Чтобы что-то вспомнить – надо это пройти

Зимой, уже в Ащелисае, при МТС, прошел ускоренные курсы комбайнеров, даже получил удостоверение, так как прошлогоднюю работу помощником комбайнера, мне засчитали, как практику. Здесь же при МТС, на основании справки о сдаче экзаменов в Слободзее по тракторам, я бысто сдал норматив по вождению и получил удостоверние тракториста.

К началу весеннее-полевых работ, я уже имел право работать и на тракторах, и на комбайнах, хотя мне только в августе должно было исполнится …15 лет, но об этом никто не знал, да и не хотел знать. Очень тогда в МТС были нужны кадры механизаторов….И меня, и руководство МТС – это вполне устраивало….Так я стал рабочим человеком, в неполных пятнадцать лет.

Услужливая память до сих пор выдает мне памятные эпизоды из того моего «начального» периода: – вот я получил первый свой трактор – «ХТЗ», колесный с металлическими треугольными шипами. Стою я перед этой грудой металла, грубо сформированной в подобие машины, у которой нет ни фар освещения, ни динамо-машины, сигнала и т. п. «мелочей», даже сиденье было металлическое на такой толстой пружинной стальной полосе, и думаю- с какой стороны к нему подойти….Заводился этот «тягач» такой длинной кривой рукояткой. Естественно, никаких стартеров и других приспособлений для заводки двигателя, предусмотрено не было. Просто надо было вращать его за ручку, до тех пор, пока не заведется. А трактор- не легковая машина. …

Познакомиться с началом моей работы на том тракторе, можно в материале «Начало», в этом же разделе.

Не менее яркий памятный эпизод – мой первый выезд в поле на зерновом комбайне, потом и день рождения, в том же пятьдесят пятом, за штурвалом комбайна. Комбайн- не велосипед и даже не мотоцикл, а очень большая и серьезная, да еще и ответственная по многим направлениям, машина.

День рождения у меня 17 августа, как раз в разгар уборки хлебов, в казахстанских степях. В тот первый мой комбайновый сезон, мы начали уборку 6 августа, так что к дню рождения, я, как говорят – «набил руку» и чувствовал себя уже настоящим комбайнером. Бригадная повариха приехала ко мне на поле с бригадиром на мотоцикле, привезла обед, с домашними пирожками! и они поздравили меня с 17-летием….Откуда им было знать, что мне только -15…и когда еще будут те -17?!.

Так я стал механизатором, причем все мои 4 из 5-ти рабочих лет, я работал и трактористом, и комбайнером, и водителем. Поставил трактор-пересел на комбайн, поставил комбайн – пересел на трактор….

Чего только не было за эти годы! И работал, и тонул, и замерзал, и неоднократно встречался с волками и лихими людьми, которых и все времена хватало в тех местах. (смотри все 25 иллюстрационных материалов в этом же разделе).

Это было началом, но, постепенно, я начал ощущать преследование какой-то необходимости, может это и называют «кармой», и в пятидесятые, и в последующие периоды (я не стремился, правда, так получалось- в работе, учебе и других направлениях) – В РАВНЫХ УСЛОВИЯХ – ВСЕГДА БЫТЬ ЛУЧШИМ. Мы на этом еще не раз остановимся при характеристике других периодов, но первое тому подтверждение – в 1957 году, на четвертом году моей рабочей «карьеры» и, в мои «настоящие» 17 лет, я был признан лучшим молодым механизатором области. На областном слете – получил первую почетную грамоту обкома комсомола, почетный знак ЦКВЛКСМ «За освоение новых земель», первую медаль «За освоение целинных земель» и путевку на выставку в Москву (как Участник выставки).

Кстати, в том же 1957 году, при МТС, были организованы курсы шоферов под эгидой областной автошколы. Помню-принимать экзамены, к нам в село, прибыл за 150 километров, сам начальник областного ГАИ, майор Семутников, строгий был экзаменатор. Наша группа состояла из 30 человек, 29 молодых ребят и одна девушка. С первого захода права водителя-профессионала из всей группы – получили – только я и та девушка (Люба Максименко (позже – Клевако), ей майор сделал снисхождение.

Остальные ребята были вынуждены долгое время ездить в Актюбинск на неоднократные пересдачи и не с пустыми руками….

В 1958 году, МТС ликвидировали и я перешел работать в автобазу, в нашем же селе. По итогам уборки урожая того года, был признан лучшим водителем автотреста, куда входила наша автобаза, но удостоверение не получил, потому, что процесс награждений был продолжительным, а мне пришлось временно поменять место жительства по семейным обстоятельствам.

К особо ярким искрам памяти для меня в этом десятилетии, конечно же относится факт нашего бракосочетания с замечательной девушкой, Калашниковой (ныне Гурковской) Ниной Ивановной, а также – рождение нашей старшей дочери, замечательной, доброй и талантливой – Екатерины, и, вдобавок, – нежданный призыв меня на военную службу…. (смотри материалы- Семья – в разделе 7-ом и – Море зовет- в этом разделе – Пятидесятые).

Главным «общежитейским» что ли, итогом первых моих пяти (рабочих) лет пребывания на целине, я так думаю, стало то, что меня никогда, подчеркиваю-никогда, не считали «приезжим». Так называемых «временных», сразу было видно и не только по работе, а по совокупности их жизненных действий. Основная масса приезжавших на целину людей, независимо от возраста, специальности и национальности, как правило – через год, два, максимум 3–4, рассеивалась, испарялась, исчезала…. Как пример-из нашей «молдавской» десятки, к концу пятидесятых, остался я один.

Этому, наверное, способствовало много факторов. Это не только добросовестное отношение к работе, но и мой добродушный, общительный и уважительный характер в отношениях с людьми, независимо от возраста и положения. Кроме того – я играл в сельком клубе на танцах, вначале на гармошке, потом на баяне, пел со сцены в художественной самодеятельности, выступал за волейбольную и футбольную команды села, то есть – жил жизнью села и все 22 года (исключая время в армии) считал себя его (села) частью, а село отвечало мне тем же вниманием. Наверное, это было правильным.

Меня в селе знали все- и старики и молодежь, знал многих (если не всех) и я.

Дело в том, что я появился в этом селе в тот период, когда еще находились в строю, как говорится, в добром здравии и живой памятью люди, которые или были первыми поселенцами по этой балке, или были первым поколением потомков, тех первых переселенцев. То есть, в плане получения достоверной информации из первых рук – у меня, как неравнодушного и интересующегося человека, никаких проблем не было. Я бы мог очень долго перечислять тех ащелисайцев старшего поколения, с которыми не раз общался по разным поводам, но всегда получал от них что-то новое, интересное. Причем, не специально «вытягивал» из них информацию, а незаметно, в процессе общения. Я никогда ничего не записывал, но все накопленное, постепенно накапливалось во мне и ждало своего часа.

У отдела кадров МТС, как и у любого управленческого звена, был свой определенный резерв механизаторов, трактористов и комбайнеров. Как правило, этот резерв формировался из людей приезжих, молодых, не обремененных семьей и другими похожими заботами, живущих в Ащелисае, но которых можно было направить на работу в любое хозяйство обслуживаемой зоны, закрывая там какие-то текущие кадровые проблемы в сезон полевых работ. Так сложилось, что все годы работы механизатором в МТС, я постоянно находился в этом резерве, скорее всего потому, что всегда был бес проблемным и всегда понимал, что – раз так надо – значит так надо. Зимой мы жили в общежитии, а весь полевой сезон – с апреля по октябрь, – я находился на полевом стане тракторной бригады, и без всяких выходных, и каждый день.

На гусеничных тракторах работали по сменам, каждая смена -12 часов. Один тракторист пашет (боронит или сеет) в ночь, другой – в день, через неделю – график меняется, тот кто работал днем, переходит в ночь. И так по всему сезону. Утром и вечером, трактористы (экипажи) менялись, производили дозаправку, текущее обслуживание техники. Все приезжие – жили на полевых станах, местные – ездили домой. Конечно, жить в полевом вагончике все лето, с «удобствами» в ближайшей балке, было не очень приятно, но и ездить в пустое общежитие, искать себе каких-то ненужных проблем и терять по два – три часа на сборы и дорогу, вместо отдыха в бригаде, после смены, в ночь, тем более – в день, – было бы неразумным.

Ну, а раз все равно, на летний сезон придется куда-то ехать, то какая разница – куда. Мне даже нравилось каждый раз ехать куда-то в новую бригаду очередного колхоза. За годы работы в МТС на тракторе и комбайне, я работал практически во всех колхозах зоны. Начинал в бригаде Ивана Рубцова в колхозе им. Буденного, в том же году, косил на комбайне в бригаде Романа Гутера, колхоза «Красное поле» и даже успел постричь овец в самом северном колхозе зоны – Кызыл-сай, что рядом с городом Орск. В следующем году, работал на тракторе и комбайне в селе Айтпайка, в бригаде Даниила Георге, колхоза им. Чапаева. Еще через год – в бригаде Константина Пономаренко, опять в колхозе – Красном поле.

В колхозе «Новый путь», в бригаде Алексея Сиротина, возил зерно от комбайнов. Когда началась организация с нуля нового совхоза «Степной» в нашем районе, помогал пахать для них целину и возил стройматериалы для строительства поселка и животноводческих ферм. Также помогал поднимать целину и в колхозе им. Розы Люксембург, самом дальнем (восточном) хозяйстве зоны нашей МТС. То есть, за время моей механизаторской деятельности (так сложилось), я действительно, работал во всех хозяйствах обслуживаемых Ащелисайской МТС, кроме колхоза «Передовик», который располагался на месте, в Ащелисае. (В этом колхозе я двенадцать лет работал уже после армии). Не надо думать, что я был плохим работником и меня потому гоняли по всем бригадам.

Нет, я работал всегда добросовестно, куда бы меня ни посылали. Просто мне всегда были интересны новые места и новые люди. Я согласен был двигаться куда угодно, лишь бы увидеть и узнать что-то новое. Никакие бытовые проблемы и не комфортности, меня не смущали, интерес к новому во мне перебарывал все. Руководство МТС в лице отдела кадров, это сразу почувствовало и у нас с ним, до конца существования МТС, были негласные, симбиозные, как сейчас говорят, отношения. Руководство знало, что я не то что буду возражать против направления куда-нибудь в дальнюю бригаду, а сделаю это с удовольствием. И им – хорошо, и мне тоже неплохо (симбиоз).

Каждое новое место работы, было для меня, как новая книга, которую я добросовестно рассматривал и по несколько раз перечитывал., откладывая в памяти, что-то еще до сих пор мне неведомое и интересное….

Читателю скажу больше: – есть такое в нашей жизни негласное понятие, называется – ВНИМАНИЕ. Внимание – это как зарядное устройство для Памяти. Если ты живешь и внимательно смотришь на окружающую тебя Природу, Жизнь и Людей, и сам принимаешь участие в этой самой жизни, то обязательно впитываешь в себя (откладываешь в Память) что-то, неважно хорошее или плохое. Ведь мы живем не Космосом, мы живем, в первую очередь, обычными текущими мелочами, многие из которых неплохо было бы и запомнить. Люди, по – разному к этому относятся, часто не вникают в «мелочи» жизни и, конечно же, мало что запоминают, считая, что это им не нужно. Может быть, они и правы.

У меня, видимо, более внимательный, более чувствительный, что ли, характер, по отношению ко всему происходящему вокруг, поэтому и накопилось в памяти немало, так немало, что решил поделиться с другими людьми.

Работая в разных колхозах зоны, общаясь со многими и разными людьми, я постоянно что-то от них принимал и запоминал. Знал практически всех механизаторов, номера тракторов и комбайнов, работающих в МТС, знал руководителей бригад и колхозов, знал условия жизни людей во всех селах нашей зоны, знал характеры и возможности тех, с кем рядом работал.

А главное, работая вне центральной усадьбы МТС, в окружающих Ащелисай колхозах, я получал постоянную информацию о том, как относились люди других сел, к жителям самого Ащелисая, к руководителям МТС, мастерам – ремонтникам, работающим в центральных мастерских и вообще к существующей системе обслуживания сельскохозяйственного производства в то время. Повторяю – никогда ни о чем я не спрашивал у тех людей, информацию они выдавали сами в процессе общения, больше между собой, чем со мною лично.

Из ярких вспышек памяти, – просто обязан подчеркнуть события, прошедшие через мою жизнь, Из приятных: По приезду в Ащелисай, наша «молдавская» команда, которой было грустно вдали от родины, купила мне вскладчину замечательную Шуйскую гармонь, поставив твердое условие, чтобы через месяц я на ней играл, что я добросовестно и выполнил, а через пару лет, после первого удачного целинного 1956 года, я приобрел один, потом второй, баяны и с тех пор они стали для меня постоянными спутниками.

В 1955 году я познакомился с замечательным парнем, Штиль Иосифом. Так случилось, что участник нашей «молдавской» группы, Любицкий Эдуард Данилович, женился на одной немке из депортированных из Украины, а у нее было двое сыновей. Со старшим Иосифом, мы были очень дружны, как настоящие братья, и, когда он ушел в армию, мама Фрида, называла меня своим младшим сыном. С Иосифом, мы и сегодня поддерживаем дружеские отношения, более 60 лет, хотя и живем в разных странах. И это тоже – память….

Из неприятных ярких воспоминаний: в 1957 году, мы помогали организовывать новый совхоз в нашем районе, распахивали для него целину. Когда я приехал на тракторе с плугом на указанное место, у кромки будущего поля стояли – наш бригадир тракторной бригады и агроном нового совхоза. А рядом, ЭТО НАДО БЫЛО ВИДЕТЬ! Жаль нечем было заснять на память, – простиралось огромное пространство, сплошь усыпанное небольшими цветущими тюльпанами! Каких там только цветов и оттенков не было!. Такое огромное цветущее пятно с полкилометра шириной и во всю запланированную длину в 2 километра!. Бригадир мне говорит: «Дывысь, Васыль, мы поставылы тоби глубыну пашни -20-22 сантимэтра, нэ трогай регулятор глыбыны, а то хозяйва нэ прымуть вид нас полэ!». А я сморю на усыпанное тюльпанами поле и никак не могу решиться заехать на него трактором с плугом….

До сих пор вижу, как мой трактор, на первой скорости, тяжело тянет трехкорпусный плуг, царапая ту веками не тронутую целину, безжалостно, по мне-прямо по-зверски, вдавливая гусеницами в землю, нежные беззащитные цветки….Через всю жизнь я пронес эти редкие шлепанья гусеничных траков, как будто они шлепали по мне и давили что-то живое…..Но так было надо и время поджимало, надо было успеть вспахать и засеять те площади, в мае месяце, пока в земле оставалась влага.

Трагическим событием для меня и нашей семьи, стал в 1959 году этого периода, уход из жизни моей мамы, в 36 лет…..

Завершение этого Десятилетия, я встретил в рядах Советской Армии, в одном из специальных военных учебных заведений. Умение играть на баяне и голос, пригодились и в армейской службе. С самого начала меня определили ротным запевалой, взяли в художественную самодеятельность. Одно время даже был запевалой в украинском хоре, помню, как тепло наш хор принимали с концертом в МВТУ (Московском Высшем Техническом Училище) им. Баумана (Этот ВУЗ – был наш шеф) и даже играл на балалайке в сводном оркестре. Жизнь продолжалась….

Очень насыщенным на памятные события, был для меня и последний год этого Десятилетия, 1960-й.

Считаю, что мне повезло на армейскую службу, по всем направлениям. Наша специальная школа командиров взводов для инженерных войск, находилась в Бирюлево-товарная, это с 1960 года – один из районов Москвы. Раньше она структурно подчинялась Балтийскому флоту, готовила взводных командиров для строительства и оборудования береговых укреплений. К моему приходу в школу- от Флота остался только небольшой флотский (голубой) флаг, прикрепленный к красному знамени части, начальником школы-был капитан первого ранга, то есть флотский офицер, а курсантские письма украшал штамп – «Матросское письмо – бесплатно». Школа была переведена в ведение строительного управления Московского военного округа.

Никто, естественно, не знал, что это был последний учебный год этой школы и наш выпуск будет последним в её истории.

Мне довелось немало лет не только самому учиться, но и преподавать, много раз возглавлять государственные аттестационные комиссии в госуниверситете и ряде техникумов, поэтому могу высказать свое мнение об уровне обучения в той военной спецшколе, где довелось учиться и, вообще, о том, как раньше было поставлено армейское образование, по крайней мере там, где я учился.

Уровень подготовки в нашей школе, имеется в виду все её составляющие направления (военно-строевая, специальная, физическая, полтитическая и культурно-образовательная) были на довольно высоком уровне. Годичная по сроку обучения школа, по моему мнению, обеспечивала курсантов знаниями не меньше, по крайней мере, чем любой отраслевой техникум того времени (о нынешних я не говорю), плюс специальная военно-политическая и обжежитейская подготовка.

Ежедневные, кроме выходного, десятичасовые занятия, специальные предметы от лучших преподавателей московских Вузов и техникумов, регулярные зачеты и экзамены, держали нас в постоянном рабочем тонусе. Мало того, по выходным – обязательные культпоходы на различные выставки, в музеи, цирк, зоопарк, стадионы.

Тот, кто служил в Москве, тем более – служил и учился, мог, при желании многому не только научится, но и увидеть, познать, почувствовать. Я не говорю о других, а говорю о себе – я действительно много получил от того периода обучения в той школе. За пять лет армии, довелось видеть многих коллег по службе и вне её. Не все они принимали службу, как именно «службу», по присяге.

Хочу просто отметить, что сам старался получить от периода нахождения в столице-максимально возможный для меня максимум полезного, общеобразовательного. В период увольнений, посещал ВДНХ, где всего пару лет назад был её (выставки) участником, ходил на футбол, хоккей и, конечно же, смотрел новые кинофильмы, которые к нам в школу попадут не скоро.

У нас в школе, как и в большинстве военных учебных заведений столицы, «обучалось» немало ребят- москвичей, которые часто просто отбывали время. В первую очередь это были спортсмены, уже с высокими разрядами (от 1-го и выше). Формально – они считались курсантами, наравне с нами, но регулярно ездили на тренировки в свои общества (как правило – военизированные – ЦСКА, ДИНАМО), жили по особой программе и в курсантской повседневной круговерти, почти не принимали участия. Мне лично, это не мешало, сам имел неплохие физические данные, но в нашем далеком степном поселке, не было возможностей зарабатывать какие-то разрядные отличия. Позже я имел хорошие отношения с многими ребятами- спортсменами-курсантами, об этом- поговорим позже.

В нашей учебной смене было 35 человек. Разные были ребята по характеру, интеллекту, образованию (у многих было по 10 классов (у меня тогда – только 7) и физическому развитию. Разные были и по отношению к учебе, и по коммуникабельности. Естественно, служба постепенно «причесывала» нас одной уставной гребенкой, но люди есть люди….

Учеба, как и везде и всегда, давалась мне легко. Ниже отличных оценок, ничего не получал, по всем занятиям, включая специальную, физическую, строевую и стрелковую подготовку. Втянулся в ритм курсантской жизни, с радостью, причем ежедневно, получал из дома письма, отвечал, скучать не было времени.

До армии я курил. Придя на службу- продолжал курить. Получал свои, положенные 16 пачек махорки в месяц и пару пачек курительной бумаги. Все было нормально. Когда пришел в секцию бокса (все-таки имел удостоверение инструктора-общественника по боксу и штанге!..), спорторг школы, старший лейтенант, спросил: «Если куришь – или брось или не приходи больше!». Признаюсь сегодня-я сказал тогда, что не курю, а сам продолжал крутить втихоря те махорочные «цыгарки». Но после довольно интенсивных физических тренировок, когда почувствовал, что иногда не хватает воздуха, – бросил и уже с тех пор не курил, никогда.

А тут вдруг подвернулся случай, неприятный, но для меня очень показательный. Проводилось первенство по боксу нашего Управления Московского военного округа. Наш тренер, кстати кандидат в мастера в то время, прошел в финальную стадию первенства и вдруг, за три дня до выступления, вращаясь на турнике-упал и сломал руку, будучи явным фаворитом в своем весе.

Чтобы не терять место школы на последней стадии соревнований, он уговорил меня выступить в финальной пульке, так как мы с ним были в одной весовой категории, подав меня в заявке, как перворазрядника. Да, я имел первый разряд, но Юношеский…, получил его, когда стал инструктором-общественником. Мне не очень улыбалось выходить на ринг в первенстве округа и где! – в Москве!. Но старший лейтенант собирался в Академию и ему нужна была известность, или боксера, или тренера, поэтому, он чуть ли не умолял меня выступить.

Читатель может смеяться, но я тогда, не знаю с какого перепуга, выиграл три боя подряд и стал чемпионом округа среди инженерных войск в полусреднем весе! но с тех пор, перчатки больше не одевал. Не мой это вид спорта.

Прошла зима в текущей учебе. Зима в спецшколе – время особое и не простое. Ежедневно мы буквально «вылизывали» весь снег с территории школы и вывозили его за город. Бросали лопатами, рубили лед специальными скребами, а снег как хотел над нами издевался и сыпал каждый день. А школа-то в Москве, здесь и штаб округа, и министерство Обороны и наше Управление…Через день разные комиссии, проверяющие и т. п. И все стараются что-то найти, чтобы указать, ткнуть носом и наказать. Зачем им ехать далеко, им и здесь есть над кем поизмываться….

В этом плохом была и значительная доля хорошего в том, что нам не давали расслабиться ни внутренне, ни внешне. Всегда чего-то ждешь, всегда – настороже.