Только не в этот раз

ТОЛЬКО НЕ В ЭТОТ РАЗ
Василий Боярков

В Москве орудует жестокий маньяк-убийца. Его поимка поручена двум сотрудникам МУРа: старшему оперуполномоченному Кирову и его молодому напарнику Бирюкову. В ходе розыска им предстоит столкнуться со множеством препятствий. Кто же на самом деле окажется преступником, терроризирующем столицу?

Пролог

Где-то в самой середине девяностых годов. Обычная российская семья, проживала в прославленном городе Нижний Новгород, расположенном на красивейших берегах Великой русской реки, носящей название: Волга, в том самом месте, где происходит слияние ее с другой не менее значимой водной артерией нашей страны. Эта небольшая ячейка Нижегородского общества состояла из двух родителей, а также их единственного несовершеннолетнего сына.

Мальчику на то время исполнилось только шесть лет. Отец его, собрав незначительный скарб, состоящий из носимых вещей и бритвенных принадлежностей, ушел к другой женщине, к которой испытывал очень страстные чувства и через какое-то время женился на ней. Далее они переехали из этого города, и ребенок на долгие годы потерял след этого подлого человека. Мать – физически-сильная дородная женщина, взвалила на себя обязанности по воспитанию своего малолетнего сына. Обладая низеньким ростом, она имела очень полное телосложение. В сочетании с большим круглым лицом, обвисшими щеками и заплывшими жиром глазами, она выглядела не сказать, что ужасно, но очень отталкивающе, мало походя на ту хрупкую красивую девочку, коей была еще до рождения сына.

Будущий супруг, обрюхативший ее еще до наступления совершеннолетнего возраста, был счастлив взять ее замуж и обещал полностью содержать семью, таким образом, чтобы ее члены никогда ни в чем не нуждались. Она очень любила этого молодого прекрасно-сложенного симпатичного парня и, не имея достаточного образования и профессии, поверила его заверениям и стала его женой: ровно за месяц до исполнения ей восемнадцати лет, и за четыре месяца до рождения первенца. К тому времени, девушка только-что успела закончить школу и получить среднее образование.

Сначала все было, как и обещал бывший кавалер, ставший теперь ее мужем. Он успешно справлялся со своим обязанностями добытчика и любящего мужчины. Все свободное время они проводили вместе, практически не расставаясь друг с другом. Постепенно девушка, нигде не работающая, так обленилась, что стала энергично прибавлять в весе и, в конечном итоге, совершила обратную трансформацию, превратившись из «принцессы в лягушку». Видя такую грандиозно-ужасную метаморфозу, происходящую у него на глазах, мужчина стал, все меньше, оказывать супруге своего мужского внимания. Подолгу задерживался на работе, создавая тем самым «плодородную почву» для душившей женщину ревности. Супруга, оказавшись в таком незавидном положении попранного высокого чувства, постепенно становилась омерзительней-шей «мегерой», начиная придираться к каждому маломальскому промаху, совершенному ее давним возлюбленным, тем более, что ее подозрения относительно того, что он имеет «на стороне» любовниц не были так уж беспочвенны.

В один прекрасный момент, настал наконец тот момент, когда супруг не выдержал общества некрасивой уже злобной и отвратительной женщины и покинул семейный очаг, навсегда оставив свой дом и отправившись жить в совершенно другую семью.

Мать хоть и призирала своего бывшего мужа, но такое его вероломство стало для нее, настолько огромным ударом, что она не смогла прийти в себя на протяжении полутора лет. На работу ее нигде не брали, в силу вышеупомянутых обстоятельств. С большим трудом ей удалось устроиться уборщицей, на жалкую нищенскую зарплату. Едва «сводя концы с концами», она каждую ночь плакала, коря жестокую участь и злую Судьбу, за предоставленное ей убогое существование и влаченную ничтожную жизнь. Сначала обуреваемая безудержной ненавистью она мечтала отомстить своему бывшему мужу, за оскорбленное самолюбие, крайнюю бедность и все те унижения, что ей удалось только перенести в результате его предательства и измены. Но он смог исчезнуть и был для нее совершенно недосягаем.

Все ее ужасные переживанья, в конечном итоге, вылились на малолетнего сына. Лишь только ему исполнилось чуть более семи с половиной годов, он испытал на себе, всю ту необузданную жестокость, которая предназначалась больше отцу, чем несовершеннолетнему мальчику. Стоило ему лишь малость провиниться либо проштрафиться, женщина начинала его избивать с особой жестокостью, вкладывая в удары всю силу своей безудержной ненависти, на какую только могла быть способной, при этом каждый раз не забывая ему приговаривать:

– Получай, «ублюдочный выродок», за все те несчастья, что причинил мне твой папочка. Ты, весь «падла» в него, только и желаешь мне зла. И рожа у тебя, «выродок», точно такая же мерзкая и ехидная, ничем не отличающаяся от него.

Мальчик в таких ситуациях мог только просить пощады, не в силах сопротивляться своей много-более сильной матери:

– Мамочка, милая, прости меня, я больше так никогда не буду.

Он прекрасно понимал, что никакие мольбы не смогут остановить жестокого истязания, и говорил это, исключительно, в силу своей детской беспомощности, лишь бы любыми путями избавиться от невыносимых побоев. Мальчик был настолько забит и зашуган, что старался больше сидеть дома, прячась в выбранном им специально для этих целей углу, никуда стараясь не выходить, лишь бы только не навлечь на себя гнев жестокой родительницы. Поэтому, в большинстве случаев, его вина и не была столь пагубной, чтобы подвергаться безжалостным избиениям, а порой ее и вовсе не существовало: его родительнице нужен был просто незначительный повод, чтобы выместить на ком-то свою всепожирающую беспощадно-жестокую ненависть.

Так он и рос в бесчеловечных варварских зверствах и бессердечно-оскорбительных унижениях. Постепенно он стал убегать из жуткого дома и подолгу прятался в раскинувшихся за городом фермерско-крестьянских угодьях, среди многочисленных тыквенных насаждений. Мамаша его, все чаще, стала прикладываться к стаканчику, и лишь только ему исполнилось полных семнадцать лет, опившись спиртного, умерла в самых страшных ужасных мучениях. Это случилось за полгода до окончания юношей школы. Он хотел тут же бросить учебу, но сильно-развитая интуиция ему подсказала, что он обязательно должен закончить свое школьное обучение. Чтобы прокормить себя в это тяжелое время, ему пришлось устраиваться работать грузчиком, на ночные разгрузочно-погрузочные работы.

Все, что он смог вытерпеть за свое детство и юность, конечно же сказалось на его психическом состоянии, выработав в нем такие кровожадные качества, как: ненависть, жестокость, безжалостность и беспощадность…

***

Отец этого подросшего мальчика, женившийся во второй раз, на более молодой и красивой девушке, уехал жить в небольшой пригородный поселок недалеко от Москвы, где оба они устроились на хорошую прибыльную работу и смогли родить двоих несовершеннолетних детей – мальчика и девочку. Жили они мало того, что в достатке, но в семье у них царили мир, гармония и полное взаимопонимание. Поселились они в двухэтажном доме, коттеджного типа, с прилегающей территорией, огороженной красивым железобетонным забором, с замысловатым изящным рисунком.

Прошло одиннадцать лет, с того самого времени, как мужчина безжалостно бросил свою первую провинциальную супругу, оставшуюся вместе с маленьким сыном. За весь этот продолжительно-длинный период, он ни разу не помог бывшей жене ни с алиментами, ни с моральной поддержкой, ни каким-либо другим образом, участвуя в содержании сына, только все-больше распаляя своим молчанием и отсутствием, жуткую неприязнь обоих этих людей. Среднестатистический человек, перебравшийся к Москве из Нижнего Новгорода, вполне, считал свою жизнь устроенной и наслаждался каждой минутой своего беззаботного существования. Он был полностью наполнен счастьем, предполагая, что его безмятежная реальность никогда не прервется. Но он ошибался и очень…

Однажды придя домой после рабочего дня, он, вдруг, обнаружил входную дверь приоткрытой. Такая ситуация не была чем-то необычным в этом двухэтажном коттедже: нередко запираться забывали, как и его супруга, так и их общие дети. Однако в этот раз мужчина почувствовал, как болью сжалось и наполнилось «сильно-похолодевшей» кровью его колотившееся в бешеном ритме уже довольно постаревшее сердце. Никогда еще ранее он не испытывал ничего сколько-нибудь похожего на то чувство сверхъестественного кошмарного ужаса, охватившего мысли этого в основном бесстрашного человека. Его посетила невероятная паника, а мышцы сковал, неведомый до сих пор, будоражащий жилы страх. На лбу защитной функцией организма выступил холодный с крупными каплями пот, а по спине побежали бесконечные доходящие до миллиона мурашки, только усиливающие чувство суеверного ужаса.

Не смотря на такое свое состояние, хозяин поспешил забежать внутрь дома. Там его ждала еще более шокирующая картина. Все полы в зале были залиты кровью, однако, следов борьбы не совершенно не ощущалось. В помещениях, в это время, обычно, наполненных весельем и шумом, резвящихся в своих играх детей, на этот раз было так тихо, что тишина казалась безжалостно-гробовой. В голове главы семьи промелькнула одна-только мысль: «Что же такое могло здесь случиться»?

Желая побыстрее выяснить причину таких неожиданных перемен, он бросился бежать на второй этаж, где располагались общие спальни. Пробегая по залу, мужчина поскользнулся на кровяном полу и не удержавшись на ногах плюхнулся, успев выставить вперед свои руки. Быстро поднявшись, весь перепачканный бурой жидкостью, он продолжил свой путь, но уже стараясь ступать, как можно более осторожней.

В первую очередь, он бросился в спальни своих малолетних детей. Там никого не оказалось. Тогда он решил обследовать спальную комнату, занимаемую им и супругой. Открыв дверь, не молодой уже представитель сильной половины человеческой расы, похолодел от охватившего его ужаса, и чуть-было не лишился чувств от увиденной им жуткой картины. На кровати лежали его жена и двое крохотных малышей (мальчик девяти лет, девочка семи лет), которые не подавали признаков жизни.

Очевидно, что детей убили одновременно, перерезав обоим безжалостно горло. Но вот женщина… Ей досталось, как следует. Она лежала полностью обнаженной, имея на своем теле множественные колото-резанные раненья. Судя по всему, перед тем, как начать ее умерщвление, ее подвергли безжалостным пыткам, а для того, чтобы она не кричала, губы ее, «на живую», без применения обезболивающей анестезии, были между собою сшиты тонкой жилой медного провода, легко проходящей в небольшое ушко средних размеров иголки.

Сколько же ей пришлось вытерпеть? Супруг не мог себе даже представить. При первичном осмотре на теле ее не оставалось живого места. Все оно было в надрезах, порезах и других всевозможных разрезах, проникающих неглубоко под кожный покров. Не тронутым оставлено было только лицо, если не считать пришитых друг к другу бескровных безжизненных губ. Постельное белье, уложенное на кровати, было насквозь пропитано кровью, истекающей из тел, убитых самым что ни-наесть безжалостным способом.

Крепившийся до этого мгновенья хозяин, почувствовал острые позывы в желудке просящейся наружу непереваренной пищи. Не в силах сдерживать этих потребностей, он побежал в туалет, располагающийся на этом же этаже. Закончив с этим неприятным занятием, он, постепенно приходя в себя после представших его взору ужасов, решил непременно выяснить, что же случилось в его всегда таком спокойном наполненном счастьем доме. Самому ему найти разгадку никак бы не получилось: ничего более или менее оправданного ему в голову так не приходило. Врагов у его семьи не было, по крайней мере, так считал бывший представитель Нижнего Новгорода.

Для того, чтобы разрешить охватившие его мысли сомнения, он решил воспользоваться помощью местной милиции (именно так, в те времена, называлась правоохранительная система), и, не заходя уже в комнату, где находились трупы ближайших ему дорогих сердцу людей, отправился к городскому проводному телефону, установленному в холле их двухэтажного дома (мобильные телефоны, еще были не так популярны, и к их помощи прибегали, только если рядом не было стационарных комнатных аппаратов), чтобы набрать службу «02». Однако, лишь только подняв трубку, он сразу определил по отсутствию характерного для этой системы гудка, что линия эта полностью не функционирует. Тогда он стал шарить по карманам, пытаясь найти свой мобильник, но вдруг понял, что оставил его на работе.

Его внутреннее состояние было таково, что он, все больше поддаваясь охватившей его сверхъестественной панике, абсолютно был близок к потере сознания. Единственное, что могло прийти ему в этой ситуации в голову, так это то, что необходимо быстро бежать к соседям, и просить помощи через них. Так он и поступил. Подбежав к входной двери, мужчина, задыхаясь от душивших его эмоций, распахнул ее створку и, прямо перед собой, увидел ужасного человека, одетого вовсе черное. Вместо лица, прямо перед лицом хозяина дома, возникла невероятно страшная маска, изображенная в виде тыквы (словно при праздновании Хэллоуина), плотно облегающая голову неизвестного, и зашнурованная от темени до своего окончания, располагавшегося на затылочной части, чуть повыше окончания шеи. Сквозь неправильной формы дырки, блестели ничего не выражающие безжалостно-беспощадные гневно-красные глазки.

При виде такого чудища и пережитого за последние мгновения ужаса, глава этой семьи, совсем уже был готов повалиться без чувств. Нежданный гость, находившийся в облике страшилища из ужастиков, не ожидавший такого простого исполнения своих замыслов, для более пущей страховочной убедительности, применил бейсбольную биту, добавив мощнейший удар, направленный в голову пострадавшего.

Когда тот лишился чувств, нападавший с удивительной легкостью взвалил бесчувственное тело себе на плечо и понес его наверх, чтобы присоединить к оставленным на кровати жертвам. Достигнув намеченной цели, он обмотал руки и ноги хозяина дома липкой клеящей лентой, после чего вкрутил в потолок, оказавшийся деревянным, принесенный с собою металлический крюк. Дальше он подвесил за ноги еще живого находящегося в бессознательном состоянии мученика и, наслаждаясь открывшимся видом, стал ожидать его пробуждения.

Ждать пришлось довольно долго, но незваный гость никуда не спешил. Прошло не менее часа, прежде чем страдалец смог открыть измученные глаза. Заметив это, изверг промолвил:

– Ну что, папаша, очнулся? Рад ты такому вот окончанию своей никчемной предательской жизни?

– Я Вас не понимаю? – переспросил пригвожденный к потолку зрелый мужчина, обливаясь слезами от страха и предоставленного ему на лицезрение вида, – В чем мы таком могли провиниться?

– Это вопрос риторический, – даже сквозь маску, явственно ощущалось, как надсмехается истязатель, – на него я отвечу чуть позже, а сначала закончу с твоей женой, пока она еще не остыла.

Тут он встал с занимаемого им кресла, на котором до этого восседал и, подойдя к мертвому изуродованному телу голой красивой женщины и, предварительно достав предохранительный контрацептив, совершил беспрецедентное половое сношение. Бывший житель далекой глубинки, свешиваясь вниз головой, рыдал, понимая, что ничем не может противостоять этому жестокому и безжалостному человеку. Его уже не сильно заботила своя ужасающая судьба. От всего пережитого, ум его был близок к полной потере рассудка. Мужчина кричал и матерился, надеясь, что его услышит кто-нибудь из соседей. Но особенность современных подмосковных коттеджей славится тем, что все они устанавливаются на значительном удалении друг от друга, и делаются как можно более звуконепроницаемыми. Принимая во внимание этот существенный недостаток, не следовало надеяться, что крики о помощи почти уже обезумевшего страдальца, кто-нибудь да услышит.

Маньяк-некрофил от его мучительных криков только возбуждался сильнее, продолжая доводить свое ужасное дело до логического конца. Получив наслаждение в полной мере, насильник неспешно поднялся и, сняв контрацептивное средство, совершенно спокойно, как будто то, что он сделал, было совершенно нормальным делом, убрал использованный предмет в просвечивающий полимерный пакет, а тот, в свою очередь в находившуюся при нем дорожную сумку, где, кроме всего прочего, имелись всевозможные виды различных предметов режущего оружия и хирургического инвентаря. Порывшись внутри, он остановил свой выбор на медицинском острозаточенном скальпеле.

Мученик еще раз взмолился:

– Что мы Вам сделали? За что Вы так с нами?

– Я же сказал, «Папа», – проговорил изувер, делая упор на последнем произнесенном им слове, – что тут еще не понятного?

Тут только до хозяина дома дошло, что он общается сейчас со своим старшим сыном, брошенным им без возможности к нормальному существованию, долгих одиннадцать лет назад, вместе с его матерью, в далекой и глубокой провинции. Отец не в силах был поверить и осознать, что тот его вроде бы-как никчемный поступок, может вылиться ему таким ужаснейшим «бумерангом». Он понял, что пощады ему ждать не придется. Единственное, с чем он обратился к этому безжалостному и жестокому истязателю, было одной-только просьбой:

– Послушай, сынок. Я знаю теперь – это ты. Может я и взаправду заслужил свою смерть за то, что бросил на произвол судьбы вас вместе с мамой, и никак не помогал вам все это время, но почему ты, кроме меня, убиваешь всех тех, кто никак не виноват в твоих бедах и делаешь это, поступая с особой жестокостью. Что с тобой стало? Ты же был таким хорошим прилежным мальчиком.

– Много говоришь, папа. Приготовься уже умирать.

– Я понимаю, что мне не избежать этой участи, – взмолился без пяти минут «мертвый покойник», – только сделай, пожалуйста, это без тех ужасных мучений.

– Это вряд ли, – ответил сын, скрипя сквозь маску зубами, и еще более нагнетая на жертву страху, – сейчас ты, папаша, на своей шкуре почувствуешь, что я испытал за все эти годы, терпя издевательства от выжившей из ума обезумевшей матушки, после твоего ухода совсем «слетевшей с катушек».

Собственно говоря, именно тогда, в период переходного возраста, и была сломлена его психика. Он ненавидел самой что-ни наесть жуткой ненавистью свою родительницу и отца, бросившего их в самый тяжелый этап его жизни, создав, таким образом оставленной им жене, некий катализатор, подтолкнувший женщину очень невзлюбить малолетнего сына, «как две капли воды», похожего на родителя. И вот теперь, с каждым надрезом, на телах своих жертв, человек в страшной тыквенной маске, передавал своим родным некое наполненное душевной болью послание, исходившее из самой глубины его ожесточенного сердца.

С этого момента юный изверг не проронил больше ни слова, методично орудуя скальпелем. В самом начале он стал делать неглубокие непродолжительные надрезы в тех местах, что расположены в стороне от основных вен и артерий. Он изрезал отцу сначала всю грудь, затем верхние части предплечий, потом перешел на спину, и закончил лицом. В кульминации своих пыток, терзатель вспорол родителю брюхо, вывалив из него кишки и другие внутренне-важные органы, расположенные в нижней части брюшного отдела, совершив это таким образом, что кишечник опустился вниз, прямо перед лицом своего носителя. Все то время, пока «палач», интересуясь его ливерной составляющей, методично теребя их своими длинными худыми пальцами, отец все еще находился в сознании и был свидетелем этого жуткого зрелища.

Пытка длилась около двух часов, за которые хозяин дома претерпел невероятные муки и истязания. Все закончилось лишь тогда, когда сын залез рукою отцу под ребра и вырвал из груди его сердце, навсегда избавив от радостей жизни и угрызений собственной совести. Извлеченный из тела орган, он аккуратно сложил в полиэтиленовый пакет и положил в свою дорожную сумку, куда убрал и другие орудия безжалостного убийства.

Глава I. Знакомство

Лето 2014 года – самый конец августа месяца. Старший оперуполномоченный Киров Роман Сергеевич работал в убойном отделе Главного Управления Министерства Внутренних дел России по городу Москве, расположенном по адресу: улица Петровка, дом номер 38.

Он являлся полицейским со стажем и богатым послужным списком. Он только что получил звание майора полиции, и едва успел примерить новенькие погоны на свое форменное обмундирование. В свои тридцать два года, он имел средний рост, чуть более ста семидесяти сантиметров. Коренастая фигура и накачанные бицепсы свидетельствовали о его дюжей физической силе, которую ему приходилось периодически поддерживать посещениями тренажерного зала. «Живая» легкая слегка прыгающая походка и непринужденные движения тела говорили о том, что он также немало внимания уделяет отработке приемов рукопашного боя. Приятное лицо этого человека было несколько смуглым и слегка смахивало на тип латиноамериканского континента. Округлой формы, с небольшой вытянутостью под овальное, оно было украшено невероятно большими выразительными глазами, с каре-зеленым оттенком радужки. Расположенные под густыми черными бровями по краям небольшого с еле заметной горбинкой носа, они выражали необыкновенный ум, проницательность, где-то даже лисиную хитрость, и предупреждали, что этот представитель мужского населения планеты земля невероятно сообразителен и эрудирован. Прическа офицера состояла из коротко остриженных черных волос – с боков чуть больше, нежели сверху. Маленькие ушки плотно прилегали к ровной голове, округлой словно футбольный мячик.