Возрождение, или Граната в руках обезьяны

– Так не пойдет, – сказал я. – Если воевать, то с умом. Я предлагаю свою тактику на живца.

– За неимением других вариантов, то сойдет и эта. Живцом буду я, без обсуждений, – произнес, как отрезал, Зверобой, выслушав мое предложение. – Я по выносливее и не потею, что в нашем варианте немаловажно.

Все засмеялись. Стратегия была такова. Зверобоя сначала обмотали тканью из конопли, затем уязвимые места кожей и поверх обмотали голым проводом. Спасу сделали подгузник из медвежьей шкуры. Протянули лапы меж задних ног под живот, а вторую пару развернули по бокам и завязали веревкой на спине. Такой живот волку сразу не взять. Смастерили и намордник. Только здесь он не выдержал, стал вырываться и поломал оглобли в телеге (волки сразу встрепенулись).

– Рыжик, подключай провода, теперь и я буду роботом, работать от магической силы.

– Ты постоянно кричи, – попросил я. – Мы будем знать, живой или нет, затем выпустим Спаса.

– Громко не надо, а то волки разбегутся, – подбодрил Донжуан.

– Хорошо, как умолкну, так Спаса и отпускай. Только не забывай крутить без остановки, даже если замолчу, мне уже будет все равно, и волкам станет также все равно, – улыбнулся Зверобой. – Да не жалей, чем сильней ударишь, тем целее буду я.

На том и порешили. Взяв с собой два коротких ножа, робот-Зверобой шагнул за забор. Я покрутил ручку, Зверобой не повернулся, ток к нему не проник. Он шел навстречу своей смерти. Поравнявшись с проволокой, волки ринулись на него валом. Что там творилось, сказать трудно. Поначалу видно, как мелькали ножи, волки отпрыгивали от удара током. Зверобой упал, и волки накрыли его целиком, но из-под этой кучи был слышен злорадный смех, леденящий душу. Донжуан и Следопыт стреляли, не жалея стрел. Волки редели очень быстро. Вдруг Зверобой замолк, Спас как будто знал свой выход. А может, просто не выдержали нервы, рванул спасать друга. Легко перемахнул через проволоку, ввязался в драку. Для начала он отвлек стаю в сторону от Зверобоя. Он, как гладиаторский боец, применял свои коронные приемы, то падал на бок и перекатывался, давя убийц друга. То бил грудью, подымаясь на задние ноги и задирая высоко голову, подставляя соблазнительную шею в густой шерсти довольным волкам, затем падал на зазевавшихся, не сообразивших отпрыгнуть в сторону.

Парочка волков, оклемавшись от удара током, выскочила из куста прямо к Донжуану, тот в свою очередь бежал на выручку к Спасу, увидев своего преследователя, он с разбегу, встав на наклоненную голову быка, вскочил на спину, там обхватив за шею грызущего «паразита», свалился с ним на землю, а преследователь, не ожидая такого поворота событий, влетел на рога, Спас на лету припечатал его к рядом растущему дереву. Второго подоспевшего, мотнув головой, Спас отправил в полет. Волк, летя, как снаряд, потерявший управление, сшиб меня с ног. Пока я, очнувшись, вылезал из-под туши, бой закончился. Спас, как и в прошлый раз, бегал в лесу, гоняя подранков. Следопыт разгребал груду тел, освобождая Зверобоя. Он лежал ниц, на лице застыла гримаса от боли и веселой улыбки. Аккуратно подняв на руки, понесли к костру. Быстренько обрезали обрывки кожи и раскрутили ткань, он был почти цел, учитывая атаку десятка волков. Множество укусов, но рваных ран не было, скорее всего, он не выдержал боли и потерял сознание. Я плакал, ревел, как дитя.

– Это я его убил своей жужжалкой, я виноват. Надо было слабее крутить.

– Ты не мог, ни одного провода не лежало на теле, а вот если бы перестал крутить, итог был бы другой, – утешал Следопыт, отнимая очередной кусок ткани. – Мы бы полегли все.

– Он даже не вспотел, чтоб пробило током. Надо натереть его мазью, у меня еще осталось, – предложил Донжуан.

– Нет, только не мазь, – сквозь боль, очнувшись, прошипел Зверобой.

Все дружно закатились смехом.

Вскоре вернулся Спас, его было не узнать, морда и ноги оборваны, одна сплошная рана залита кровью, немного постояв, рухнул наземь. Здесь Донжуана никто не останавливал, сваей мазью мазал все, что можно. К утру зубр стоял на зеленых ногах и, как его лекарь, с синей попой. От повозки Спас не отказался, правда, тянул тяжеловато, мы шли рядом и помогали толкать ее, только Зверобою не разрешили вставать.

Через три дня вышли к реке, Спас совсем занемог.

– Переплыть он не сможет.

– Но нельзя его бросить, он теперь один из нас, – с испугом произнес я.

– Никто и не думает, двое уйдут за подмогой, а двое останутся здесь. Груз большой, без него все одно не свезем.

? Оставаться опасно, на этой стороне волки не родные, дикие какие-то, лучше на нашем берегу разделяться, – предложил Следопыт.

– Давайте разбивать ночлег, а то есть хочется, что переночевать негде, – сострил Донжуан. – Утром разберемся, что почем.

Я походил вдоль реки, собрал сочной зеленой травы и обратил внимание на то, что река делала небольшой поворот и была очень широка. Раз широка, значит, и не глубока. Раздевшись, вошел в воду, она обожгла леденящим холодом, но я упорно шел на тот берег, не доходя метров тридцать, ушел под воду. Вернулся в лагерь, отдал траву Спасу, он ел ее с жадностью, вокруг она пожелтела.

– Мужики, я нашел брод, там за поворотом она шире и мельче, останется тридцать метров переплыть. Думаю, Спас переплывет.

– Так у него рост повыше твоего, может, и перейдет.

– Нет, глубина резкая, порядком.

– Ладно, пойду обследую, только мяса мне оставьте, оглоеды, – сказал Следопыт.

Уже стемнело, когда появился Следопыт.

– Если эти 30 шагов не преодолеет быстро, то выбраться уже будет негде, далее крутой берег начинается.

– А что ты говорил по поводу проволоки, когда Эйнштейн тащил ее на себе через реку? Не мог привязать, перетянуть? – напомнил разговор Зверобоя Донжуан.

– Ну и?

– Завязать быку за рога. Завести в воду, мы переплываем и последние метры дотащим.

– Эврика! – крикнул Зверобой.

– А что это – эврика? – спросил я.

– Да был такой умник, изобретатель в древнейшие времена.

– Нет, его звали Архимедом, а кричал он «эврика», когда что-то получалось, – встрял в разговор Следопыт.

– Не дурите голову, его жену звали Эврика, и он звал ее к себе, когда нужно было испытать очередное изобретение. Опыты проводил на ней, – высказал свою версию Донжуан.

– Послушайте, чего ломаем головы? Мы же все равно собирались к телеге прикручивать бревна, чтобы она не тонула с грузом, вот вторым рейсом и Спаса перевезем, – предложил я.

– На телегу он не влезет, еще разломает своим весом, построим для него отдельный плот, – сказал Зверобой.

Светало. Всю ночь, да и сейчас, лило не переставая, мелкий, противный дождь. Зазвенела пила, и к обеду повозка и плот были на воде. Вначале привязали к телеге веревку, нарастили проволокой, чтобы хватило на тот берег. Все четверо дружно вошли в воду, до толкали до глубины, сбросили большой камень (заякорились) и, оставив меня, поплыли на тот берег, прихватив конец веревки. Когда доплыли, я обрезал якорь и ушел на берег до Спаса. Воинам пришлось добре приналечь, чтобы дотянуть до берега телегу. Спас ревел на берегу, прощаясь с нами, но увидел мое возвращение, протрубил клич победы. Ребята вернулись с веревкой, привязали к плоту, но Спас отказывался ступать на него. Долго уговаривали и хлебом, и солью, ни в какую.

– Давай оставим и медленно пойдем в воду, – предложил Зверобой.

Пройдя шагов двадцать, зубр не выдержал, прыжком вскочил на плот.

– Ну наконец-то, его светлость Спаситель соизволил ступить на борт речного лайнера, – крикнул я.

Сразу потянули за веревку, я шел рядом с быком, удерживая плот от сноса течением, пока не добрались до критической отметки, то есть мне по шею.

Воины вышли на берег и налегли на канат. Вот и берег близко, но то ли вес не рассчитали, то ли узел развязался, бревна разошлись в разные стороны под необычным пассажиром, и он рухнул в воду, преодолев полпути глубокого места. Река уносила его от пологого берега, бык был слишком слаб, чтобы бороться с ней.

– Я говорил, что надо еще одну за рога привязать, – крикнул Донжуан на бегу. – Да держите вы конец веревки от плота!

По берегу догнал привязанное бревно от плота, плывущее по течению, и прыгнул в воду, отвязал веревку, доплыл до Спаса и набросил ее на рога.

Зверобой первый подхватил веревку, но только смог лишь немного притормозить заплыв, подоспел и Следопыт. Мы с Донжуаном плыли рядом, поддерживая морду над водой, которая все норовила уйти под воду своими ноздрями, когда на берегу делали очередной рывок. Это не всегда удавалось, и я просто зажимал их. Пока нас придерживали с берега, течение само помогло прибить компанию к нему. Зубр лежал весь в воде, положив мне голову на колени, только по шею мы смогли его вытянуть. Пролежав довольно долго, Спас на передних коленках выполз из воды.

– Я тебя никому не дам в обиду, – гладя ему морду, сказал я.

Поддерживая разговор, зубр протрубил прямо мне в ухо.

На своем берегу решили задержаться на денек. Время прибытия мы опережали, назад шли, срезая повороты. Знали, где завалы и овраги, а где и болото. Еще благодаря Спасу, который до сих пор вез нас резвой трусцой. Дождь портил весь отдых, только нашему гиганту нипочем, поднявшись на ноги, он бродил вдоль берега, наедая бока. Следопыт ушел разведать дорогу попрямей, а Зверобой и Донжуан пристрелили лося, нашего, наших лесов. По такому случаю остались еще на другой день, залечивать раны.