Только не в этот раз

Усиление коснулось, не только оперативных сотрудников МУРа, но и всех отделений, расположенных в границах Южного административного округа города Москвы. Как раз по этой причине специалист экспертно-криминалистической службы старший лейтенант полиции Федосеева Любовь Викторовна вынуждена была задержаться на работе и возвращалась домой уже после девяти часов вечера. Именно она проводила осмотр обнаруженного в Царицынском заповеднике страшного трупа.

На улице смеркалось, точнее сказать, спустились глубокие сумерки, и было уже включено уличное освещение. Она ехала на своей машине иностранной модели под названием «Опель». Если коснуться ее описания, то сначала следует остановиться на общих деталях и признаках. Эта невысокого роста, не превышающего отметку в сто шестьдесят сантиметров, девушка была довольно пухлой и имела не менее десяти лишних килограммов в своем избыточном весе. Ее миловидное круглое личико с румяными округлыми щечками выгодно выделялось: небольшими серыми глазками, маленьким прямым носиком, мясистыми коралловыми губами. Светло-русые волосы на ее голове были аккуратно собраны и скреплялись сзади заколкой, образуя после нее небольшой распушившийся «хвост». Покидая служебные помещения, Люба, сдав табельное оружие, сняла форменное обмундирование, и находилась сейчас в сером укороченном снизу платье, из-под которого виднелись идеальной формы пышные ноги, обутые в серые туфли на невысоком расширенном каблуке. Поверх была одета кожаная куртка зеленого цвета.

Задержка на работе сильно сказалась на ее общей усталости, и она двигалась с предельной осторожностью, чтобы не стать участницей дорожно-транспортных нарушений. Не смотря на общую расслабленность и отрешенность, от ее внимания все же не ускользнуло, что прямо от основного места ее службы, за ней, держась на определенно-выбранном расстоянии, но, при том, не теряя ее из виду, двигается автомобиль черного цвета. Модель, из-за света фар, Федосеева определить не сумела, однако, сопоставив общую конфигурацию, предположительно определила, что это, скорее всего автомобиль российского производства – «семейства» от ВАЗ 2108 до ВАЗ 2115.

Подъезжая к месту своего постоянного жительства, она загнала свой авто на придомовую парковку, не упустив из внимания факт, что преследовавшая ее машина проехала дальше, не замедляя ход и ничем не выказав заинтересованность ее скромной особой. Полицейская облегченно вздохнула, мысленно прошептав: «Наверное ему просто надо было в ту же самую сторону». Успокоив себя таким образом, она направилась к высотному девятиэтажному дому, где у нее имелась отдельная двухкомнатная квартира. Не смотря на то, что она давно уже достигла двадцатипятилетнего возраста, ей, из-за ее напряженной работы и не совсем располагающего к себе внешнего вида, никак не удавалось устроить свою личную жизнь, и она продолжала жить в одиночестве в купленном ею не без помощи обоих родителей скромном московском жилье.

Подходя к вышеупомянутому строению, она постоянно оглядывалась, страшно переживая, из-за внезапно охватившего ее тревожного чувства. Она никак не могла найти себе объяснение, в чем именно кроется причина такого ее состояния, хотя если вдуматься, это было вполне естественно, ведь на улице, в силу позднего времени было уже пустынно, а в округе не раздавалось ни одного лишнего звука, что само по себе достаточно «напрягало». Ей нужно было преодолеть небольшую кустарниковую посадку, расположенную по бокам тротуара, ведущего к ее многоэтажке, и имеющую протяженность не менее сотни метров. Подойдя к границе этого насажденья, Федосеева, внезапно, остановилась. Из-за «поселившегося» в ее душе неописуемого животного страха, она никак не могла пересилить себя и войти в это мрачное отдающее жутью пространство. Внутренний голос, не унимаясь нашептывал ей: «Не ходи туда, там тебя поджидает опасность».

Любовь прислушалась к своей интуиции и не стала преодолевать свою дорогу кратчайшим путем. Она решила обойти эту показавшуюся ей зловещей страшную территорию. Правда это сильно увеличивало расстоянье до ее дома, но, не решаясь пренебрегать своей безопасностью, она решилась поступить только таким приемлемым образом. Применив этот обходный маневр, девушка потеряла еще тридцать минут своего ночного отдыха.

Приблизившись к входной двери, ведущей в подъезд, она снова оглянулась по сторонам, испытывая, неведомую ей до селе тревогу. Она прекрасно понимала, что если бы сейчас кому-нибудь пришла в голову мысль напасть на нее, то сделать это можно было бы без какого-либо труда. Так завелось в нашем обществе, что ее крики, вряд ли смогли привлечь чье-то внимание. Однако, как оказалось, ее страхи оказались напрасны, вокруг стояла «мертвая» тишина, нигде не было заметно никакого движения.

С помощью электронной «таблетки-ключа» Федосеева открыла магнитный замок и благополучно оказалась внутри домового подъезда. Там, инстинктивно, не решив воспользоваться помощью лифта в подъеме наверх, она по ступенькам взбежала на шестой этаж, где располагалась ее квартира. Подойдя к входной металлической двери, она стала рыться в своей дамской сумочке, в поисках основного ключа.

Внезапно, она остановилась и замерла на одном месте. Ее охватило паническое суеверное чувство, что за спиной у нее кто-то находится. Причем ужас ее был так велик, что она впала в естественный ступор, и не смогла ни сдвинуться с места, ни повернуть голову, чтобы установить причину своего неведомого ей испуга. Люба, вдруг, почувствовала, как кровь в ее жилах стала словно заледеневшей, по спине побежали многотысячные мурашки, а тело заколотила нервная дрожь. В этот момент ей даже показалось, что она слышит позади себя, какие-то неестественные шумы, будто бы выходящий из груди воздух, упирается в некую неживую преграду. Так обычно бывает, когда люди пытаются восстановить сбившееся от быстрой ходьбы или бега дыхание.

Не в силах совладать с таким нервным потрясением, Любонька, в то же мгновение, вдруг, почувствовала, как закатываются кверху глаза, и в ту же секунду потеряла сознание, плавно опустившись на лестничную площадку возле двери. Сквозь свой полуобморок, она даже почувствовала, как кто-то подхватил ее сзади, чтобы немного «сгладить» падение. Ей виделось, как чьи-то руки, одетые в черные тонко-кожаные перчатки, копаются в ее сумочке и извлекают оттуда ключи от квартиры. Как забирают и уносят с собой. Также ей показалось, что она слышала, как рядом разговаривают чьи-то приглушенные голоса, но суть самого разговора осталась ей непонятной.

Очнулась Федосеева по прошествии получаса, рядом с ней никого не оказалось. Вспомнив свои – толи сон, толи видения – она тут же стала рыться в своей сумочке и обнаружила, что, к счастью, ее ключи остались на месте. «Привидится же такое. Наверное я просто перенервничала и переутомилась? Нужно будет попросить выходной и, как следует, отдохнуть», – подумала она про себя, все же не преминув отпереть входную дверь и укрыться в жилище, как можно скорее. Только оказавшись внутри своей «двушки», девушка смогла вздохнуть более-менее спокойно и непринужденно.

Глава V. Осмотр квартиры Глебовых

Около двадцати трех часов на мобильный телефон Кирова поступил звонок от дежурного по Управлению.

– Доброй тебе ночи, «Костолом-Рома», – прозвучал в аппарате знакомый голос, и хитро так, заискивающе добавил. – Не спишь?

– А тебя, что, Сережа (так звали дежурившего), мои сны интересуют, или ты звонишь, чтобы, как в прошлый раз сообщить, что пора уборную посетить? – грубо «фыркнул» в трубку оперуполномоченный, – Только тогда ты выбрал время гораздо более позднее.

– Нет. На этот раз я тебя немного «обрадую», – перешел на официальную речь сотрудник, находившийся с той стороны телефонной связи, – Ты сейчас чем занимаешься?

– А тебе не один «хрен»? – продолжал грубить Киров, обильно перемешивая нормальную речь с отборной бранью и матерщиной, что давало все основания предполагать, что ему сорвали какие-то очень важные планы, но, все же, быстро справившись со своим негативным настроем, он в более вежливом тоне ответил, – Нахожусь в одном адресе, получаю ценную информацию.

– В общем, можешь хоть тысячу раз меня обматерить, – настаивал оперативный дежурный, – но наши эксперты установили личность убитой, той что нашли сегодня в лесу, и твой «Шеф» приказал мне «поднять» непременно тебя. Так что собирай «ноги в руки» и двигай побыстрее сюда. Он оказывает тебе величайшую честь, так-как больше никому не может доверить проверку такого значимого события.

«Знаю я ваше доверие. Нашли «козла отпущения». А потом удивляются: почему ты так жестоко обращаешься с преступными элементами»? – подумал майор про себя, отключая мобильную связь. Направляясь к своей автомашине, он вдруг подумал: «А чего это я один буду «ишачить»? Надо разбудить «молодого», пусть привыкает». С этими мыслями он тут же набрал его номер и, не давая времени на размышления, тут же спросил:

– Привет, Никита, ты чем занимаешься?

– Сплю, – зевая, ответил тот полусонным голосом. – А что? Что-то случилось?

– Да, случилось, – стараясь, как можно меньше грубить, проговорил старший товарищ. – Давай собирайся и – одна нога здесь, другая там – дуй на «Петровку», где я тебя буду ждать и расскажу о дальнейших инструкциях.

Через полтора часа все были на месте. Новобранец, как почему-то сложилось, явился самым последним. «Я живу за чертой города, откуда сложно добраться», – объяснил он свою задержку, хотя его никто об этом не спрашивал. Следственно-оперативная группа загрузилась в дежурный автомобиль и выдвинулась на осмотр интересующего места событий. По дороге Киров, успевший пообщаться с дежурным, носящего имя: Сережа, ввел всех остальных в курс их общего дела:

– «Наши бараны» на сегодня такие: управленческие эксперты, по «снятым» с трупа убитой пальчикам, определили, что нашу покойницу зовут: Глебова Марина Георгиевна. Как оказалось, ранее она привлекалась – толи к уголовной, толи к административной – ответственности, и по ее отпечаткам база данных быстренько установила ее личность. Вы, конечно же, спросите: почему это случилось именно ночью? Все очень просто, и ответ находится у нас точно под носом. «Земельники», установив, что дело – уже не в их компетенции, моментально скомпоновали все имевшиеся у них материалы и «пульнули» их нам, не проделав никаких полагающихся в таких случаях оперативно-розыскных мероприятий и следственных действий. Оно и понятно, ведь ответственность теперь не на них. Наши же энергично-дежурившие эксперты, как у них только водится, вдоволь напившись чаю, и не имея более срочных дел, чтобы, хоть чем-то себя занять, вдруг, вспомнили об этих до этого казавшихся им незначительными деталях. Дождавшись, когда непременно стемнеет, они решили попробовать загнать «пальчики» в «Папилон». И что бы вы думали? Он тут же выдал им положительный результат. А что, подскажите мне, положено делать в подобных экстренных случаях?

Тут рассказчик замолчал, ожидая, что ответят на этот вопрос остальные сотрудники. Поехавший с ними эксперт-криминалист – мужчина средних лет, в чине майора, очевидно, он и проводил проверку дактилоскопического учета, ничуть не смущаясь, сразу же разъяснил:

– Немедленно передать информацию в дежурную часть и прогнать ее по оперативным сотрудникам.

– Правильно, – согласился Роман, продолжая свое несколько язвительное повествование, – точно так же поступили и тут. А установив личность погибшей, по всем существующим правилам полагается незамедлительно выезжать на осмотр места жительства покойной жертвы. Она же, как удалось выяснить, имела честь проживать в другой – северной части нашего огромного мегаполиса. И вот тут возникает самый интересный вопрос: что на юге столицы делает ее труп, и где же она, в таком случае нашла свою смерть?

Все согласились, что этот предмет изысканий, состоящий из двух составляющих, является особенно важным, после чего пустились в рассуждения, не относящиеся уже к уголовному делу. Через полтора часа они наконец достигли города Зеленоград, где и находилось жилье женщины по фамилии: Глебова. Оно располагалось в пятиэтажном доме еще довольно старой постройки. Стоило большого труда попасть внутрь подъезда. В искомой квартире, на нескончаемые вызовы домофона никто так и не отозвался. При попытке зайти через общение с жильцами-соседями либо никто не отвечал, либо попросту грубили, посылая куда-подальше, как обычно в таких случаях водится на Руси. Дело было самое позднее: стрелки часов уже перевалили далеко за два часа ночи, так что такое поведение не заинтересованных граждан было вполне объяснимым. Поэтому рядовые сотрудники в таких не самых экстренных случаях, абсолютно не понимали срочную необходимость ночных выездов, когда объяснить что-либо спящим гражданам становилось делом довольно проблематичным.

Наконец Киров не выдержал и, захватив с собой их водителя, одетого, как полагается в полицейскую форменную одежду, подошел к ближайшему от подъезда окну и стал барабанить в него руками, пока в конечном итоге не показался полу-заспанный постоянный жилец. С чрезвычайно недовольнейшим видом он пробурчал:

– Вы чего совсем что ли ополоумели? Идите, идите отсюда, а то полицию вызову.

– А мы уже здесь. Стоим перед Вами, – старясь широко улыбаться, вежливо произнес московский оперативник, схватив одетого в форму сотрудника за его голову, и воочию демонстрируя несговорчивому хозяину, одетую на нее бейсболку с кокардой, – откройте нам, пожалуйста, мы войдем в парадный подъезд.

– А вы на часы-то смотрели? – не унимался неподатливый оппонент, одновременно тыкая пальцем в одетые на его левую руку часы, – полиция в такое время не шастает. Откуда я могу знать, что вы не грабители?

– В тему вопрос, – согласился Роман, доставая из кармана служебное удостоверение и показывая его в развернутом виде очень осторожно-упрямому человеку.

Внимательно изучив документ, мужчина наконец-таки «сдался» и, не переставая ворчать, грубо промолвил:

– Тогда заходите.

Сам он направился в прихожую, где у него был установлен выключатель, приводящий в бездействие магнитный замок входной подъездной двери.

– Вот так-вот попробуй попади в этот подъезд, – поделился он своими мыслями с остальными сотрудниками, – я очень удивлюсь, если убийство было совершенно именно здесь.

Наконец доступ в подъезд был открыт, и вся следственно-оперативная группа успешно проследовала вовнутрь. Они поднялись на четвертый этаж, где и располагалась квартира семейства Глебовых.

– Никита, позвони, – небрежно «брякнул» старший товарищ.

Тот выполнил поручение, произведя непродолжительное нажатие на электронную кнопку. Звонок трещал, как «поларешенный», но внутри, как будто бы ничего и не слышали. Не было слышно совсем никаких шевелений.

– Звони еще, – торопил Киров, теряя терпение.

Когда и на это, более продолжительное и настойчивое надавливание, не последовало никакой адекватной реакции, Роман не удержался и, в силу своего вздорного «взрывного» характера, стал энергично стучать в деревянную дверь, поставленную еще в Советские времена. Он «тарабанил» с такой силой, что недовольные соседи стали высовываться из своих жилых помещений, чтобы высказать свои претензии тем, кто посмел устроить ужаснейший грохот, больше походивший на нежданно начавшееся вавилонское столпотворение. Увидев людей в полицейских мундирах, раздосадованные они удалялись, как водится в аналогичных этому случаях, проклиная существующий в России режим и все правоохранительные органы вместе взятые.

Одна только бабка, по возрасту – «божий одуванчик» – и явно достигшая девяностолетнего возраста, не смогла устоять от того, чтобы не пообщаться с сотрудниками московской полиции. Худая до такой степени, что было удивительно, в чем только душа ее держится, она довольно свободно передвигалась, демонстрируя необычайную ловкость и завидно-удивительное жизнелюбие.

– Вы чего, сынки, расшумелись? – обратилась она к полицейским.

– Нам бы, бабушка, узнать: есть ли кто внутри этой квартиры? – вежливо обратился Роман к вышедшей в подъезд представительнице, указывая рукой на Глебовское жилище.

– А чего, милок, узнавать? «Стаська» там, Глебов – пьяный. У него два дни, как жена куда-то пропала. Он думает у полюбовника – вот и «нажрался», как та свинья. Его теперь из и пушки не разбудить.

– Действительно? – попытался изобразить удивление старший оперуполномоченный, но тут же с уверенностью поправился, – Не переживайте, сейчас добудимся.

Тут он обратился к своему напарнику и произнес:

– Никита, а ну подсоби. Не бойся, законом это действие предусмотрено.

Бирюков, будучи в подобных ситуациях уже неоднократно, сразу же понял, что конкретно от него в этом случае требуется и, сцепившись с Романом обеими руками, плотно прижав свое левое плечо к его правому, не смотря на протесты представителя следственного комитета, молодого худощавого лейтенанта высокого роста, одетого в форменный холеный мундир, создали «фигуру», которой обычно принято вышибать непрочные дверные преграды. Как следует разбежавшись, они, словно клин, бросились на хрупкое еле «живое» препятствие. Не прочный старый деревянный «барьер» не выдержал такого мощного титанического воздействия и тут же слетел с хлипких петель, тем паче, что он открывался вовнутрь.