Центр жестокости и порока

– Почему Юлой? – подняв кверху брови, выразил так свое удивление отставной полицейский, разглядывая невероятно красивые очертания своей новой знакомой (они покинули глухой переулок и вышли на свет, поэтому такая возможность ему представилась).

Подрастающая особа также с нескрываемым интересом разглядывала стоявшего перед ней сейчас человека, ради которого ей пришлось рискнуть, без прикрас сказать, своей жизнью – не говоря уже! – красотой; и хорошо еще – обошлось только подбитой губой, где в этом плане – к чести Лисиной, не обращавшей на такие, по ее мнению, «мелочи» никакого внимания – стоит заметить, что держалась она исключительно стойко, лишь, как и всякая представительница прекрасного пола, испытывая душевное негодование от наглости бессовестных личностей, покусившихся на самое святое – на неприкосновенность ее прекраснейшей внешности и посмевших чуть-чуть подпортить ее несравненную привлекательность. Наверное, поэтому, подвергаясь лишь слабому дискомфорту, привычная к подобным, периодически возникающим с ней, ситуациям, и отвечая на вопрос бывшего полицейского, неотразимая красотка спокойно сказала:

– Потому что кручусь по жизни словно волчок, но если не нравится так, то можешь звать меня и Лисой – это потому, что я очень хитрая.

Здесь юная плутовка расплылась в своеобразной улыбке, где, чуть подкашивая правым глазом, своим выражением, действительно, стала похожей на рыжую пройдоху – представительницу животного мира. Далее, не испытывая какого-либо стеснения и не спуская с лица игривого выражения, она в свою очередь посчитала нужным осведомиться:

– Я себя назвала, а ты, дядя, чего никак не представишься: получается как-то невежливо?

– Да, да, извини, – спохватился мужчина, обычно не пускавший такие детали на самотек, – раз уж мы с тобой на такой «короткой ноге», то можешь обращаться ко мне просто – Павел.

– Хорошо, Павел, я очень раза знакомству, – промолвила молодая прелестница и здесь, словно о чем-то таком значительном вспомнив, добавила: – Но постой, а отчество… отчество у тебя есть?

– Борисович, – ухмыльнулся полицейский в отставке, продолжая восхищаться странным образом возникшей знакомой, – но, судя по твоей бравости, – он не стал употреблять в этом случае «наглости», – оно тебе не понадобиться, – и тут же, уже считая, что разговор, проводимый вблизи недавних «горячих» событий, не сколько затянулся, добавил: – Ты сейчас куда, а то, мне кажется, мы здесь как-то сейчас не на месте?

– Я, Борисыч, – почему-то отчество красавице полюбилось намного больше, – направлюсь по личному делу, которое – в свете последних событий! – осталось у меня незаконченным, – просить денег у этого человека у нее почему-то не поворачивался язык, – ну, а захочешь меня найти – разыскивай в каком-нибудь казино; под каким псевдонимом искать – это ты теперь знаешь. А ты?

– Я отправлюсь домой, – не замедлил «отчитаться» отставной полицейский, все больше проникаясь душой к этой юной и где-то даже дерзкой особе, – я живу здесь в лесном массиве, неподалеку, правда, финансами сейчас особо не располагаю: поиздержался, поэтому такси нанять не смогу и придется идти пешком, – далеко? – знаю, но делать нечего. Ребятки же, кстати, – здесь он кивнул в пустоту переулка, – не дали мне слова сказать и объяснить им всю бесперспективность и бесполезность всей задуманной ими затеи, но они оказались какие глупые, скорее даже, лучше сказать, необдуманно жадные, – за это и поплатились. Так что, давай, что ли, прощаться, или тебя куда проводить?

– Нет, – кивнула подрастающая красотка в сторону отстоящего чуть в стороне играющего иллюминацией здания, – я уже на месте, и уверена – там со мной ничего не случится.

Павел посмотрел в сторону заведения, манящего к себе людей, по большей части уже больных «игроманией», и крикнул начавшей двигаться в направлении роскошного места девушке:

– Ты не боишься?

– Нет, – ответила юная бестия, лишь слегка обернувшись назад и исказившись игривой усмешкой, к удивлению бывшего полицейского, давно уже поставившего крест на своей личной жизни, заставившая тем самым стучать его сердце неестественно быстро, – я уже здесь привычная и, кроме всего прочего, имею необходимый мне опыт: с тринадцати лет обитаю на «улице».

***

Аронов еще несколько секунд смотрел вслед удаляющейся быстрым шагом красотки, после чего и сам отправился в единственно правильном направлении, ведущем к отчему дому. Лисина же, как и обещала, подошла к зданию казино и беспрепятственно – поскольку ее здесь уже давно знали и она своей дерзкой и вздорной натурой сумела заслужить определенную славу – прошла внутрь игорного заведения. Там ей оставалось только выбрать себе на этот вечер очередного клиента, что она с успехом и сделала, сразу определив, что одному пожилому мужчине потребуется в этот вечер сопровождающий.

Да, имея уже кой-какой совсем даже не детский опыт, эта рано повзрослевшая девушка безошибочно научилась определять психологическое состояние, которому были подвержены люди, не ладившие в определенные моменты с фортуной. Как правило, такие «невезунчики» в такие периоды слишком перебирали со спиртными напитками, становясь легкой добычей для кишащих в Городе темных личностей, если, конечно, при них чего-нибудь оставалось и они не спускали за один вечер все сбережения. И вот как раз за этим обстоятельством и следила внимательно юная бестия, выбиравшая себе следующего клиента, чтобы самой не «поработать» впустую и чтобы у него обязательно осталось то, чем можно было бы впоследствии поживиться.

Таким образом, наметив себе потенциальную цель, она, как маленькая липучка, прилипла к одному очень азартному игроку, изрядно подвыпившему и, не зная счета, сорившему на игру в рулетку деньгами. Он оказался человеком, уже давно перешагнувшим отметку шестидесятилетнего возраста, явно был очень богат и имел при себе значительные финансы как в наличном эквиваленте, так и содержащиеся в электронном виде на картах. Касаясь его внешних данных, следует указать, что он был невысокого роста, достаточно худощав и выделялся кипучей энергией и невероятной для своих лет подвижностью; лицом представлялся смуглым, с обветренной кожей, где блестели яркие, серо-зеленые, казавшиеся чрезмерно живыми глазами, выпирал острый, словно клюв у ворона, нос и периодически расплывались в улыбке тонкие, выдающие своенравность, практически бесцветные губы; волосы являлись седыми и, зачесанные назад, совсем не скрывали средних размеров ушей, слегка топорщащихся в стороны от ровной, небольшой головы; одет он был в черный, отливающий блеском костюм, под белую, конечно, сорочку, уже запачканную, однако, спиртным, не содержащую галстука и распахнутую в месте воротника на две верхние пуговицы. Игрок этот представлялся невероятно азартным и, несмотря на выпитые в многочисленном количестве спиртные напитки, выглядел возбужденным, жаждущим выиграть. Вместе с тем, как уже сказано, удача в этот день явно была не на его стороне, и, потратив все свои наличные средства, он уже делал ставки, снимая деньги с кредитной карты, которых, следует уточнить, у него было с собой в количестве пяти штук, где две уже полностью «опустошились» и очередь плавно дошла до третьей. Именно в этот момент, когда он уже начал обналичивал электронные средства, заменив их на фишки, к нему и присоединилась восхитительная красотка, выглядевшая никак не на пятнадцать, а, как минимум, девятнадцать лет.

Сначала Юля ненавязчиво наблюдала за игрой этого человека, становясь к нему все ближе и ближе, пока наконец не оказалась от любителя пошвырять деньгами по правую. Неудивительно, что, обладая невероятно прекрасной внешностью, она тут же привлекла внимание выбранного для жертвы мужчины, а начав подзадоривать и страстно переживать за результат его ставок, еще и заручилась некоей благосклонностью, так необходимой для успешного завершения ее коварного замысла, позволившей ей «разжиться» небольшой частью фишек, в изобилии находившихся на столе перед ее новым знакомым.

– Меня зовут Виталий Семенович, – представился мужчина, передавая кареглазой красотке десяток кругленьких разноцветных предметов, – на вот, деточка, поиграй, может быть, тебе повезет, а то у меня сегодня какой-то полный провал: столько холостых «сбросов» и не одной ответной «отдачи».

– Спасибо, – кокетливо состроив глазки, промолвила очаровательная плутовка, – а меня можете звать Юлой: именно под таким именем здесь все меня знают.

Дальше пошли следующие стопки, заполненные дорогим коньяком, а также очередные ставки, где и Лисина, и пожилой человек полностью проигрались, и наставала очередь четвертой кредитной карты, но тут, видя уже изрядно пьяное состояние выбранного клиента, вмешалась Лисина:

– Нет, Семеныч, – как оказалось, девушка предпочитала ко всем, кто старше ее, обращаться только по отчеству, – хватит на сегодня: ты уже изрядно потратился, постоянно проигрываешь и вряд ли сможешь уже отыграться, – сегодня день явно не твой! – а еще ты очень набрался и не отдаешь отчет своим действиям. Мне кажется, завтра ты будешь обо всем этом жалеть, поэтому, позволь, я провожу тебя до твоей квартиры, – за определенную плату конечно! – чтобы ты вконец не «опустошился», а главное, чтобы ты тебя не ограбили какие-нибудь ушлые таксисты либо простые бомжи, промышляющие наряду с профессиональными «гопниками».

Такое объяснение, произнесенное притом прекраснейшим ротиком, практически всегда безотказно действовало на одурманенный алкоголем мозг, и хитроумная уловка смышленой плутовки срабатывала в девяти из десяти случаев. Очевидно, этот раз находился в нужных пределах, так как мужчина вдруг повернул свой затуманенный взор к своей знакомой, внимательно осмотрел ее бесподобную внешность и, кивнув головой в знак согласия, заплетавшимся языком произнес:

– Да, красотка, мне думается, ты сейчас права полностью и я, действительно, сегодня, уж точно, не выиграю. Надо ехать домой, немного поспать, привести себя в норму, раздобыть побольше финансов, а завтра вернуться сюда и попробовать благосклонность фортуны повторно. Надеюсь, ты мне и в последующем составишь компанию?

– Я подумаю над этим вопросом, – эффектно состроила глазки, как это дико не прозвучит, уже профессиональная аферистка, – и если не буду занята каким-нибудь другим, более важным, делом, то, возможно, воспользуюсь сделанным Вами мне предложением, – в таких случаях молодая авантюристка предпочитала вести уважительно, усыпляя бдительность попавших под ее обаяние и совершенно потерявших разум клиентов.

– Хорошо, – слегка нахмурился Виталий Семенович, явно неудовлетворенный подобным ответом и на какое-то время обозначившийся задумчивой мимикой, длившей около десяти секунд, после чего он счел необходимым добавить: – Но все равно – поверь, я очень на это надеюсь! – решение такой милой «очаровашки» все-таки – как бы мне этого хотелось! – в отношении меня окажется положительным.

– Ну, не знаю, не знаю, – промолвила Лисина, беря шатающегося клиента под руку, и, поддерживая его таким образом, повела нового знакомого, как она была не сомневалась, готового добровольно поделиться с ней своими финансами, на выход из здания, – вот завтра все и обсудим, продолжала она уже на ходу, – а сейчас – пока еще не поздно – надо покинуть это, для многих злосчастное, место.

– Кстати, красотка, – прости, забыл твое имя, – внезапно пьяный мужчина остановился перед самыми дверями, ведущими из помещений на улицу, – совсем забыл у тебя спросить: а сколько, в принципе, стоят твои услуги, – и неприятно усмехнувшись, – не знаю, хватит ли у меня на тебя денег?

– Не переживайте, Семеныч, договоримся, – продолжая кокетничать, заверила молодая авантюристка, – обычно я беру долларов двести, но Вас – поскольку Вы мне очень понравились – я согласна сопровождать всего лишь за сто пятьдесят.

Девушка здесь немного лукавила, но это был ее обычный прием, и, несколько завышая, а потом как бы резко снижая выбранную ее самой же ставку, ввиду якобы некой особой привязанности, она еще больше располагала к себе выбранного для финансового «развода» клиента, самодовольно предполагавшего, что он смог произвести впечатление на такую невероятную прелесть. Вот и теперь от ее, без сомнения, уже опытного глаза не ускользнуло самовлюбленное озарение промелькнувшее по лицу напыщенного и довольного собой человека.

– Отлично, «очаровашка», – промолвил Виталий Семенович, позволяя взять себя под руку и вместе с неописуемой красотой выходя из помещений на улицу, – тогда я полностью на тебя полагаюсь – веди.

Дальше пошла стандартная процедура, включающая в себя вызов такси, посадку туда пьяного, шатающегося и без умолку болтающего клиента, объяснение шоферу, что проблем особых не будет, в последующем следование по указанному подвыпившим мужчиной адресу, который, как сложилось в большинстве случаев, вначале оказывался неправильным, поскольку все почему-то забывали, что находятся далеко не в своем родном городе, наличие же похожих улиц всегда приводило к подобной, досадной ошибке, и, наконец, окончательное прибытие в нужную точку. Оказавшись через час возле одного из многочисленных отелей, коими изобиловал этот центр игорного бизнеса, молодая авантюристка помогла своему подопечному выбраться из машины и, когда машина уже уехала, ненавязчиво поинтересовалась об оговоренном раньше вознаграждении:

– Мы когда, Семеныч, расплатимся, сейчас, или Вы – поскольку мне, как никому другому, отлично известно, что с наличностью у Вас туговато! – дадите мне одну из не обналиченных еще карточек, а я в свою очередь быстренько «слётаю» к банкомату и сниму себе нужную сумму, Вы же подождете меня пока на «ресепшене», – и, очевидно предположив, что ее речь недостаточно убедительна, тут же добавила: – Не переживайте: я Вас не обману, а для большей убедительности оставлю с Вами мою дамскую сумочку, где находятся мои документы.

Мужчина стоял, пошатываясь из стороны в сторону, и каким-то странным, до этого юной девушке еще незнакомым, взглядом осматривал свою провожатую, словно прицениваясь, достойна ли та его старческой похотливости. Затем, задержавшись с ответом на пару минут и, когда уже Лисина, потеряв обычную учтивость, не выдержав, удивилась: «Дядь, ты чего?» – наконец-то ответил:

– Нет, мы поступим с тобой несколько по-другому: я даю тебе кредитную карточку; ты отправляешься снимать деньги, только не забудь обязательно принести мне квитанцию о проведении операции, а то я вас, хитрых чертовок, знаю… сам же, поскольку на «ресепшене» отдыхать считаю делом для себя несколько неестественным, отправляюсь в свой номер – кстати, двести сорок четвертый! – и жду тебя там. Ты, как обделаешь все наши дела, предоставишь отчет, заберешь свои деньги, получишь сумку и «ксиву», после чего мы с тобой, к моему крайнему огорчению, распростимся.

Хитрая плутовка, услышав про подтверждающий чек, не смогла удержаться от злорадной, только на секунду промелькнувшей, презрительной мимики, отлично выражавшей ее размышления: «Говори, говори, старый «лох»… Как ты думаешь: кто сможет мне помешать снять деньги как первый, так второй, а еще и третий, и многочисленный раз?» Тем не менее она кивнула в знак согласия головой, что, мол, все сделает исключительно в лучшем виде, приняла протянутую ей кредитную карту, узнала ПИН-код и заспешила к ближайшему банкомату, кстати сказать, расставленными в Городе чуть ли не на каждом углу, а в данном случае оказавшемся всего в паре кварталов, предоставив пьяному клиенту в качестве залога свою небольшую сумочку, а главное, возможность подняться в номер и предаться, как ей казалось, спокойному отдыху. Однако в этом плане девушка несколько ошибалась, но поняла она свою роковую ошибку лишь только когда вернулась назад, «заправленная» оговоренной суммой, подтвержденной квитанцией, и, кроме этого, еще тысячей долларов, никак ими не оговоренными. Как ей и было указанно, Лисина подошла к двери, обозначенной табличкой: «244», и, бесцеремонно распахивая ее без стука, непринужденно ввалилась внутрь просторного номера.

– Дядь, – не считая нужным и дальше любезничать, уже основательно перешла она к неформальному обращению, – ты где? Я вернулась.

Ответа не следовало и, предположив, что ее клиент, как только оказался дома, сломленный пьяной усталостью, тут же уснул, нагловатая бестия посчитала, что будет правильным, если она без приглашения пройдет в основную часть помещений, оставит там карту и заберет свои вещи. Так красотка и поступила. Миновав небольшой коридорчик, она оказалась в довольно просторной зале, где перед большим телевизором, показывающим какие-то новости, вполоборота к ней, прямо посередине комнаты, был установлен просторный диван, где прислонив голову к спинке невозмутимо спал, как будто бы даже беспробудным сном, ее новый знакомый. Глаза его были закрыты, голова чуть склонена набок, сумочку же он держал сейчас своей правой рукой, безвольно покоившейся на однотонной, желтой обшивке.