Возрождение, или Граната в руках обезьяны

Утречком вдруг из воды прямо на борт легла голова дельфина, громко пискнула и ушла под воду, испугав до смерти. Опять появилась голова и сильно нажала на борт так, что Эврика на скамейке сдвинулась к ней. С умными глазами рыба тыкнула свой острый нос в живот и тихо запищала. Ребенок шевельнулся. Еще с минуту помурлыкав, дельфин поднял голову, посмотрел в глаза Эврике и медленно опустился в воду. Минут через пятнадцать вынырнула с крупной рыбой во рту (видно, и сегодня не клевный день, но все же…). И снова исчезла, на сей раз насовсем, Эврика напоследок успела погладить его.

– Что это было? – с недоумением произнес я.

– Разговор первозданной природы, – предположила Софья.

– Мне показалось, что ребенок ее о чем-то просил, – смутилась Эврика.

– М-да, чего в мире не увидишь, не то что сидя в деревне.

Легкий ветерок под густыми облаками гнал нас на юг, установил парус под углом, шли к Индии, стараясь компенсировать снос ветра, идти прямо до устья Инда требовался мотор. Лишние километры изматывали нас, Софья не могла определить оставшееся расстояние ни до берега, ни до устья, только направление. Эврика падала в обморок, но батареи берегла при себе.

Голод снова напоминал о себе, прошло два дня, как мы съели рыбу. Дождевой воды я не собрал, надеялся на приближающее устье реки, но северный ветер оттягивал нашу встречу, как мог. Вдруг ребенок сильно забеспокоился, живот заходил ходуном, перепугав нас не на шутку, нам показалось, что пришла пора рожать, как из воды показалась голова того самого белого дельфина. Осторожно из пасти он выплюнул два огромных шара, покрытых шерстью. Странный плод вновь попал в мои руки. Он точь-в-точь был похож на плод из оазиса пустыни. Дельфин трещал, мотал головой в разные стороны.

– Потряси, – предложила Эврика. – Не зря он его принес, и ребенок успокоился.

Софии требовалась подзарядка, ее не спросишь пока. Я потряс и замер, расплываясь в улыбке.

– Эврика! Внутри вода-а.

Дрожащей рукой я ободрал ворс и, долбая в одну точку, просек дырку. Капли сока капнули на руку, слизал, вкус неописуемый.

– Держи, это очень вкусно. Передай спасибо сынишке, – не смея испить первым, отдал орех Эврике.

Смуглянка жадно припала губами, не отрываясь, цедила через маленькую дырочку живительную влагу. В это время я пожалел, что отдал плод, не проделав вторую дыру для воздуха. Немного отдышавшись, протянула мне. Из любопытства пустой орех разбил на куски, толстая белая корка отстала от внешней, коричневой, откусил кусочек. Сегодня у нас был праздник, я наклонился за борт и обнял дельфина, он мотнул головой и увлек меня в воду. Поднырнул мне меж ног, всплыл на поверхность и умчал в океан, потревожив Эврику, затем вернулся. Я, как на Спасе, верхом сделал пару кругов вокруг лодки.

– Я люблю тебя, жизнь! – набрав полные груди воздуха, выплеснул эмоции, которые переполняли душу через край.

И это была чистая правда, чего только нет в мире, только не сиди сложа руки.

Мгновение, и меня с разворота опрокинули в лодку. Поднявшись на хвост, задом, махая плавниками, попрощалась с нами благородная рыба.

– Жаль, уплыл, – растроганным голосом произнесла Эврика.

– Видимо, берег близко, за два дня управился принести плод.

Мы стояли и смотрели вдаль. Вдруг снова изводы появился плавник. Как-то настороженно он описывал круги вокруг лодки, приближаясь все ближе.

– Это не дельфин! – прижалась ко мне Эврика.

– Это акула чуть больше той, что видели в Средиземном море. Давай лучше ляжем на дно.

Не успели договорить, как ощутили сильный удар в борт. Спустя минуту еще сильнее. И вдруг огромная челюсть с кривыми острыми зубами легла на корму. Я махнул ножом, рассекая ей кожу, проведя линию через глаз. Голова исчезла, я взял бластер.

– Эврика, аккумулятор!

В ста метрах появилось перо и устремилось в нашу сторону.

– Поздно. Ложись на дно! – хватая ее за руку, увлек за собой.

Не доходя метров пять до лодки возник еще один белый плавник и со скоростью врезался в акулу. Вода вскипела и снова затихла, вздувающиеся волны из глубины говорили, что там идет бой не на жизнь, а насмерть.

– Господи! Помоги ей! У нее нет даже пары клыков, чтобы оборониться, – жалобно взмолилась Эврика.

При этих словах в голове у меня помутилось, произошло замыкание, и я нырнул в воду, держа нож в зубах. Соленая вода резанула глаза, мне все стало безразлично, еще взмах рук, и достиг поединщиков. Они кружили в диком вальсе. Акула стремилась настигнуть хвост дельфина, но он ловко изворачивался, резко меняя направление. Поврежденный глаз не давал хищнице точно прицелиться, однако, заметив меня, она изменила цель на более неповоротливую, и тут же получила удар в бок от дельфина. Снова резко развернувшись, она ухватила за его боковой плавник и на мгновение замерла. В это время я с отчаяньем налетел сверху, уцепился за акулье верхнее перо и успел нанести два удара ножом. Все втроем ушли в глубину, дельфин с тяжестью мертвой акулы на плавнике, я, как овощ, получив удар хвостом по ушам.

Эврика заломив руки, громко рыдала, завидев поднявшиеся красные круги на воде. Мы не появлялись.

Минуту спустя всплыл дельфин, толкая перед собой меня. Бедная моя девочка, сколько ей досталось из-за меня. Ослабленная, обезвоженная, к тому же, беременная, дрожащими ручонками она ухватила мое бренное тело за волосы и подтянула к лодке. Перехватив далее за руки, она не смогла поднять меня в лодку, не хватало сил. Дельфин пробовал немного подтолкнуть, но не получалось, сам изрядно потрепанный.

– Архи, милый, очнись, – обливаясь слезами, причитала надо мной. – Я не в силах тебе помочь.

Одной рукой держа под мышки, другой гладила по голове, прильнув к моему лицу. Слезы (откуда они берутся из без того иссушенного тела?) потекли живой водой.

Я немного шевельнулся, перехватил рукой борт, подтянул ноги, хотел сделать рывок, но передумал. Нужно немного оклематься, позвоночник вспомнил объятия робокопа на экобазе легким онемением, видно, досталось ему хвостом, как вдруг ощутил мощный пинок в округлившуюся попу, и я вылетел из воды, рухнув Эврике на колени.

– Спасибо тебе, спасительница наша, – улыбаясь в слезах, произнесла Эврика.

Пропищав в ответ, дельфин уплыл в океан, оставляя легкий кровавый след.

– Почему ты думаешь, что эта она? – открывая глаза, прошептал я.

– Мне показалось, она также беременна, – загорелое смуглое лицо еще больше покраснело.

Через пару дней ночью ощутил легкий толчок в днище. Без сна и еды не соображая, сел к рулю, дожидаясь команды лоцмана. Эврика застонала во сне.

«Хватит мучений, убивать себя, экономя гребанные батарейки! Срочно на берег. Далее пешком, пусть месяц, два, год, зато живыми!» – вскричал мой мозг.

Тихо подполз к Эврике, аккуратно развязал мешок, просунул руку. Где же они? Голова девчонки сползла и упала на дно лодки.

И откуда у женщин берутся силы? Поправляя мешок, она наткнулась на мою руку. Вскрикнув в испуге, согнулась в комок и обеими ногами отправила меня за борт. В перепуге, чтобы не отстать от лодки, я что есть силы загреб руками песок, набрав его полный рот.

– Зем-ля-я!

– Зем-ля-я-я! – закричала вслед Эврика.

– Где Софья? Тока будила поправить маршрут, – спросил я.

Гибук моргнул красным глазком.

– Батарею всю до капельки выжала, умница. Мне так порой бывает жаль жужжалки, стока дней безделья, пару батарей зарядил бы точно.

– После драки кулаками не машут. Заряди Софью, мы без нее никуда не придем, сколько не экономь энергию.

Ближе к утру в разрывах облаков замелькали звезды.

Глава №4

Ганг