Возрождение, или Граната в руках обезьяны

Прикинув расстояние до леса и полета стрелы, я остановился за тридцать метров от воина.

– Здравствуйте! Счастливой охоты, – неуместно по отношению к воину, первое, что пришло в голову, выкрикнул я.

– Мы пришли с миром, – моим голосом добавила София, не вылезая из ящика.

В ответ посыпались слова, как горный поток, шумно и неразборчиво. Речь шла на планетарном, но в таком далеком родстве, что из ста слов выделялось одно подлежащее рассмотрению. После длительных переговоров сделали вывод, племя очень радо возвращению человека-бога. Который освободил их от его же наказания за их грехи. В дар преподносят лучшего воина для услужения и сопровождения по острову.

– Хорош воин, если пришлось привязывать к шесту, чтобы не сбежал, – шепнул я Софе.

– Это часть ритуала, мы можем его взять или убить, – возразила она.

– Ну ты и кровожадная. Все неймется убить кого. Забираем с собой на дальнейший допрос.

– Благороднее развязать и отпустить, самим идти следом.

– Ага, если у них возникнут сомнения, нас могут и съесть. Принять подарок намного благороднее. Психолог человечества, – съязвил я.

Эврика развела костер, блеснув лазером для эффекта. Положила последние куски мяса с останками чешуи на угли. Воин молчал, широко открыв рот и глаза. Не торопясь, завели разговор.

– Архимед, – представился я.

– Эврика.

– София, – послышалось из коробки, пока всё окутывалось туманом.

Туман медленно оседал, представляя взору саму богиню. Сверкая многочисленными украшениями, платье переливалось всеми цветами радуги, вокруг фигуры горела аура. Воин упал на колени, ударился головой о землю и быстро-быстро запричитал в ужасе.

– Опять устраиваешь представления, до смерти перепугаешь, говорить не сможет, – возмутился я.

– Ты сам говорил, чтобы не заподозрили. Они хотят видеть бога, почему бы не предоставить возможность? – обиделась Софья.

– Снова у человечества прорезался порок величия, сравнивать себя с богом, – осадил ее.

Подсел к воину, похлопал по плечу. Еле уговорил подняться.

– Как зовут тебя, великий воин?

– Сокофл, – с дрожью на губах выдавил он слова.

Посмотрел на Софию, она приняла свой любимый вид, оранжевый комбинезон, и повернулась вполоборота к нам, обиженно надув губки. Эврика угостила мясом. Воин осторожно, дрожащими руками, поднес его к губам, пробормотал себе что-то под нос, зажмурившись, откусил кусок. После перерыва на прием пищи разговор продолжили.

Племя называется Нубуки, поклоняются пяти Великим Воинам. Они, прежде чем вознестись на небо, дали жизнь их роду, освободив предков от страшной болезни кожи, которая задушила всех грешных. В память об этом, чтоб не забывали о грехах, по весне на остров приплывают большие змеи в болезненных кожах. Они в листве откладывают яйца и уходят назад, некоторые опоздавшие к спариванию продолжают поиск себе самок, нападая на людей.

Раз в год шаман просит помощи у могучих Воинов, благословения на очистку острова от напасти. Все от мала до велика выходят на охоту, многие не возвращаются. Дети и женщины, шедшие цепью за воинами, разгребают листву, уничтожая яйца. Десять лет назад одно яйцо было не найдено, вылупившийся змееныш уполз в горы искать пропитание. На Родосе нет диких зверей, в основном птицы, гнездящиеся на скалах.

Удав повзрослел, спустился в долину, наказать человечество за грехи. Вначале осторожно, на дальних полях, затем, покрывшись проказой, как броней, смело ползал по округе. С материка всегда приплывали молодые особи, с ними сравнительно легко справлялись воины. Но после шести лет кожа удава покрывается грубой чешуей, непробиваемая копьем, чем и воспользовался Аид.

За последние четыре года змей сократил население в два раза. Шаман объявил о приходе Судного Дня, и все ждали Конца Света. Рожать стали меньше, хозяйство пришло в упадок. Теперь, когда явились Спасители, племя воспряло духом. Благодаря великому воину, то есть мне, непревзойденной наезднице, укротительнице змей – Эврике, – посланным богиней Софией, на остров вернулась надежда в будущее.

Племя развивалось неплохо, шестьсот лет назад в последний раз являлся к ним бог, предупредил, чтобы больше не ждали его появления и полностью полагались на себя, исчез навсегда. Он покинул их за содеянный Великий Грех – повреждение ритуальной кожи Великих Воинов, без которой нельзя произвести ритуал для беседы с богом. Черный магический квадрат умолк навсегда.

– Что-что умолкло? – холодный пот окатил меня.

– Такой же, как у вас, телепорт бога – оракул, ? он ткнул мне в грудь. – У вас висел он раньше при встрече.

– Здесь есть гибук, и у него села батарея. Опасности не вижу, предлагаю идти к ним, – возбужденно залпом выпалил я.

Возражений не последовало. Без промедления мы вышли на окраину города. Племя возникло внезапно в непосредственной близости. Встречать вышел очень старый человек, его медленно вели под руки два загорелых воина. При приближении они упали на колени.

– Извините, что не могу припасть на колени, как все, болезнь суставов приближает мой день вознесения, если я упаду, то этот день наступит сразу, – вначале возбужденно, со страхом, но, видя нашу реакцию, закончил речь улыбкой.

– Преклонения нам совсем ни к чему, все мы смертны и живем в одном мире. А смерть принимать настоящему воину надлежит гордо и без страха, – ответил я.

– Это я преклоняюсь перед вашими преклонными годами, овеянными мудростью, когда молодые воины горды шествовать возле вас, – продолжила Эврика, отвесив поклон в пояс.

Я застыл, открыв рот, таких речей от нее никак не ожидал.

– Вот кто настоящий дипломат! – прошипел Софье.

Шаман потерял дар речи, похоже, суставы совсем превратились в цельную кость. С трудом я сдержал смех. Где это видано, чтоб посланница бога кланялась простому смертному? Перебросившись словами приветствий вперемешку с извинениями, процессия двинула в обратный путь. Он пролегал через весь остров на южный берег. Старец упрямо шел, не уступая молодым, только болезненное выражение лица при каждом шаге говорило о переносимых муках.

– Вам тяжело идти, мы сделаем носилки и понесем вас, – предложил я.

– Человек должен жить, не обременяя других.

– Но вы правите селением, выдавая мудрые советы. Они не менее ценны, чем простая работа на земле.

– Советы можно давать, сидя в хижине, а не шастать по острову, это моя проблема.

– Но не видя обстановки на земле, трудно подыскать правильное решение, – не уступал я.

– Если не можешь, уступи другому и оставайся советчиком, – сказал, как отрезал, давая понять, что разговор на эту тему окончен.

Помолчав, добавил:

– Народ не отпускает.

В горах шаман объявил привал с ночевкой. Он очень часто посматривал на Эврику, обеспокоенно качая головой. Ее бледный вид привлек и мое внимание.

– Эврика, ты плохо себя чувствуешь?

– Все хорошо, токсикоз немного мучает.

Утром спустились с гор. Здесь на протяжении всего пути с двух сторон росли ухоженные дивные растения, племя само их садило и за ними ухаживало, это нас, лесных варваров, очень удивило. Золотистая низкорослая рожь колосилась на полях, спелые крупные колосья сгибали стебли, норовя сломать их, сильно отличалась от нашей высокой с небольшим колоском. Старец назвал ее пшеницей. Ближе к деревне ровными рядами росли плодовые деревья, демонстрируя обилие и разнообразие плодов. Заметив мой голодный взгляд, шаман сделал неуловимое движение, и воин в мгновение сорвал плод, на бегу очистил, разделил пополам и подал нам.

Сладкий сок апельсина потек по бороде, так и не утолив аппетит, пришлось следовать мимо божественных фруктов и глотать слюну.

? Все саженцы съедобных фруктов и овощей привезены с Большой земли. Там они растут огромными лесами, полями, ? вздохнув, добавил. – Но ящеры жизни не дают, их так много. Нам же приходится их взращивать, может, это и к лучшему, труд не дает разлагаться обществу – обрастать ленью, – а перед голодом все едины.