Волшебник по залету. Книга первая. Малахитовый портал

– Совершенно верно. Набираю необходимый объем информации для проведения лингвистического анализа.

– Ладно, потом поработаешь переводчицей. Что там с анализом?

Рядом с Машей опять возникла доска, по черной глади которой побежали белые строки:

– Женщина. Человек. Модификации отсутствуют. Классификация в социуме – Дикая.

– Чистота крови – 18,4

– Интеллект – 45—62

– Физика тела – 39—88

– Пси активность —14—77

– Биологический возраст – 52 года мира Самах.

– Ско-о-олько?! – протянул недоверчиво Олег, – а с виду больше двадцать пяти не дашь. Надо же – бабушка уже. А я…

Маша объяснять не стала, только похихикала.

– Надо же, еще и «Дикая», – с большой долей сомнения протянул дальше Олег, – а с виду не скажешь. Вполне разумная. Объяснить все это не желаешь? Эй-эй – ты чего?

Это он прервал общение с Помощницей, отступив на всякий случай от коротышки, весьма ловко выхватившего из-за спины молот внушительных размеров. Рукоять этого оружия была как бы не в рост коротышки, а сама рабочая часть размером с наковальню. Такую Громов видел как-то в краеведческом музее. Возмущение свое он, впрочем, высказал тоже про себя. Вслух это сделала за него незнакомка, которую – если верить Маше – звали Мирой. Коротышка послушался; бросил так же ловко свой молот-переросток за спину, угодив, очевидно, в какое-то крепление. Громову с его позиции амуниции этого угрюмого гнома не было видно.

Так же ловко коротышка выдернул из-за спины другой молот. Точнее, молоточек – настолько маленький по сравнению с первым, что Олег поначалу и не понял, что это тот держит в лапище. А разглядел; скорее даже догадался, когда тот подступил к стене, и начал выстукивать на ней какую-то мелодию. Именно так парень воспринял ритмичный перестук, с которым коротышка двигался по кругу. А коротышка еще и ушами шевелил – большими и, как разглядел недавно Громов, поросшими редкими черными волосами. Вот ритм замедлился; движение руки, а значит и молотка, изменили траекторию. А вслед его движению по светлой каменной стене пролегла темная линия. У гнома еще и мелок такого цвета оказался.

А следом за этой полосой двигался кончик длиннющей указки Помощницы. И слова, с которыми она обратилась к Громову, скорее всего, несли тот же смысл, что и прозвучавшие из уст коротышки. Но уже в адрес своей соратницы, естественно. Та явно оживилась, да и Олег не остался безучастным к известию о том, что в толще камня скрывается какая-то дверь.

– Имеется механизм открытия, – добавила Маша, – на стандартный пси-сигнал идентификации не реагирует. Скорее всего, сломан.

– Ну, тут у нас имеется универсальный ключ, – усмехнулся Олег, – отмычка, так сказать.

Так он отреагировал на попытку коротышки выхватить опять свою чудовищную кувалду. Именно этим оружием, как теперь догадался он, и был вскрыт купол зала. Еще одна резкая команда от Миры, и коротышка оставил в покое «отмычку»; побежал дальше обстукивать стены гораздо шустрее. Задержался, правда, ненадолго. Как раз в том месте, где стена была оплавлена в ходе эксперимента Громова. Ну, это когда парень свое новое оружие испробовал. Замер на несколько секунд, покачал головой и дальше отправился.

У Олега сложилось впечатление, что команде Миры, ну или самому гному уже встречались подобные хранилища, и что он уже был уверен – эта замаскированная дверь здесь была единственной. Так оно и оказалось; больше чертить на стене ничего не пришлось. Зато двое прибывших принялись решать какую-то новую задачу. Судя по тому, что в условиях ее значились отверстие в куполе, веревка и пылевое пятно, в котором утопал конец каната, эта пара сейчас решала вопрос – как безопасно опустить вниз товарищей.

Громов решил было повыступать – в общем-то, он первый занял этот зал и, соответственно, имел больше прав на него. Маша поддакнула в том смысле, что эти права вообще абсолютные, стопроцентные. Особенно с учетом того, что за дверью в стене могли таиться немалые сокровища. А для Олега, с его богатством в виде «всего лишь» двух артефактов, вообще необходимые; даже обычные бытовые мелочи.

– Посмотрим, – пообещал он, с интересом наблюдая, как канат, свисавший сверху, начал раскручиваться, увеличивая амплитуду в нижнем своем конце.

Вот он раскрутился настолько, что Мира сумела ухватить его за кончик уже за пределами четко очерченной границы магического круга. И дальше они с коротышкой действовали так, словно не раз уже проделывали подобный трюк. Гном – так решил пока называть квадратного человечка Олег – отбежал, переваливаясь, к стене, и натянул канат, который явно кто-то держал наверху. Почему Олег так решил? – просто сверху раздался чей-то недовольный голос, и коротышка чуть ослабил натяжение.

Но и так по нему ловко скользнули вниз два сотоварища гнома и Миры. Олег уже перестал удивляться тому, как полно окружающий его мир постепенно приобретал черты обычной сказочной истории. Эти двое, нацелившие на него луки с короткими стрелами, с определенной натяжкой могли называть себя эльфами. Уши у них были чуть заостренными; личики хоть и смазливые, но не до такой степени, чтобы дамы разного возраста и положения вешались на них пачками.

– На что спорим, что сверху сейчас спустится какой-нибудь орк или огр, – спросил Олег, опасливо поглядывая на острия стрел.

Маша успокоила: «Нашу защиту не пробьет. Хотя я посоветовала бы дать костюму арамских пауков новую команду».

– Какую?

– Поднять уровень защиты во всех диапазонах.

– И насколько поднять? – Олег почти незаметно перевел дух после того, как «эльфы» опустили свои луки, – контролировать-то ты его не можешь. И я сам тоже, к сожалению.

– Не все так плохо, Олег Сергеевич, – подбодрила его Маша, – есть возможность контролировать расход пси-энергии твоего организма. Точнее, его баланс; с учетом собственного потребления и моих потребностей. Как только он станет отрицательным, останавливаемся.

– Хорошо, – согласился Громов, – что надо делать?

– Как говорится у вас, – лукаво улыбнулась Помощница, – повышай градус. Поэтапно, на один уровень защиты.

Тем временем за канат дополнительно ухватился один из «эльфенков» (эти двое, похожие, как близнецы-братья, выглядели весьма юно), и вниз медленно и как-то основательно пополз кто-то громадный. Олег видел уже четвертую фигуру, спускающуюся в его «склеп» по канату, а с учетом Миры – пятую. Так что примерный масштаб уже представлял. Но не останавливался в своем эксперименте. Так что уже совсем скоро они с Машей определили, что достался им артефактный костюм аж десятого уровня, и что пси-энергии самого Носителя вполне достаточно, чтобы поддерживать защиту в таком состоянии неопределенно долго.

– Если, конечно, она не будет расходоваться на сторону, – прокомментировала явно довольная Помощница, – но я бы посоветовала понизить уровень, примерно вдвое. Избыточен он здесь. Чувствуешь, что здесь нам пока ничего не угрожает?

Олег велел артефактному костюму уменьшить защиту, как и предложили, до пятого уровня, что и зафиксировала Маша уменьшением оттока внутренней энергии Носителя. А потом все таки пригляделся к новому постояльцу. «Мария Павловна» отслеживала его движение от самого пролома в куполе. И сообщила, что пролома этого визуально сейчас нет – последний «гость» его чем-то прикрыл. И это означало, что это действительно последний, с кем Громову предстояло сегодня познакомиться. Ну, как познакомиться – обменяться внимательными изучающими взглядами, после чего Олег приветливо улыбнулся, а «орк» даже не пожал плечами. Просто повернулся и принялся «любезничать» с гномом. Причем на десяток слов коротышки он отвечал одним собственным; весомым, словно гвозди-двухсотка, которые последний гость вбивал с одного удара.

На орка он, на взгляд Громова (тот самый, изучающий) тянул процентов на двадцать. Главное – ростом за два метра и мощным костяком. На который, в силу особенностей организма или недостатка питания, не наросло должного количества мяса. В общем, это была костлявая громадина с темным цветом кожи, не имевшего, впрочем, негритянских черт лица. Они вообще были какими-то особенными, действительно дикими. Так что ни к какой из известных ему четырех земных рас Олег отнести его не рискнул.

– Ближе всего, пожалуй, будут краснокожие. Индейцы, иначе говоря. Слышала про таких?

– Теперь знаю, – кивнула Мира, – Виннету, Чингачгук Большой Змей и все такое. Но никакого отношения к ним этот тип не имеет. Ближе всего к оркусам. Отходы, скорее всего. Модификант; специально выведенный для охранных целей. Составляли основу планетарных войск.

– Что значит «выведенный»? – возмутился Олег, – они тебе что— бройлеры какие-нибудь, или поросята крупной белой породы? Или новый сорт картошки?

В такой вот момент, в сильном возбуждении, даже возмущении, из него полезло то, что в студента Олега Громова целых пять лет впихивали в сельхозинституте.

Маша на его возмущение никак не отреагировала. Ну, и сам он успокоился; понял, что адрес, по которому попытался направить негатив, выбрал неправильно. Но пообещал себе вернуться к этому вопросу. Обязательно, но позже. Потому что сейчас парня приглашали за стол. А точнее – за дастархан. Так в его студенческие годы называли накрытый стол два узбека, неведомо как поступившие в провинциальный вуз. Они же и объяснили, что в дословном обозначении слова дастархан является скатертью, что стелют прямо на пол, а уж на него…

– Да…, – протянул он, опять-таки про себя, – негусто у вас, ребята, кормят.

Сам Громов за годы работы в «Агрокоме» привык хорошо питаться, а так же одеваться, и вообще наслаждаться жизнью. Здесь же предложили тарелку с полосками какого-то вяленого мяса, лепешку средних размеров, очевидно каменной твердости, которую сразу захотелось постучать по этой самой тарелке, или голове того, кто ее выдал (а если конкретнее – то гному) … и все. Еще было пять фляг, персональные у каждого из группы. Громову, естественно, их не предложили. Да он и сам бы отказался прикладываться к чужой посудине. Только теперь он заметил, что пить, в общем-то не сильно и хочется. Хотя прошло…

– В пересчете на привычный тебе счет два часа пятнадцать минут, – сообщила Маша, – но это с момента моей активации. Разница с твоим прежним миром существенная. В здешних сутках тридцать местных часов; вместо привычной тебе семидневной недели декады, которых в месяце четыре. Ну, и месяцев в году десять.

– Всего, значит, четыреста дней… и мир все таки другой. Как-то я слишком легко отношусь к этому. Это не ты, подруга, накачала меня успокаивающим? Каким-нибудь пси-наркотиком?

– Про мир – это очевидно, – согласилась Маша, – и ничего удивительного в этом нет. На момент моего перехода в неактивное состояние планета цивилизации Самах с таким же самоназванием входила в космическое Содружества, точного числа Миров в котором мне было неизвестно…

– Это не актуально, – промычал Громов не совсем внятно, хотя делал это мысленно, – лучше подскажи, как мне это откусить.

Он как раз пытался разжевать и оттяпать зубами часть одной из полосок, которыми его угостили. Рот уже заполнился перечно-соленой слюной, а жесткие волокна никак не поддавались.

– Отрежь, – посоветовала Помощница.

Олег не успел спросить: «Чем?», – уставившись на лезвие ножика, которое словно само выросло из ладони. Хорошо, остальные за столом не поняли, что для него самого это тоже было полной неожиданностью. А может, поняли, но сделали вид, что это их никак не касается. Хотя на ус, конечно, намотали.

Управился он с ножом, лезвие которого было острым, как бритва, а может, еще острее, вполне успешно. Первый отрезанный кусок оказался во рту; лезвие пока «растаяло», а точнее, втянулось в один из тех браслетов на запястьях, которые стали частями жезла, а Громов вдруг помечтал: