла ужасная вонь. Программист вряд ли может купить приличные сигареты.

Папочка одел очки. Ему бы еще взять бинокль, чтобы разглядеть, во что одет Гришенька. На нем был костюмчик. Знаете, такой. Ну, такой. Он его даже не в супермаркете купил. Нашел. В бачке для мусора. Рубашонка в таком же стиле. Папочку почти хватил удар.

– Мой будущий зять бомж? Ты спятила.

– Нет, не спятила. Я влюбилась. Мы сейчас едем с ним в ЗАГС. – Вы, полагаете, он станет возражать? А я не собираюсь спрашивать. Я просто поведу его туда. Я – блондинка!

– Не делай этого, Света. Остановись. Я дам тебе денежек, только не делай этого. Пожалуйста. – Руки отца дрожали, когда он набирал номер телефона главного бухгалтера фирмы. Он тут же дал указание перевести на мои счета нужные суммы.

– Хорошо, – согласилась я. – Мы подумаем. Я съезжу в Милан, там показ моделей Высокой моды. Там у меня будет немного времени подумать. Я побежала. Мне некогда. Гриша меня ждет. Он безумно ревнив и так любит меня.

Я выбежала из кабинета. Марии Ивановне сказала:

– Двойную порцию чая папочке.