Нарциссизм. Пси-операция

Один из способов – объявить источником страданий лишь один из аспектов отношений. Клиент воспринимает отношения в целом как близкие к идеалу. Все отклонения от идеала искусственно локализуются в пределах одной проблемы (неважно: реальной или придуманной). Теперь эта проблема, стоящая как бы вне отношений, объявляется источником и причиной всех проблем. Фиксация, переживания и вечная борьба с проблемой становится своеобразным способом стабилизировать, сохранить и разнообразить отношения. Здесь роль делегированного пациента (1.2), ответственного за все противоречия, играет не человек, а отдельный аспект отношений.

Описанный защитный механизм можно считать вариацией расщепления. Субъект отказывается воспринимать отношения как нечто сложное и целостное. В его сознании образ идеальных отношений и образ ужасной проблемы существуют независимо друг от друга.

Фраза клиентки, вскользь брошенная уже на пороге кабинета, хорошо передает структуру расщепления: «Я живу не только с Н. Вместе с нами живет его ленивое раздутое эго». Ранее клиентка жаловалась, что идеальные отношения поставлены под угрозу из-за эгоизма мужа.

Если Сверх-Я слишком сильное, то расщепления недостаточно. Несовпадение реальных отношений с их идеальным образом вынуждает психику удовлетворять свой мазохизм, добиваться наказания. В этом случае субъект бессознательно провоцирует партнера на проблемные действия.

Например, между клиенткой и мужем существует договоренность сообщать друг другу о неприятных и спорных моментах. Большинство проблем действительно становится предметом семейного обсуждения и получает оперативное решение. Однако периодически (примерно раз в два месяца) клиентка испытывает «странное желание затаить обиду, понянчить предъяву».

Молчание поддерживается неопределенно долго. У клиентки нет цели «в нужный момент бросить обиду в лицо», использовать накопленные претензии в качестве аргумента в споре. Клиентка получает удовольствие, испытывает «приятную тяжесть» от ситуации. Ощущение постепенно нарастает в течение двух-трех недель. Затем возникает легкая гиперэстезия, повышенная сексуальная возбудимость; влечение к партнеру обостряется; «оргазмы яркие до слепоты». Супруг замечает эти перемены и реагирует на происходящее позитивно, то есть изменение состояния клиентки не ограничивается личными ощущениями.

После краткосрочного пика (от двух до четырех дней) особенности пропадают, также исчезает переживание невысказанной обиды. Сама же обида теперь представляется клиентке чем-то незначительным или содержание обиды вовсе забывается. Корреляция между описанным процессом и менструальным циклом отсутствует. Возможных социально-экономических и иных внешних факторов, способных повлиять на интимную жизнь пары, также обнаружить не удалось.

Типичное содержание вынашиваемой обиды: «почему ты, *** (нехороший человек), обо мне забыл, я вся перед тобой расстилаюсь, а ты *** (ничуть, ни разу) не ценишь меня, от тебя за версту веет *** (трескучим) морозом». Здесь мы видим, как типичная жалоба на якобы нарциссического партнера встраивается в хорошо различимую структуру мазохистического возбуждения. Содержание претензии к партнеру выбирается произвольно и быстро распадается или вытесняется, выполнив функцию «разгонного блока».

1.6. Перенос

Перенос – встраивание фигуры аналитика в бессознательные фантазии клиента. Фактически в любом сюжете любое действующее лицо может быть замещено аналитиком или наделено его отдельными качествами. Отношение клиента к аналитику меняется под влиянием бессознательных фантазий, искаженных переносом. Грань между значимыми событиями вне кабинета и их изложением на сеансе стирается, создается так называемое пространство переноса[16 - Рождественский Д. С. В пространстве переноса].

Возьмем типичную ситуацию: клиент поссорился с партнером, уехал на время к родителям, пожаловался им на партнера, отдохнул, вернулся к партнеру. Нетрудно предложить типичную проекцию этого сюжета на пространство переноса. Аналитик – родительская фигура, кабинет – безопасное место, родительский дом. Клиент приходит сюда, чтобы отдохнуть и пожаловаться на партнера. Жалобы могут носить ритуальный характер. Например, родители клиентки плохо относятся к ее избраннику. Чтобы угодить родителям и не ввязываться в спор, клиентка из вежливости говорит гадости про партнера. Родители злорадно сочувствуют, получая подтверждение своим фантазиям, успокаиваются – и визит в родительский дом проходит позитивно. Клиентка настолько привыкла к этому ритуалу, что бессознательно воспроизводит его в кабинете аналитика.

Если аналитику активно навязываются родительские функции, то вы имеете дело с классическим эдипальным клиентом. В этом случае сохранение психоаналитической нейтральности (вплоть до фрустрирующей холодности) не просто необходимо, но является единственно верной психоаналитической стратегий. Вы сможете убедиться в правильности предварительного диагноза (эдипальности клиента), когда даже после кратковременной фрустрации клиент продемонстрирует резкое усиление переноса.

Вовлечение в сюжет и потакание жалобам будет иметь фатальные последствия. Во-первых, перенос приобретет патогенную форму: включение аналитика в невротическую семейную коалицию против партнера. Во-вторых, вы можете вовремя не отследить развитие контрпереносной[17 - Контрперенос – бессознательное встраивание клиента в бессознательные фантазии аналитика.] фантазии о спасении клиента. И класть на кушетку придется уже вас.

1.7. Проекция на партнера

Клиент испытывает к партнеру противоречивые установки. У клиента имеется ряд субъективных и объективных доводов как в пользу сохранения отношений, так и в пользу смены партнера. Как правило, доводы pro et contra лежат в разных ценностных плоскостях. Например, личные предпочтения и темперамент толкают клиента на разрыв отношений, социальные же установки и прагматические соображения – в пользу сохранения статуса кво.

Оставаясь в отношениях, субъект вынужден справляться с амбивалентной установкой к партнеру. Типичным механизмом психической защиты в подобной ситуации является вытеснение. Желание выйти из отношений не допускается в сознание, вытесняется в область бессознательного. Как вы знаете[18 - Фройд. Вытеснение], вытесненное предпринимает попытки вернуться в сознание с помощью различных ухищрений. Одним из таких маневров вытесненного является проекция, то есть приписывание своих желаний другому человеку.

Поэтому запрос «партнер не обращает на меня внимания и хочет бросить» можно интерпретировать как проекцию на партнера желания вида «я не хочу, чтобы партнер обращал на меня внимания, я хочу его бросить». Запрос «партнер заставляет меня испытывать чувство вины» – «я хочу, чтобы партнер почувствовал себя виноватым» или «я чувствую вину за то, что хочу разорвать отношения». И так далее.

При виктимоидной психопатии господствует проекция иного рода. Здесь нет амбивалентной установки к отношениям как таковым. Виктимоид играет роль жертвы, чтобы выторговать (у самого себя) право перейти в контрнаступление. Виктимоидные психопаты[19 - С авторской классификаций психопатий и гипотезе о нейрофизиологической предрасположенности к виктимному поведению можно ознакомиться в книге «Путеводитель по психопатам».] не только проецируют, но и активно провоцируют партнера на проявление деструктивных черт. Причины виктимного поведения могут быть как следствием господства левых идеологий (выгодно быть жертвой), так и врожденными особенностями (асимметрично развитые миндалевидные тела).

1.8. Маскировочный запрос

Формирование терапевтического альянса – длительный процесс. Ощущение безопасности и безоценочного принятия (со стороны аналитика) крайне важно для тех клиентов, которые остро реагируют на социальное осуждение. Они будут тщательно подбирать слова, крайне осторожно и дозированно делиться мыслями.

После первого опыта свободной речи у «социально зависимого» клиента усиливается сопротивление и вытеснение наиболее важной информации. На этом этапе его психика будет пользоваться высокоуровневыми защитами: интеллектуализацией, пролонгацией ассоциативных цепочек и – среди прочего – маскировочными запросами. В частности, клиент внезапно решит, что находится в проблемных отношениях. Так как клиент чувствителен к социогенным раздражителям, то в качестве маскировочного запроса он интуитивно выберет наиболее «популярную», общественно одобряемую тему. В текущий период времени таковой популярной темой является нарциссизм и абьюзивные отношения. Возможно, клиент ориентируется не столько на общество, сколько на аналитика. Тогда клиент попытается подобрать проблему, наиболее интересную (по его мнению) для аналитика. Так как многие аналитики поддались искушению и бросились воспевать нарциссическую угрозу, то и выбор маскировочного запроса будет соответствующий.

Когда терапевтический альянс будет окончательно сформирован и клиент привыкнет к безоценочному отношению аналитика, маскировочный запрос внезапно исчезнет. Постарайтесь учитывать этот сценарий и не возвращайте клиента к безосновательно (как вам кажется) забытым озвученным ранее запросам.

В большинстве случаев аналитику надлежит вовсе не задаваться вопросом об объективности жалоб. Работайте со свободной речью клиента, но не с его заочно присутствующим партнером. В процессе надлежащего анализа многие семейные проблемы клиента решаются будто бы сами собой.

1.9. Частая смена партнера

Наличие контрпримеров, вне зависимости от частоты их обнаружения в практике, опровергают лишь попытку свести все проблемы в отношениях к нарциссизму, но не само существование нарциссов. Предположим, что ваш партнер действительно оказался нарциссом. Зачем расставаться? И не таких строптивых укрощали. Здесь вечно угнетенная публика заявляет, что нарцисс обязательно вас бросит, потому что не способен к долгосрочным отношениям. Поэтому нужно играть на опережение. Как интересно. Попахивает и наглой проекцией на партнера (1.7), и делегированием ему роли источника проблем (1.2).

Миф: частая смена партнеров – признак нарцисса. Если вам трудно или некомфортно или не хочется поддерживать постоянные отношения, то в вас нарциссизм играет. У вас, видите ли, интимофобия. Мерзкое словечко. Слишком обобщающее и абсолютно не информативное. Нет, вы не интима как такового боитесь, а интимности. Боитесь открыться, боитесь сродниться.

Посмотрим на ситуацию глазами «специалиста», начитавшегося современных методичек по выявлению нарциссов. Приходит клиент и говорит, что не может или не хочет долго находиться в одних отношениях. Если сообщение носит характер жалобы, то «специалист» спокоен и внимателен, он еще готов слушать и слышать. К эгодистонной нестабильности отношений «специалисты» относятся в среднем лояльнее, как к любой «слабости», над которой клиент готов «работать» в угоду обществу.

Если же клиент не жалуется или, о ужас, хвастается разнообразием интимной сферы, у «специалиста» мгновенно срабатывает гипердиагностический рефлекс. Клиент мысленно, а то и вслух, объявляется нарциссом. «Специалист» пытается исправить и перевоспитать клиента, который, по всей видимости, ошибся дверью кабинета.

Любопытно спросить у «специалистов», почему они используют нестабильность отношений как диагностический признак нарциссизма. Здесь начинаются паралогические чудеса.

Вполне возможно, что из нарциссизма следует нестабильность отношений. Однако из проблемы с долгосрочными отношениями не следует нарциссизм. Обращение импликации логически некорректно, пока не доказана единственность предпосылки. Если бы кто-то показал, что «только из нарциссизма следует нестабильность отношений», то из нестабильности отношений следовал бы и нарциссизм. Очевидно, что не только нарциссизм может быть причиной нестабильности отношений. Впрочем, и эту очевидность мы должны обосновать в рамках фройдовской модели выбора партнера.

Не будем считать современных «специалистов» совсем уж клиническими идиотами, не способными отличить причину от следствия. Допустим, они действительно верят, что только нарциссизм способен вызвать ту самую «боязнь отношений». Или, по крайней мере, именно нарциссизм вносит решающий вклад в формирование «интимофобии». На вопрос, как из нарциссизма следует боязнь отношений, вразумительного ответа вы не получите. В лучшем случае на вас обрушится поток сомнительных рассуждений, в которых отсутствует смысловая связь между промежуточными звеньями. Нередко промежуточные паралогические звенья вовсе отсекаются, и остается тезис, изумительный в своей наивной откровенности: «нарциссы не способны к отношениям непосредственно из-за нарциссизма».

По сути, нам предлагают принять аргумент вида «Х обладает свойством А, потому что Х это Х». В лучшем случае это годится для феноменологического определения нарцисса: «нарцисс – это субъект, не способный к стабильным отношениям», однако спектр нарциссической симптоматики неизмеримо шире. Нельзя не согласиться, что нарциссы действительно испытывают определенные трудности интимного свойства. Но это скорее продуктивная, чем негативная симптоматика. То есть нарцисс способен на отношения, просто у него имеются дополнительные и неочевидные критерии выбора партнера (например, 4.2). Специфические требования к объекту создают дополнительные трудности и понижают вероятность, но не исключают стабильных отношений.

Нам могут возразить, что раз за разом беспричинно разрывать отношения – при условии отсутствия у субъекта неврозов и иных психических проблем – как минимум странно. Покажем, что в современном обществе абсолютно здоровая психика имеет достаточно веские основания менять ранее выбранный объект отношений. Начнем с простого вопроса: как, каким психическим местом человек выбирает партнера? В рамках второй топики Фройда вариантов всего три: Оно, Я, Сверх-Я.

Оно выбирает объект помясистей, подоступней, пофертильней. Страсть, биохимическая и генетическая совместимость. Субъект не столько делает осознанный выбор, сколько следует голосу предков и гормональному зову.

Можно довериться Оно, которое позволяет эффективно выбирать и взаимодействовать с биологически совместимыми партнерами. Но сбросить оковы стыдливости, пересмотреть воспитательные установки и снять бремя нерешительной самокритики – для многих это отдельная проблема. Впрочем, и им волноваться не надо. Встретите свою особь – от одного запаха пробки в голове выбьет так, что вам останется только удивляться внезапной смелости и бурному успешному развитию знакомства. И удовольствие оба получите, и биологически здоровым потомством обзаведетесь. Если повезет, то после трехлетней гормональной эйфории и краткого охлаждения пойдете на новый виток биохимической влюбленности. Все довольны. Кроме феминисток, которые борются с объективацией и сексуальной эксплуатацией.

Выбирать партнера с помощью Оно полезно для здоровья и репродукции, но долгосрочными такие отношения бывают редко. Влюбленность проходит, гормональный резонанс утихает. Партнеры принимаются просчитывать дальнейшее развитие событий. Она заранее заботится о потомстве и брачных узах. Он понимает, что пора бы уходить за горизонт. Это эволюционно выработанные механизмы. И если с мужиками все понятно, то над прекрасными дамами довлеет патриархальный миф о женской моногамности. Настоятельно рекомендую внимательно послушать цикл лекций Сапольски «Биология поведения человека» или ролики Тимоновой «Все как у зверей» о половом отборе, дабы не питать и никому не навязывать болезненных морализаторских иллюзий касательно слабого пола. Если кратко, то в рамках нашего вида сосуществуют две стратегии: полигамия и перемежающаяся моногамия. Последняя подразумевает фокусировку на одном партнере, но не исключает его смены. Я риску добавить, что сейчас мы наблюдаем ускоряющуюся биосоциальную дивергенцию нашего вида. Одна из ветвей демонстрирует полигамное или турнирное половое поведение, тогда как другая ветвь тяготеет к долгосрочной моногамии.

Страсть неизбежно угасает, как только колесо биохимического влечения совершает оборот. Если партнеров не объединяет нечто большее, чем взаимный телесный интерес, отношения распадаются. Конечно, индустрия красоты, сексуальное просвещение, широкий выбор вспомогательных аксессуаров – всё это помогает поддерживать долгосрочный взаимный интерес. Однако те же факторы создают избыточное предложение на рынке физиологических отношений. Субъекта ставят в ситуацию, когда выбрать нового партнера легче, чем поддерживать интерес к старому. Более того, порой по телесным параметрам постоянного партнера невозможно отличить от прочих людей со схожей внешностью и телесной доступностью.

Наблюдаем любопытный парадокс. С одной стороны, в современном мире (в цивилизованной его части) выбор партнера из биологических соображений не может быть чем-то социально порицаемым. С другой стороны, то же общество молчаливо осуждает долгосрочные отношения, базирующиеся на чистой сексуальности. Тот факт, что чисто человеческий интерес может возникнуть уже после начала отношений, почему-то вызывает у общества определенные сомнения. В итоге человеку приходится убеждать окружающих (а затем и себя), что выбор партнера был продиктован чем-то возвышенным, абстрактным, интеллектуальным. Подобный самообман рано или поздно скажется на способности адекватно работать над отношениями, беречь их фундамент.

В практике наблюдается и другая крайность. Естественное угасание сексуального интереса воспринимается как нечто предосудительное (обман партнера, несоответствие общественным нормам). Один из частых клиентских запросов: «пропало влечение к партнеру». Носитель магического мышления ожидает, что аналитик сможет это влечение вернуть. Более зрелая версия запроса звучит по-другому: «я не знаю, как сообщить об этом партнеру, как сохранить отношения без регулярного бурного секса». И даже если партнер спокойно воспринял ситуацию, клиент может сообщить: «я продолжаю испытывать вину за ослабление полового интереса к партнеру». Напомню, что аналитик не направляет и ничего не советует клиенту. Мы лишь предоставляем условие для свободной речи и, как следствие, свободного мышления. Бывает, что в процессе анализа клиент обретает новый ресурс для отношений. Но разве можем мы осуждать или интерпретировать в патологическом ключе ситуацию, когда клиент делает выбор в пользу разрыва отношений, приносящих его психике и телу нестерпимый дискомфорт?

Я отвечает за взаимодействие с реальностью, поэтому его требования к любимому объекту отличаются максимальным прагматизмом. Общие интересы, схожее мировоззрение, совместное хозяйство, воспитание детей, приятное общение.

Найти родственную душу? Проще простого. Социальные сети, кафе для минутных знакомств, кружки по интересам. У нас есть все необходимое, чтобы наладить личную жизнь. Однако, перебрав десяток вариантов, человек понимает, что достаточные условия переросли в избыточные. Изобилие анкетных параметров мешает, а не помогает в поисках партнера.

В современном мире человеческое Я представляет собой длиннющую анкету со множеством пунктов и подпунктов. Возраст, рост, должность, зарплата, политическая ориентация, увлечения, любимый фильм, принадлежность многострадального полуострова… Тысячи и тысячи вопросов об отношении к миру, себе любимом, своем месте в реальности. Бесконечное множество возможных и невозможных ответов. За некоторые ответы вас вообще могут посадить по статье за оскорбление чувств верующих или беспощадно заканселить, так что отвечайте осторожно.

Теперь задача. Какова вероятность, что ваша анкета идеально совпадает с анкетой вашего партнера? Крайне мала! Некоторые вопросы, на которые вы потратили две страницы мысленного текста, могут вовсе отсутствовать в анкете милого друга.

Раньше, знаете ли, было как-то проще и душевнее. Средневековое общество не располагало к неограниченному бесполезному расширению бэкграунда. Ты колдуешь, я колдую. Отлично. Мы идеальная пара. Взялись за ручки – и на костер.

Сегодня так не получится. Слишком много мировоззренческих нюансов, абстрактных ценностей, искусственных идеалов, квазиполитических течений… И самое страшное – толпе внушили, что каждая тварь дрожащая право имеет на свое мнение. Наслушавшись блогеров и диванных экспертов, представители интеллектуального большинства наспех лепят из понравившихся чужих мыслей субпродукт и приклеивают к полученному полуфабрикату этикетку: «мое ценное мнение».

Допустим, и эта беда вас миновала. Вы нашли человека, способного к самостоятельному синтезу собственных суждений. И что же? Вы можете идеально подходить друг другу в быту или в общении, но добрая половина личности партнера останется для вас чем-то чуждым и скучным. Кое-что из Я-анкеты вообще может привести к скандалу и разрыву отношений. Люди интуитивно или сознательно утаивают друг от друга большую часть интересов и взглядов. Правильно делают. Вы не клуб по интересам создаете, а ячейку общества формируете. К сожалению, в последнее время – во многом благодаря эмансипации и инфантилизации населения – молодые пары тратят время и усилия на взаимное докапывание. Попытки уберечь партнера от травмирующей информации о себе и своих взглядах воспринимается как холодность, равнодушие, потеря интереса. Вот вам и почва для подозрений в нарциссизме.

Нередко Я выбирает партнера из чисто меркантильных соображений. Партнер о таком положении дел либо не подозревает, либо включается в экономическую игру. Спонсор выбирает с помощью Оно, содержанка с помощью Я. Обмен денег на секс, секса на статус, статуса на деньги. Обман? Нет. Власть (в том числе та власть, которую партнер имеет над вами) является сильным афродизиаком. Огламуренные содержанки испытывают вполне искреннюю душевную привязанность к своим благодетелям. Их гораздо более субъектные и содержательные предшественницы из прошлого века вообще искали от неравных отношений не только выгоды, но и интеллектуального услаждения.

Когда к вам приходит особа, страдающая в золотой клетке, лучше откажите ей в психоанализе. Только представьте: она всю жизнь сидела на чьей-то шее и вдруг, на сороковом сеансе осознала себя свободной продвинутой личностью. Куда она пойдет? В какое свободное плавание? Это как домашнюю лису в дикую природу выпустить. Ни лисы, ни природы. Еще и ее бывший спонсор на вас наедет – и будет прав.

Сверх-Я занимается сравнением реальных объектов с некими идеалами. Так как идеалов не существует, Сверх-Я берет и проецирует идеальные качества на реальные объекты. Пропитая страхолюдина, зашедшая опохмелиться в бар, превращается в прекрасную незнакомку, чьи упругие шелка веют древними поверьями. Психопат-эпилептоид, жадный и получающий удовольствие от семейного насилия, видится заботливым спасителем заблудшей души.

Партнер, выбравший вас с помощью Сверх-Я, вряд ли будет холоден и нарциссичен. Скорее наоборот – вы замучаетесь выслушивать его восхищенные оды. Вспомним Жванецкого: