Секретное логово смерти

Секретное логово смерти
Василий Боярков

Вероятнее всего, ничего этого не было, однако кто поручится за то, что нечто похожее не происходило в действительности…

Далекие отголоски Великой Отечественной войны заставляют молодую и невероятно красивую оперуполномоченную уголовного розыска Юлиеву Настю, несущую свою службу в Калининградской области (бывшая Восточная Пруссия) сделаться заложницей жутких и крайне мрачных событий.

Василий Боярков

Секретное логово смерти

Пролог

Год 2021, самый конец апреля месяца, канун майских праздников. Где-то в лесистой части Калининградской области, на территории бывшей Восточной Пруссии… В самой глухой чаще лесного массива, на значительном удалении от всех населенных пунктов и автомобильных дорог, колеблются отблески яркого пламени, отбрасываемые от разведенного на небольшой поляне костра. Если внимательно приглядеться, то можно увидеть молодых парня и девушку, сидящих у огня в обнимку на сваленном специально для этих целей бревне и укрывшихся одной теплой накидкой, представленной в виде верблюжьего одеяла. Ночь. Холодно. Вокруг царит полная, но вместе с тем и пугающая, и одновременно какая-то мрачная тишина, которую не «прорезают» даже естественные в подобных случаях звуки, как правило, создаваемые щебетанием птиц, к этому времени в той или иной мере наполняющих лесопосадки умеренных поясов.

Кто же отважился на столь необычное проведение предпраздничной ночи? Это столичные туристы, решившие потратить свои выходные дни, окунувшись в природный экскурс, посвященный изучению территорий, некогда контролируемых фашисткой Германией. Вкратце стоит остановиться на описании их личностных данных и причинах, приведших их в это, всеми забытое, место.

Востриков Илья Васильевич достиг к интересующему моменту двадцатидвухлетнего возраста; он является студентом четвертого курса исторического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова. Этот молодой человек в своей среде представляется яркой фигурой не только из-за того, что ему в жизни все дается без значительных затруднений, или попросту очень легко, но еще и в связи с ярко выраженными лидерскими качествами и способностью увлекать за собой остальных, менее способных и развитых, сверстников; проще сказать, он является заводилой и отличается прозорливой, где-то нагловатой, в чем-то самоуверенной, в том числе не знающей жалости, и, в то же время, бесшабашной натурой. Кроме перечисленных признаков, юноша, готовящийся стать выпускником-бакалавром, при своем высоком росте, перевалившим планку в сто восемьдесят два сантиметра, обладает атлетически развитой спортивной фигурой и невероятно привлекательным лицом, не в меру красивым для представителя сильного пола, где непременно следует выделить следующие особенности: светло-голубые глаза, почти всегда «светящиеся» игривым, нахальным оттенком и лишь изредка, в экстренных ситуациях, становящиеся серьезными, а если надо, то и жестокими; прямой, явно аристократический, нос, что, разумеется, подтверждается его родословной; тонкие губы предвзятого, живущего исключительно в собственное удовольствие, человека; волевой подбородок; маленькие, плотно прижатые ушки; короткую, блондинистую прическу, сведенную в левую сторону. Одет он в дорогие американские синие джинсы, кожаную, утепленную куртку черного цвета и такого же точно оттенка ботинки, утепленные и обладающие высоким подъемом.

Его подруга, Сулиева Кристина Альбертовна, выделяется почти таким же скверным характером, где особым различием с Востриковым можно обозначить такие качества, как высокомерие, капризность, себялюбие и в заключении можно еще выделить своенравность; она пользуется значимым весом среди своих одногруппниц не только из-за своей чрезвычайно красивой внешности, а еще и из-за завидного положения в обществе: ее родители занимают должности, приближенные к Главе государства. Несложно догадаться, что девушка учится вместе со своим молодым человеком и в одном учебном заведении, и на одном курсе, и на одном факультете. Касаясь ее внешних данных, без преувеличения можно сказать, что сложена она просто чудесно: являясь от природы жгучей брюнеткой, ее восхитительная головка представляется пышными, спускающимися к плечам, волнистыми волосами; опускаясь ниже, становится видна упругая грудь, которая выпирает сочными выпуклостями, затем плавно переходит в узкую талию, та в свою очередь в несравненную ягодичную область, а в последующем в широкие бедра; если бы не исключительная надменность натуры, ее прекрасное личико следовало бы назвать просто ангельским, и если указывать подробности, то оно различается темно-карими глазками, на веках украшенными не вызывающими тенями, маленьким, аккуратненьким носиком, пухлыми, алыми губками и смуглого цвета кожей. Дороговизна ее одежды мало чем разнится с одеянием кавалера, где существенным отличием можно выделить только расцветку: джинсы серые с потертостями в области бедер и голеней, куртка коричневая, украшенная многочисленными молниями и заклепками, блузка белоснежная, сапоги-ботфорты демисезонные, черные.

Как уже указывалось, чтобы не мерзнуть, спереди они согреваются ярким костром, а сзади не продуваемым одеялом. Теперь необходимо обратить внимание на причины, приведшие их в эту, Богом оставленную, бывшую прусско-немецкую глушь.

– Так ты говоришь, что здесь мы сумеет подчерпнуть материал для наших дипломных работ? – поинтересовалась вдруг девушка, когда стрелки часов перевали за полночь, то есть уже на первое мая.

– Да, – на удивление серьезным тоном ответил Илья, не в пример своей обычной, игривой натуре, – и хорошо, что нам достались созвучные темы: «Самоотверженность пленных в фашистских концлагерях» – моя; «Как проявлялась чудовищная жестокость фашистов?» – твоя.

– Все это так, Ил, – без обиняков согласилась Сулиева, наморщив тем не менее очаровательный носик и называя спутника по сокращенному имени, – но я не пойму одного: при чем здесь наши дипломные темы и эта непроглядная пустошь?

– Все очень просто, – покрепче обнимая подругу, пустился Востриков в пространные разъяснения, – хотя я и понимаю, Кри, – а такой псевдоним имела Кристина, – твое недоверие и поэтому попробую развеять его своим подробнейшим разъяснением. Если ты не знаешь, – последовал утвердительный кивок черноволосой головкой, – но совсем недавно, по случаю и какому-то странному стечению обстоятельств, словно бы специально, я, находясь в нашей государственной библиотеке, где я решил осуществить подборку необходимых материалов, наткнулся на одну очень старую, еще военных времен, статью, в которой указывалось, что в густых, лесистых зарослях Пруссии в период Великой Отечественной войны якобы располагался секретный исследовательский центр, своей основной целью практикующий опыты над живыми людьми, где итогом должно было стать создание бессмертного человека. Опять же, опыты – это, наверное, будет сказано не очень корректно, так как в той лаборатории проводились самые настоящие пытки, по своей жестокости и безжалостности к человеческому организму не знавшие себе равных; а самым беспощадным среди обслуживающего персонала был некий доктор Вольф Кригер, равных которому по своей лютой, просто чудовищной, кровожадности еще не знала история. Существует легенда – и это я тоже подчерпнул из той же газетной вырезки, – что перед самым наступлением Красной армии ему все-таки удалось добиться так желаемого им результата и что он смог наконец-таки изобрести эликсир, дарующий вечную молодость, но, чтобы сохранить открытие в строжайшем секрете, этому человеку пришлось умертвить как подопытные человеческие «экспонаты», так в точности и помогавших ему сотрудников. Сам же лабораторный плацдарм был настолько надежно спрятан, что его не смогли найти до сих пор, при всем огромном желании и как ни старались. Ты представляешь, что будет, если вдруг окажется, что именно мы нападем на след этого пристанища очередного нацистского изуверства – тут можно не за диплом, а сразу за докторскую садиться; и это еще не говоря о тех фотографиях, что там можно наделать, а также вещественных доказательствах и, конечно же, документах. Поэтому, полностью увлеченный захватившей меня идеей, я проштудировал все военную хронологию этой местности – благо доступ к военной тайне имеется, ведь мой папа, как ты, несомненно, знаешь, работает в аппарате оборонного министерства! – и, сопоставив все сведения – не буду углубляться в подробности, – молодой человек сощурился, причем с какой-то необъяснимой загадочностью, – пришел к определенному выводу, что этот секретный бункер находится где-то здесь, именно в этой лесистой местности.

– Все это очень познавательно, Ил, и, без сомнения, интересно, – вмешалась в повествование восхитительная Кристина, лишь только Востриков замолчал для того, чтобы немного передохнуть и собраться с дальнейшими мыслями, – не буду тебя расспрашивать, как ты пришел к таким выводам – пусть будет так, как ты утверждаешь, – мне же очень хотелось бы узнать только одно: чем закончится наша преддипломная подготовка, если все это окажется полной лажей? Да и кстати, вот ты говоришь, что выжил лишь какой-то там Кригер, но при этом ты так ничего и не поведал о его дальнейшей судьбе – что с ним стало?

– На первый вопрос, Кри, я дам ответ просто, – продолжил Илья декламировать, одновременно загадочно сощурив глаза и перейдя на взволнованный полушепот, продолжая его поддерживать на протяжении всей остальной речи, – если даже у нас ничего и не получится, тем не менее мы отлично проведем время, а материалы для диплому я найду как себе, так, не дрейфь, и тебе, – и, уловив довольную улыбку на лице своей возлюбленной, продолжал, – раз все с этим понятно, тогда перехожу ко второму – а вот десь все куда более интересней! – и начну я с того, что существует мнение, будто выше означенный Вольф, умертвив всех своих подопытных «кроликов» и ближайших сподвижников, обманул и самого Гитлера и, вколов себе полученную сыворотку бессмертия, бесследно исчез; однако существует определенное мнение, что он продолжает находится на своей тайной базе и пролонгирует там свои жестокие испытания, но на этот раз исключительно для удовлетворения своей непомерной кровожадной бесчеловечности и страсти к безжалостным пыткам. Действует он в основном по ночам, выходя из своей страшной «берлоги» на свою, как следует понимать, не подающуюся нормальному восприятию ловлю. Любыми, возможными и невозможными, способами он заманивает свои жертвы в этот кошмарный лес и здесь начинает «охотиться», постепенно доводя их до исступления, и только после этого затаскивает в свои мрачные, по большей части подземные, помещения. Ну, а там уже, в темных, наполненных кошмаром, лабораториях, начинает проводить исследования, сопровождаемые несоразмерной нормальному пониманию жутью. Вот и сейчас – так как он обрел молодость и бессмертие – возможно, Кригер находится где-то рядом и готовит нам страшную, неописуемую словами, ловушку…

– Хватит уже! – тут же, на последнем изречении, вскрикнула прекрасная девушка, прерывая кошмарный рассказ, перепуганная к этому моменту до состояния полуобморока, и отображая свой испуг исказившейся мимикой. – Я и так уже чуть-чуть не описалась!..

– Но это еще не все, – словно не слышал ее увлекшийся парень, придав своему лицу выражение полной загадочности, а голосу навеянных мистикой интонаций, – обычно Вольф предупреждает о своем появлении, подкидывая намеченным жертвам дохлую птицу.

Не успел он еще договорить эту фразу, и закончить на этом до крайности пугающее повествование, как прямо им под ноги упала мертвая тушка вороны, своим черным оперением добавившая страху еще только больше и заставившая Кристину мгновенно поверить во все услышанное; она громко вскрикнула, сбросила с себя свою часть одеяла и невероятным прыжком, которому бы позавидовал любой спортсмен легкоатлетической категории, отпрыгнула в сторону, стараясь оказаться как можно дальше от призрачного вестника смерти, коим у многих народов считается эта, сама по себе кошмарная, птица. Неудивительно, что с ней сразу же случилась истерика, сопровождаемая нескончаемым визгом и струящимися слезами. Однако реакция ее возлюбленного была прямо противоположной: он разразился заливистым смехом и, продолжая сидеть на бревне, начал топать ступнями по мягкой весенней почве и одновременно стучать по коленям ладонями. Картина представлялась полностью несуразной: молодой человек предавался нескончаемой радости от удавшейся шутки, нисколько не церемонясь, что разыграл любимую девушку, поступая так в полную противоположность Сулиевой, полностью поверившей в жуткий рассказ, нескончаемо громко рыдавшей, трясущейся в истерической панике и никак не могущей успокоиться, даже несмотря на беззаботное веселье своего до крайности бездумного друга.

– Ну ты, Кри, и трусиха, – через пару минут сквозь смех проговорил ее не слишком разумный, а точнее, по такому поведению можно сказать, совсем неразумный спутник, – это всего лишь шутка! Да и птица эта вовсе не настоящая, а всего лишь муляж, – сказал он, поднимая с земли за крыло предмет, так напугавший его впечатлительную подругу, – на вот смотри: сие обыкновенное чучело – я непринужденно спер его в биологическом отделении нашего ВУЗа.

Тут молодой человек протянул так называемую ворону перепуганной девушке, чтобы она воочию смогла убедиться в правдивости его слов, но та, уже начиная понемногу успокаиваться, вдруг снова невольно вздрогнула и отпрянула еще дальше назад.

– Убери от меня это чудище! – крикнула она в исступлении, выказывая свою полное отвращение и страх перед предлагаемым ей для осмотра предметом. – Иначе мы с тобой серьезно рассоримся – и, поверь, навсегда!

Здесь уже и сам Востриков стал понимать, что его затянувшаяся шутка не очень-то удалась: он сам не ожидал такого эффекта и не предполагал, что его рассказ, окружающая их темнота, мрачность самой территории и сопутствующая всему перечисленному жуткая обстановка окажут такое необъяснимое воздействие на эту, вроде бы совершенно непугливую, самоуверенную особу, которая и сама никогда не отказывалась от того, чтобы подшучивать подобным, ну, или несколько иным, способом над своими, по крайней мере, по ее мнению, менее значимыми подругами. Теперь же, видя ее состояние и сам испугавшийся последствий собственного провального розыгрыша, Илья откинул кошмарное чучело с поляны – и притом подальше, в окружающую их лесопосадку.

– Кри, пожалуйста, извини, – попытался он вымолить себе прощения, поднявшись с бревна и приблизившись ко все еще хнычущей и крайне недовольной подруге, – я думал – ты оценишь такую шутку, но теперь и сам вижу, что она была просто нелепой.

Молодой человек попытался обнять свою вот уже три года бессменную спутницу, но та только капризно дернула носиком и отскочила от парня в сторону, вместе с тем приближаясь к костру, чтобы таким образом продолжать оставаться на освещаемой территории и не углубляться в кромешную темноту.

– Завтра же едем домой! – несколько успокоившись и постепенно обретая свою обычное состояние, твердо заявила красотка. – И мне, по чести говоря, начхать на твой гестаповский бункер – материалы для моего диплома отыщешь в Москве. И на будущее: я больше не желаю участвовать в подобных проектах; а затеешь еще нечто похожее – отправляйся туда без меня. Это понятно?

– Да, да, хорошо, хорошо, – без всякого сопротивления сразу же сдался Востриков, справедливо предполагая, что в его случае вероятность быть отвергнутым бесподобной брюнеткой назрела как нельзя более остро, – еще раз прости: я, идиот, попросту не подумал, что эта моя нелепая затея окажет на тебя такое воздействие; и обещаю, что такого больше не повторится.

Минут через Кристина более или менее восстановила душевное равновесие и села на свое прежнее место, сейчас уже единолично окутавшись одеялом и дав своему нерадивому кавалеру грозное наставление: «Ко мне сегодня даже не приближайся: ты за свои глупые проделки наказан!» Вострикову после таких слов, соответственно, пришлось отдалится от любимой девушки на так называемое «пионерское» расстояние.

– Послушай, Ил, – неожиданно поинтересовалась Сулиева, когда общее напряжение спало, – а как тебе удалось проделать тот фокус и так точно подбросить ту ужасную птицу, ведь мы же сидели с тобой в обнимку и ты никуда при этом не отлучался – тебе что, еще кто-нибудь здесь помогает?

– Нет, Кри, – грустно промолвил молодой человек, получивший за свою неудавшуюся шутку одну из самых неприятных, и причем довольно действенную, расплату (запретный «плод» рядом, а потрогать нельзя – прямо как в Ветхом завете), – и тут все, поверь мне, невероятно просто: в тот момент, когда еще засветло ты отходила в чащу леса попудрить носик, я слегка натянул на изгиб одну из веток вон той ели, что находится справа, причем в пяти метрах от нас; в дальнейшем, как ты понимаешь, вовсе не надежно прикрепил к ней так напугавший тебя муляж, а саму, в состоянии рычага-катапульты, привязал леской, бантиком, к другому сучку; конец же протянул прямо к бревну, на котором мы сейчас и сидим. Последовавший в связи с этим эффект, согласись, был делом обычной, несложной техники, однако, впрочем, я никак не рассчитывал, что все получится именно так и что птица упадет прямо к нашим ногам… по моим расчетам она должна была, не долетая, плюхнуться метрах в двух от костра.

– Вот оно как, – неподдельно удивилась красавица, одновременно вздрогнув всем телом от проскользнувших в ее голове неприятных воспоминаний, – я так понимаю…

Вдруг! Она резко осеклась и, не договорив свою мысль, неожиданно замолчала: в один миг все ее прекрасное туловище сковало нестерпимым и жутким холодом, а по спине миллионами точек забегали сопутствующие страху мурашки.

– Ты это слышал? – вовсю напрягая слух, спросила Кристина после продлившегося минуту затишья, показавшегося ей, однако, целою вечностью. – Как будто где-то кто-то шевелится?

– Нет, – честно признался молодой человек, мысленно пытавшийся разрешить мучившую его задачу, суть которой сводилась к следующему: «Как более «безболезненно», а главное побыстрее, вернуть расположение обидевшейся подруги?».

– Тихо, – подняв кверху указательный палец и предлагая прислушаться, неприветливо цыкнула очаровательная красотка, – вот опять…

Теперь и Востриков отчетливо услышал, как со стороны установленной им с вечера желто-синей палатки, располагавшейся от костра на расстоянии четырех метров, доносятся неприятные звуки, способные напугать любого, даже самого стойкого человека. Между тем, казалось бы, он ничуть не напрягся, а прежде чем ответить, спокойно и ровно выдохнул, чтобы хоть как-то успокоить снова начинавшую трястись от страха прекрасную спутницу.

– Извини меня, Кри, – сказал он, одновременно вскакивая со своего места и в ту же секунду направляясь к палатке, – я совсем и забыл про еще один «сюрприз», который приготовил там для тебя и который был бы актуален, если бы ты не перепугалась до такой степени в самом начале. Сейчас же, еще раз прошу прощения, я намерен открыться сразу и молю тебя успокоиться, ведь сие – самая обыкновенная электромеханическая игрушка, заведенная на определенное время и сработавшая, как ей и было назначено. Вот посмотри… – сказал он, расстегая входную молнию и намереваясь тут же проследовать внутрь.

Однако сделать он этого не успел… Внезапно! Девушка в очередной раз оглушительно вскрикнула, но на этот раз, хотя она и вздрогнула, однако не выразила того мучительного испуга, какой терзал ее несколько ранее, и смогла сохранить присутствие духа. Вместе с тем от увиденного она словно прилипла к своему месту и смогла лишь негромко окликнуть своего кавалера:

– Ил, постой! Я же говорила, что у тебя есть помощник, – вот он как раз сейчас стоит напротив меня и отлично освещается отблесками огня! Кто это, Ил, – один из твоих полоумных дружков?!

– Какой еще помощник?! – совершенно искренне удивился Илья, так и не забравшись в палатку, замерев на месте и повернув голову в обратное направление, чтобы и самому разглядеть то, что приковало к себе взор уже не настолько перепуганной девушки, мысленно сумевшей себя убедить в очередной выходке своего не очень разумного друга (человеческий мозг так устроен, что в минуты опасности всегда старается найти более или менее разумное оправдание). – Поверь мне на слово, Кри, я никого больше к нашей «прогулке» не привлекал, – между тем твердил озабоченный юноша, всем своим видом выдавая полное недоумение, озадаченную напряженность и одновременно крайнюю настороженность.

– Да ладно тебе, Ил, – уже нисколько не верила своему незадачливому возлюбленному весьма и весьма привлекательная особа, вновь обретшая присущую ей самоуверенную надменность, – кто это? Бро, Чук, Сэм или, может, Хаким, – перечисляла она сокращенные псевдонимы парней, всегда в повседневной жизни окружавших молодого проказника.

В то же время до такой степени привлекший внимание Сулиевой незнакомый субъект остановился от яркого пламени всего в пяти метрах, прямо напротив нее, словно давая ей возможность повнимательней себя разглядеть. Красавица, не ожидавшая больше прямого подвоха и уверовавшая, что это просто затянувшийся розыгрыш, а вместе с ней и сам организатор похода в далекую Калининградскую область не преминули воспользоваться предоставленным правом и вперили взгляды в словно остолбеневшего человека. Как же он выглядел? Если не считать тех обстоятельств таинственности, что он был облачен в полностью черный, свободно облегающий тело костюм, похожий на спецовку сотрудника СОБРа и что голову его скрывала плотная, гладкая маска, похожая чем-то дамский прозрачный чулок, имевший цвет, однотонный верхней одежде, и соответствующие прорези как для рта, так в том числе и для глаз, то остальной его внешний не выделялся какой-либо примечательностью: нижний предел среднего роста сочетался с худощавым телосложением, не выдавая собой особой физической силы, но притом и не исключая ее; ноги были широко расставлены, руки заложены за спину, словно передавая подобной позой типичную стойку гестаповца. В общем, внимательно к нему приглядевшись, и Кристина, и ее юный поклонник сделали однозначный вывод, что этим человеком не может являться никто из рослых и накаченных друзей, в основном бывших в окружении Вострикова; был у него, правда, один закадычный «дружок-маломерок», но рост того был гораздо ниже, а в плечах он раздался значительно шире, то есть к этому внезапно возникшему облику тот парень явно не подходил.

– Эй, – грубым, но вместе с тем слегка дрожащим голосом прикрикнул Илья, отходя от палатки и инстинктивно приближаясь к возлюбленной, чтобы – в случае чего, из ряда вон выходящего! – иметь возможность встать на ее защиту, – чудо!.. Ты кто такой?! Давай-ка либо представься и покажи нам свой «фейс», – видя его щуплость, рассчитывал на свою природную мощь и силу студент МГУ, участвующий практически во всех спортивных соревнованиях, – либо проваливай отсюда подобру-поздорову, иначе мне придется слегка подправить твое засекреченное лицо, и, поверь, после этого ты свою маску уже никогда не снимешь, потому что твоя «морда» превратиться – прости меня Господи! – в «жопу».

Только он произнес последнее слово, как незнакомец в ту же секунду выхватил из-за спины правую руку и в ту же секунду сделал метательное движение, сопровождаемое характерным свистом летящего металлического предмета, четырехконечной звездочкой вонзившегося в верхнюю часть правого плеча нагловатого, самоуверенного юнца, почему-то посчитавшего, что его высокомерное, хамское поведение прокатит в далекой лесной глуши точно также, как и обычно происходило в Москве. Острозаточенный металл, кроме кожно-мышечной ткани, пробил еще и твердую кость, вызвав жуткую, нестерпимую боль и нечеловеческий крик пострадавшего; а закапавшая со свободного конца кровь дала и в том числе Сулиевой основание полагать, что всё, шутки закончились, и что в настоящее время они с кавалером подвергаются вполне реальной опасности. Она округлила до невероятных размеров и без того большие глаза, просто обезумевшие от страха, и единственное, что разумного могла предложить в такой ситуации, так это громко вскрикнула: «Скорее!.. Бежим, на «хер», отсюда!», тем более что противник уже замахнулся для второго удара.

Прежде чем очередной метательный снаряд достиг своей цели, Кристина успела схватить за руку своего возлюбленного и, повернувшись к нападавшему спиной, стала увлекать его от нападавшего в противоположное направление; однако, как оказалось, этого было недостаточно, так как пущенный им вслед «четырехзубец» вонзился в заднюю часть тела отпрыска богатых родителей, в страхе теперь удиравшего, а еще недавно бывшего необычайно самоуверенным. Удар был произведен так мастерски, что пущенный вслед за первым предмет попал в то же самое место, но только с другой стороны и было бы крайне удивительно, если бы острозаточенные части, оказавшиеся внутри молодого туловища, между собой не коснулись. Правая рука у беглеца повисла как плеть, но ноги пока не утратили способность быстро передвигаться, и он, так и оставаясь с поражающими частями, энергично перебирал своими натренированными ногами, между тем стараясь двигаться наравне с намного более слабой спутницей.

Они успели пробежать ни много ни мало, а всего тридцать метров, прежде чем прозвучал уже знакомый им свист и Востриков громко вскрикнул: «А-а-а!» – и припал на одно колено – на этот раз он был ранен в левую ногу, в заднюю часть бедра, несколько поубавив свою молодую прыть. Теперь уже настала очередь прекрасной особы, чтобы помогать некогда сильному парню сначала подняться, а потом, поддерживая его за здоровую руку, буквально заставлять, прихрамывая, следовать дальше, все дальше углубляясь в темную, безо всяких игр в «догоняшки» пугающую, мрачную чащу, где света вольного не было видно.

Беглецы двигались, не разбирая дороги и не оглядываясь назад, уже в течении целого часа; ни тот ни другая уже не бежали, а еле двигались, тяжело дыша и чуть не падая от усталости.

– Как ты думаешь: он отстал? – спросила, останавливаясь, Сулиева, из-за своего изнеможения вроде бы как даже совсем не чувствовавшая испуга. – Мне кажется, или его присутствия не ощущается уже долгое время, как минимум, с полчаса, минут сорок?

– Не знаю, – стонущим от боли голосом промычал молодой человек, воспользовавшись ситуацией, чтобы попробовать извлечь вонзившиеся в его тело предметы, – что это вообще такое было? Лично я, Кри, ничего так и не понял… какой-то странный человек, потом эти летающие звездочки, совсем как у ниндзя… – рассуждал он, одновременно берясь здоровой рукой за металлический наконечник.