Боярский сын. Книга вторая: Сотня специального назначения

Но боярин, кивнув дядьке: «Разбирайся тут!», – сам помчался наверх, к мастерской, дверь в которую, как он полагал, была запечатана очень надежным Узором.

– А, нет, – констатировал он достаточно спокойно, – нашелся умелец. Распечатал.

Впрочем, спокойствие его покинуло, как только боярин перешагнул порог. Он разве что не зарычал от ярости, увидев внутри комнаты картину погрома. С первого взгляда не было даже понятно – унесли ли отсюда что полезное, и если унесли, то что конкретно. Потому что тут, внутри, царил натуральный железный бедлам. Стены мастерской, который сам же Шубин обработал Узором для полной бесшумности за их пределами, не дали казаку-посыльному, или тому, кто его послал, расслышать, что творилось тут совсем недавно. А тут кто-то славно поработал кувалдой. Той самой, которая зачем-то хранилась в углу помещения; в комплекте к другим инструментам, так сказать.

– Ни разу ведь не использовали, – усмехнулся Николай уже спокойнее, – вот до сегодняшнего дня. И что мы тут имеем?

Он «включил» вкупе с Силой Воздуха еще и Металл. И тут же встрепенулся – что-то невесомое, неразличимое для других, не наделенных таким Даром, вело за пределы комнаты.

– А вот это вы зря, ребята, – хищно улыбнулся он, – аккуратнее надо быть, аккуратней.

Назад – к круговому коридору, и лестнице вниз – он шел уже не так торопливо. Проверял себя, и обретенную недавно способность работать… сейчас просто улавливать даже мельчайшие проявления Металла. А точнее – вот этой конкретной его разновидности. Николай сейчас не пытался разложить витающие в воздухи крохи, или их следы на составляющие части. Просто закреплял их в памяти – чтобы не спутать с другими, аналогичными. Которых в его окружении хватало. Да что говорить – он и сейчас нес на себе пару килограммов «железа». Еще больше было на казачатах, и дядьке, которые еще не знали, что их глава уже взял след. По которому команда и двинулась – без спешки, привычным походным шагом, переходящим когда надо в бег. Разбираться же с последствиями набега он оставил Анфису Никаноровну и Артемия Палыча.

Ни дядька Михаил, ни, тем более, казачата, вопросов не задавали. А Дементьев еще и подтвердил уверенность Шубина, который следовал вперед, словно пес, вынюхивающий добычу по воздуху. Разве что ноздри не раздувал.

– А ведь есть след, Николай Ильич, – кивнул дядька, когда боярин в очередной раз сбавил темп, – опытный враг попался, это точно. Но вот один тут лишним был. Думаю, с таким «ходоком» далеко уйти не успеют.

– Да им далеко идти и не нужно было, – хмыкнул Николай, первый уловивший – с помощью Воздуха, конечно – слабые запахи конского пота и навоза.

На полянке, где отряд немного перевел дух, действительно были хорошо различимы следы стоянки.

– Восемь лошадей, – определил казак, пробежавшийся по поляне, кажется, совсем бессистемно, – двое здесь оставались. И тоже – один опытный чертяка, а другой словно первый раз в лесу оказался. Значит, ввосьмером они сюда явились, без заводных. Значит, недалече куда отсюда направляются.

– Ну, это не факт, – покачал головой Николай, – пусть даже груза у них прибавилось, очень нелегкого груза. Но тут ведь как – сейчас они до трассы выйдут, а там ищи ветра в поле. В любом постоялом дворе отдохнуть можно. Да и лошадей… Нет – менять, да покупать не будут – явный след останется. Так что поспешим, братцы…

Темп передвижения, впрочем, не поменялся. Силы отряда Николай берег. Тем более, что выскочив в какой-то момент на Пекинку – так он по-прежнему называл окружную дорогу вокруг Владимира – боярин убедился, что след он держит надежно. Хотя запахов; людей, повозок тут было немеренно. Но это недолго. К вечеру, когда команда практически без отдыха отмахала уже два часа неспешным бегом, путников на трассе, ведущей в сторону Москвы, стало гораздо меньше. А еще через полчаса дядька, опять догнавший бежавшего впереди парня, спросил, демонстрируя вполне ритмичное дыхание:

– Что-то не так, Николай Ильич? Почуял что?

– Ага, – с таким же выверенным, ничуть не изменившимся с начала похода дыханием (вот они – регулярные тренировки!), ответил Николай, – нашли. Вот в этом постоялом дворе и засели. Думаю, до утра тут отдыхать будут. Ну, или кого ждать…

По очень приблизительным прикидкам боярина, они совсем немного не добежали до Лакинска. Если, конечно, этот городок здесь существовал.

– Ага, – добавил про себя Николай, – и пивзавод при нем. Эх, и попили же мы его… когда-то…

Почему пробежали мимо? Этого вопроса дядька задавать не стал. Понятно же – вломиться вот так, без подготовки, в постоялый двор, где, быть может, людей посторонних, что говорится, полна хата. Можно нарваться так, что весь поход окажется плачевным. Противник, по словам того казака-посыльного, был вполне опытным и опасным. И крови не жалел. Единственный вопрос сейчас был – разглядел ли часовой, или часовые, которых у врага не могло не быть, отряд, пробежавший по трассе мимо двухэтажного здания, огороженного высоким и крепким забором. И который остановился уже в небольшой березовой рощице по левую сторону по ходу движения. По мнению Николая, их могли и не заметить. А если и заметили – что ж, мимо же пробежали.

К постоялому двору крались втроем. Сам Николай, и Дементьев с сыном. Не потому, что последним он доверял больше, чем остальным казачатам (хотя и это тоже, конечно) – нет, опытный казак с Захаркой на сегодня были лучшими в скрадывании неприятеля. Сейчас это было главным умением для начала операции. Ну, а самого Николая по прежнему вели к цели ничуть не ослабевшие от времени и расстояния эманации Металла. Которые, как оказалось, вели прежде всего в длинное и приземистое здание; позади за основным, двухэтажным. Судя по запахам, и всхрапыванию отдыхавших животных, это была конюшня. Часть эманаций, кстати, вели внутрь самого двора, но основное было здесь; как предполагал Николай – в тех самых мешках, или походных вьюках.

Теперь в дело вступили казаки. Николай только подсказал им, едва слышно:

– Двое внутри. Я так полагаю, что это наши «клиенты». Живыми нужны. Справитесь?

Дядька не ответил; лишь глянул укоризненно. Ну, или Николаю так показалось в темноте. Впрочем, не показалось – он теперь умел «видеть» не только глазами, но и Даром, одним из проявлений которого и было оперирование чувствами. Своими и чужими. Пусть пока несовершенное, с малым опытом, но вот так, рядом, Шубин хорошо прочел эмоции и опытного казака, и его нетерпеливого напарника. Впрочем, внутрь темнеющего даже в ночи зева ворот конюшни казачок скользнул не менее ловко и бесшумно, чем его многоопытный отец. Ну, и шума борьбы издавал… да не было борьбы, по большому счету. Пара караульных, оставленных тут для присмотра похищенных ценностей, и лошадей, даже не успели почувствовать, что уже не свободны в своих устремлениях.

Боярин, вошедший в конюшню уже неторопливо, не скрываясь, увидел вполне ожидаемую картину. Как увидел? – да с помощью еще одного артефакта, магического фонаря. Почти такого же, как те светильники, которыми были снабжены все комнаты в его замке, только меньших размеров и переносного. Узкий, направленный в одну точку луч осветил поочередно и казаков, и двух не самых мелких бойцов, которых сейчас вязали дядька с Захаркой. Точнее, казачок вязал, а старший уже стоял над поверженным, и аккуратно «упакованным» противником.

Никуда тащить их Николай не собирался. Пока. Допросить – да, но именно здесь и сейчас. Потому что не знал графика смены караула; да и без всякого графика мог заявиться кто-нибудь из подельников вот этих…

– Захар – беги за нашими, – велел он казачку, – да не забудь напомнить, чтобы потише там. Особенно Артем да Павел Большой.

Меньшого Павла уже не было, как и его деда, казака Никитича. Но крупного, даже громадного, и очень сильного парня по прежнему называли так. В подвижности, и ловкости он прибавил очень неплохо, но по сравнению с остальными казачатами Пашка, как и кузнецкий сын Артем по прежнему сильно проигрывали.

Захарка улыбнулся, и растворился в ночной тьме. Ну, а Николай, уже привычно сотворив над собой, и над местом предстоящего допроса купол, сквозь который не мог проникнуть ни единый звук, кивнул старшему Дементьеву: «Начинай!».

Опытный казак приступил, используя один из старых казачьих способов – начал энергично растирать уши врага – того, кого сам и связал Так энергично, что Николай даже поежился, представив, что такую экзекуцию проводят над ним самим. А насколько ладони дядьки были сильными и жесткими, он знал… на собственном опыте. Вот и вражина сейчас испытал; невольно в первый момент выдав достаточно важную информацию.

– Пся крев! – выдавил он из себя болезненный стон, и тут же замолчал.

– Ага, – озадаченно воскликнул внутри себя Николай, – поляк! И что теперь?

Польского языка ни прежний боярич, ни нынешний боярин Шубин не знал от слова «совсем». Ну, кроме уже прозвучавших внутри купола, да еще пары словосочетаний, одно из которых и вырвалось из груди пленника; со всей мощью его не самых слабых легких. Шубин же, вместе с дядькой, с улыбкой воспринявшие этот призыв к помощи вкупе с тревогой, задал себе еще один вопрос:

– И что пшекам от меня надо? Или не от меня, а от батюшки? Старые, так сказать, долги? Или, быть может, банальный промышленный шпионаж? Следили за графом Стрешневым, а потом и за мной – как наследовавшему графу самое ценное. Артефактора с мастером Металла. Нет, что-то не сходится. Откуда тогда информация о мастерской в замке? Или это просто исполнители. Хотя… как-то глупо нанимать поляков. Куда проще, и незаметней своих, доморощенных послать. Тем более, что русского языка этот мужичок не знает. От слова совсем. Ага – знает, ругательные. А дядька-то каков – по польски шпарит, как на родном. И где только научился? Да понятно где – в очередном походе военном, конечно. Может быть, еще до службы у батюшки моего. И что мы имеем?

Имели не так много. Разве что подтверждения мыслей боярина. В табели о рангах вражеского отряда этот воин стоял не очень высоко. И сейчас, после не такой уж и суровой обработки казаком, рассказал следующее. Отряд поляков числом в полсотни бойцов «квартировал» в подмосковной усадьбе, имени хозяина которого поляк, назвавшийся Анжеем, не знал. Использовались наемники – всем отрядом, или вот как сейчас, малой частью – не часто. Хотя, вылазки были, как не быть. Судя по тому, как судорожно замолчал в какой-то момент боец, достаточно кровавые. Предположения его Николая не сильно интересовали, но все же на заметку боярин взял – наемников явно придерживали для какой-то акции.

Ну, а сегодняшнюю сопровождали двое приданных; совсем не бойцы, по мнению Анжея. Один явно был Одаренным; тот, который с основной группой и проник в боярскую твердыню.

– Ага, – решил Николай, – он и взломал дверь в мастерской. А второй…

А второй, как понял Шубин вместе с дядькой (ну, это опять по эмоциям последнего проследилось) со слов поляка, был надзирающим за группой. По происхождению, к изумлению Николая, британец. Он даже переспросил через Дементьева Анжея. Тот энергично покивал:

– Да-да, точно британец. Хотя с паном Всеславским по польски говорил. Но я то их, снобов английских, хорошо знаю…

Уточнять, откуда такие знания появились у бойца, Николай не стал. Кивнул дядьке; по особому так кивнул, обозначая: «Пока не надо, давай второго». Что именно «Пока» – тоже объяснять не было нужды. Ввязавшись в тайную войну, да еще в чужом государстве, такие наемники чаще всего пропадали без всяких следов. Вот и Николай сейчас не видел никакой необходимости оставлять этому мужику, да и остальным тоже, жизнь. Жестоко?

– Нет – справедливо, – решил для себя Николай, и никто внутри него слова поперек не сказал, – их выбор. Особенно учитывая, что двух казаков у меня порешили. Да еще того крестьянина, у которого подводу «позаимствовали», скорее всего тоже. Так что, как говорится, «око за око», ну и так далее.

Второй пленник ничем существенным, поверх того, что уже сообщил Анжей, поделиться не смог. Николай даже именем его интересоваться не стал. Разве что этот хлопец – а был он гораздо моложе Анжея, и куда как говорливей и испуганней – сообщил, что времени до смены караула осталось совсем немного.

Дементьев с подачи боярина уточнил – есть ли в польском отряде такое понятие, как разводящий караула? Кивнул, узнав, что таких нет, и опять взглянул на Шубина с немым вопросом в глазах. Теперь Николай кивнул уже совсем по другому. С фатальным для двух наемников значением. Еще с оттенком в решении, который дядька, кажется, уловил. Ну, или сам оказался сегодняшней ночью совсем не кровожадным. По крайней мере, оба поляка отошли в иной мир безболезненно. Даже, показалось Николаю, не осознав этого факта.

Дядька же, свернув обоим наемника шею, как курятам, даже не перекрестился. И внутри него ничего не шелохнулось – это Николай ощутил точно. И смотрел старый казак на своего господина спокойно и уверенно. Как бы говорил: «Вот, Николай Ильич, выполнил я твой приказ. И считаю его правильным. И ответственность всю перед Господом богом готов на себя принять, хотя приказ был твой».

– Ну, уж нет, – теперь уже натужно улыбнулся боярин, – отвечать будем вместе. И перед людьми, и перед богом. Потому как единая команда теперь. Ну, да ладно – о высоких материях потом думать будем. Сейчас завершить нужно дело. Так же бесшумно, и без следов. Что особенно важно. Потому что докладывать никому об этом рейде, и его результатах не собираюсь. По какой причине? Да по такой, что уже взял на себя функции государственного правосудия. А оно ох, как не любит этого.

Оставался еще один вопрос – стоит ли самому участвовать в следующей фазе операции. Решил, что не стоит – навыков юных бойцов его дружины должно хватить с избытком. Ну, еще и с подсказкой самого боярина. Точнее, в этот момент Одаренного. А он снаружи, вот с этого самого места подстрахует. Есть теперь такие возможности.

Смену караула приняли в свои руки Артем с Пашкой Большим. Приняли незатейливо – двинув каждый своего противника кулаком по макушке. Этих наемников Николай даже расспрашивать не стал. Тем более, что одного – того, кого «приласкал» своим кулаком Пашка, и допрашивать не получилось бы – не было у Николая Дара Смерти, или Некромантии. Боярин лишь покачал недовольно головой; а дядька и вовсе показал Павлу кулак, пообещав тем самым парню дополнительные тренировки. Впрочем, Шубин и за собой часть вины чувствовал. Приказал: «Принять», – но подробностей не довел. Вот, Павел и принял противника; по своему.

Внутрь постоялого двора, отправились дядька с Захаркой и Семеном Буденным, и все те же здоровяки. Расположение комнат, в которых остановился наемный отряд, подсказали первые двое пленников. Ну, и Николай, использовав Силу и Ветра и Металла – в момент, когда открывалась дверь перед сменой караула – подтвердил эти сведения. Приказ же был один – тут боярин строго поглядел на Пашку с Артемом – спеленать, и притащить оставшуюся четверку в конюшню. Живыми.

– И все вещи при них тоже. Но прежде, – тут Николай кивнул остальным казачатам, явно нервничающим от того, что остались не у дел, – сторожей у ворот по тихому обезвредьте. Так, чтобы только к утру очухались. Справитесь?

– Справимся, Николай Ильич, – слитно, обрадованно и вполголоса кивнули разом оставшиеся четверо казачат, – не сомневайтесь.

Боярин все же послал дядьку на подстраховку – когда боевые холопы были уже снаружи. Дементьев и вернулся первым, кивнув боярину удовлетворенно: «Молодцы – все сделали, как надо!».