Оружие скорби. Книга 1. Я выбираю смерть

Глаза слезились от боли и бессилия. Аргеной видел только лицо спящей Вайны и мысленно умолял ее не просыпаться. Он не хотел, чтобы она видела его таким – слабым, беспомощным. Но веки девушки дрогнули и поднялись. Она привстала на локте, глядя на своего повелителя.

– Что случилось? – в ее голосе звучало искреннее беспокойство. – Спина?

– Ничего, – прошипел Аргеной. – Уйди!

Она не подчинилась. Спрыгнула на пол, подбежала к Аргеною и, приобняв его, помогла добраться до кровати.

– Ложись на живот, – предупредила она.

«Что помешает ей вонзить кинжал мне в спину?» – подумал Аргеной, подчиняясь своей игрушке. Но выбора не было, и Аргеной закрыл глаза, наслаждаясь ласковыми прикосновениями девушки.

– Легче? – спросила она.

Аргеной промолчал. Слишком уж стесняло его непривычное подчиненное положение. Но боль и вправду стихла, затаилась где-то в глубине, чтобы нанести удар в самый неподходящий момент. Аргеной понял, что в состоянии встать, но о том, чтобы победить в поединке, не может быть и речи. Какого-нибудь салагу еще может быть, но не Ранрида. Армия Гинопоса потому и была мощнейшей во Вселенной, что генералами здесь становились только лучшие бойцы, многократно доказавшие свою доблесть в бою.

– Я не хотел, чтобы ты меня таким запомнила, – проговорил Аргеной.

Ладони Вайны остановились, прервав свой успокаивающий танец на его спине.

– Ты так говоришь, будто собрался умирать, – сказала Вайна.

– Придется.

Он ощутил, как дрогнули ее пальцы. Что-то капнуло ему на спину. Аргеной понял, что пора прекращать это. Он попытался встать, но Вайна с неожиданной силой толкнула его, заставив лечь обратно.

– Что ты…

– Тихо! – шикнула она на него. – Закуси подушку, сейчас будет очень больно.

Аргеной не успел сказать ни слова. Нежные пальцы Вайны нажали на один из позвонков. Что-то хрустнуло и яростная, нестерпимая боль вспыхнула во всем теле сразу. Аргеной не кричал. Родившийся воином иначе реагирует на боль. Когда белая пелена боли спа?ла, Аргеной увидел покрасневшее, с раскрытым ртом и закатившимися глазами лицо Вайны. Он душил ее, словно тот безумный ревнивец из представления, которое Аргеной видел когда-то давно.

Он опустил девушку, и она отшатнулась, тяжело дыша и растирая руками горло.

– Если я и умру сегодня, то не от рук женщины, – сказал Аргеной. – Такого позора мне не надо.

– Спина, – прохрипела Вайна. – Помогло?

– Что ты… – Аргеной не договорил. Он повел плечами, потом осторожно отклонился назад, нагнулся вперед. Движения выходили легкими, плавными, без малейшего намека на боль. Это чудо так изумило Аргеноя, что он забыл о Вайне и чуть заметно вздрогнул, услышав ее севший голос:

– Ты справишься теперь?

Аргеной привлек девушку к себе резким движением и заглянул в глаза. Она не испугалась, не отпрянула.

– Не смей так делать никогда больше, – сказал он. – Я мог тебя убить.

– Моя жизнь не стоит дороже жизни главнокомандующего Гинопоса, – ответила Вайна.

Кажется, впервые в жизни Аргеной поцеловал девушку утром, после всех ночных развлечений.

– Я дождусь! – шепнула она.

Впервые в жизни Аргеной позволил девушке остаться в своих покоях без присмотра. Направляясь к залу, он пытался вытравить из головы все эти глупые нежные мысли, но то и дело ловил себя на том, что улыбается, думая о Вайне.

Глава 11

Сцена, на которой недавно лилась кровь узоргов, теперь представляла собой арену битвы. Трибуну убрали, как и занавески, за которыми чаще всего готовились к выступлению молодые девушки – зрелище, которое могло собрать полный зал. За исключением казней и поединков, разумеется.

Аргеной взошел на сцену, встреченный тишиной. Толпа не знала, как реагировать на происходящее. Веселит ли Аргеноя предстоящий поединок? Или же он, напротив, испытывает грусть? В одном был уверен каждый: Аргеной не боится. Вообразить главнокомандующего напуганным – непосильная задача для того, кто хоть немного его знал.

Ранрид, обнаженный до пояса, стоял посреди сцены, уперев руки в бока, и смотрел на Аргеноя надменным взглядом. Его мускулы, туго обтянутые кожей, так и бугрились, вероятно, приводя в экстаз юных девиц.

– Ты заставил нас ждать, Аргеной! – громко сказал Ранрид. – Что тебя так задержало?

– Твоя жена, – словно плюнул Аргеной.

Ранрид вздрогнул и первые несколько секунд не мог найтись с ответом. В зале начали роптать: заявление Аргеноя было бы достойным обычного генерала в такой ситуации, но не делало ему чести, как главнокомандующему.

– Этот человек возглавляет нас! – Ранрид собрался, наконец, с мыслями. – Он должен быть бесстрашным лидером, ведущим нас к победе, но я вижу тирана, что думает только о себе. Сегодня он забрал себе мою жену, а завтра…

– Я не забирал твою жену, Ранрид, – сказал Аргеной. – Ты сам отправил ее ко мне, лишь только я попросил. Ты отправил ко мне свою жену, вместо того чтобы вызвать меня на поединок за одну лишь мысль об этом. Я проверил тебя на предмет соответствия должности и понял, что ты занимаешь ее по ошибке. Генерал, не способный защитить свою жену, не сможет защитить и своих солдат.

– Я пытался быть вежливым с тобой! – прорычал Ранрид. – А ты смеешь высказывать мне за то, что я не плюнул тебе в лицо?

– Есть тонкая грань между вежливостью и коленно-локтевой позицией. Ты эту грань перешел. Теперь уже поздно для разговоров, не находишь? Все эти люди собрались не для того, чтобы слушать нашу перепалку.

К застывшим друг напротив друга бойцам приблизился Сонлер. Ранрид, заметив его, отвернулся, выражая презрение.

– Как распорядитель поединка, я должен напомнить, что, какие бы причины ни привели на эту арену бойцов, выжить должен только один. Он унаследует все, что принадлежало его противнику, и сможет распорядиться этим по своему усмотрению. Кроме того, победитель обязан выполнить последнее желание проигравшего. Прошу вас огласить свои желания, чтобы я мог внести их в церемониальный протокол.

Ранрид задумался на секунду и сказал, обращаясь не к Аргеною даже, а к залу:

– Я хочу, чтобы ты сделал Вайну счастливой и не бросил ее никогда.

Эти слова вызвали вздох восхищения у всех присутствующих женщин. Стилус в руке Сонлера быстро заполнял графы протокола. Аргеной отвесил церемониальный поклон, показывая, что он принял желание к сведению и исполнит его.

Теперь все взоры устремились к Аргеною. Он лишь улыбнулся. Поединок уже начался, только Ранрид этого не понял.

– Позаботься о моем народе, – сказал он, глядя в глаза Ранриду. – Дай им землю, сделай их счастливыми и не бросай никогда.

С перекошенным от ярости лицом Ранрид поклонился под аккомпанемент нарастающего шквала аплодисментов. Аргеной с лихвой вернул всеобщее расположение, выставив Ранрида сентиментальным дураком.

Сонлер осведомился о выборе оружия. Ранрид показал кинжал, а Аргеной – раскрытые ладони. Ранрид побагровел еще больше, а зал наградил Аргеноя новой волной аплодисментов. Кинжал задрожал в руке опального генерала. Бросить или нет? Секунды шли, а Ранрид никак не мог определиться, будет ли он лучше смотреться с кинжалом или без него.

Ударил гонг, и менять решение стало поздно. Аргеной дал Ранриду ровно одну секунду, чтобы встать в стойку, а потом налетел на него, как ураган. Кинжал взметнулся, ища тепла человеческой плоти, но сегодня ему было суждено остаться голодным.

Ранрид выбрал тактику обороняющегося, несмотря на то, что только у него было оружие. Аргеной, к которому после волшебного массажа Вайны, вернулись силы, вымещал их на своем сопернике. Ранрид не был достаточно быстр, чтобы уклониться от удара, и ему приходилось выставлять блоки.

Аргеной не оставил сопернику ни единого шанса перейти в наступление. Поединок нужно было закончить быстро, потому что Аргеной не знал, чего ожидать от своего тела. Он слишком затянул с процедурой, чтобы рисковать. Улучив момент, он захватил руку Ранрида, выкрутил ее, заставил бросить кинжал. А потом, продолжая движение, сломал руку в двух местах. Крик Ранрида потонул в торжествующем реве толпы. Аргеной, тяжело дыша, взялся за голову Ранрида и одним движением сломал ему шею. Сочный, отвратительный хруст был достаточно явственным, чтобы прорваться сквозь ликование переполненного зала.