Полное собрание сочинений. Том 4. Туманные острова

– Ах, какой молодец, старик. Молодец, – говорил штурман, поглаживая бледной рукой искусанного пса. С тех пор и появилось новое имя – Старик…

В Калининград привезли из Архангельска бородатого каюра. Он был самым знаменитым каюром на Севере. В «Огоньке» на обложке была его фотография. Семьдесят лет. Зубы целы все до единого. Шустрый. И голос такой, что шерсть поднимается на загривке:

– Улю-лю-лю-лю-ю-ю!..

Каюр сразу оценил Старика:

– Да, это собака…

Плыли на пароходе. Жара. Качка. Тысячи незнакомых запахов. А потом снег. Чужой снег. Ни одного следа – ни оленя, ни соболя… Антарктида.

* * *

Еду Старику приносят всегда вовремя. Облизав чашку, он глядит в открытую дверь. Снизу ему видно пингвинью шкурку, которую банщик вывесил для просушки, видно край айсберга и синеватую гусеницу вездехода. Еда клонит ко сну. Старик кладет голову на передние лапы и закрывает глаза.

Вездеход оказался удобней собак. Это сразу поняли. Пятьдесят лаек оказались безработными в Антарктиде. Иногда только каюр выносил легкие нарты, и собаки везли гидрологов мерять лед. Однажды упряжка сорвалась с ледяного обрыва. Люди соскочили, собак и сани удержать было нельзя. Высота обрыва почти сорок метров – стая убавилась вполовину. Но работы и тридцати собакам не находилось. От безделья, понятное дело, начались шалости. Умный Старик сразу понял: пингвинов трогать не надо. А которые не поняли, тех давно уже нет. Остались только собаки, у которых была особая дружба с людьми. Прекрасные были псы! Старик всех помнит.

Взять хоть Пирата. Умница! В драке глаз потерял. Ну, за собачью честь можно и глаз потерять. Очень любили Пирата. Жил он постоянно в шестнадцатом доме, у механиков-авиаторов. Утром вездеход отправляется к самолетам – Пират сидит на первой скамейке. Самолет опустился – первым в двери залетает Пират. С полосы один не уйдет – только вместе со всеми. Бывают дни: люди идут, от усталости валятся. И пес еле стоит. В какой-то день комендант задержал Пирата в поселке. Прислали человека с аэродрома: «Давай Пирата – работа не клеится…»

Все понимал пес. Доктор Барашков однажды заметил клочья собачьей шерсти: «Это что? Чтоб следа собачьего не было в комнате!» А каково выпроваживать пса под лестницу, если мороз под сорок и ветер такой, что каждую шерстинку пересчитает. Жалели Пирата. Однако, упаси бог, доктор Барашков узнает – приговор такой же, как за пингвинов. Понял ситуацию пес. Заходил только ночью. Ляжет около двери, погреется, а гимн заиграют, поднимается и тихо уходит.

Доктора Барашкова знали все до единой собаки. Выходит доктор из санчасти или поднимается по лестнице из столовой – псы врассыпную. Доктор был молодой, любопытный. Постигал науку. Интересно знать ему было, как собаки прижились в Антарктиде. Ловил и делал уколы. А кому, скажите, приятно укол получить?..

Когда авиаторы погрузились отправляться домой, Пират единственным глазом глядел на палубу корабля и первый раз за всю жизнь печально завыл.

Люди из новой экспедиции ласково к нему относились. Но пес заскучал, стал рассеянным и однажды в пургу не успел выскочить из-под гусениц вездехода.

* * *

Много было хороших псов. Старик всех пережил, потому что был самым сильным и самым умным. Теперь вот лежи, наблюдай, как ветер качает вонючую пингвинью шкуру, как носится Волосан по сугробам. Пытается поморника врасплох захватить. Пустое дело. Старик это понял в первый же год. С Волосаном, если бы сбросить годочков пять, Старик решил бы померяться силами. Теперь что ж – не обижает, и то хорошо. Умный пес Волосан. К человеку очень привязан, очень любит людей. Прежний хозяин – радист Андрей Арбузов – решил Волосана домой, в Ленинград, увезти. Поднялся на «Обь». В одной руке чемодан, в другой поводок. Попался на глаза капитану. Капитан сказал: нет! Оставил Андрей Волосана на верхней палубе, а сам потихоньку на «Эстонию» перебрался. Встревожился пес. Увидел Андрея и, ни минуты не медля, со страшной высоты прыгнул на палубу стоявшей рядом «Эстонии», Андрей закрыл лицо рукою.

– Сашка, на тебя оставляю…

Сделали операцию. Сашка Дряхлов выходил пса. Теперь и Сашка домой собирается. Опять Волосану предстоит расставание…

* * *

Радисты в Мирном решили добыть Волосану подругу. Долго ломали голову над телеграммой к австралийцам на станцию Моусон: как переводится слово «подруга»? наконец нашли подходящее слово: «леди-дог».

Когда мы летели со станции «Молодежная» и сели заправиться на станции Моусон, австралийцы привели к самолету приземистую, очень спокойную «леди-дог».

– Зовут Мэнди. Родилась на острове вблизи Антарктиды. Надеемся, новое гражданство придется ей по душе…

В самолете Мэнди деловито обошла все сиденья, обнюхала наши промокшие сапоги, ящик с продуктами и принялась за кости, которые вынул из супа радист Соловьев Коля.

В Мирный пошла телеграмма: «Везем!» Сразу получили ответ: «Выходим встречать с Волосаном».

Тридцать пар глаз следили за этим знакомством. Мэнди прыгнула с лестницы и принялась обнюхивать лед. Глянула на великана, стоявшего рядом, и опять стала обнюхивать лед. Волосан растерянно махал хвостом и тоже принялся изучать лед. Потом Мэнди разыскала дорожку и побежала к поселку, будто всю жизнь бегала именно по этой дорожке. Волосан робко бежал чуть в стороне, не решаясь «заговорить» с незнакомкой.

На другой день Мэнди изучала поселок. Волосан по-прежнему бегал чуть сбоку. Мэнди спускалась по деревянным лестницам в домики. Волосан ждал наверху. Глупыши пожелали представиться «леди-догу». Обычно добродушный Волосан так рявкнул, что глупыши упали животами на снег. Конечно, Мэнди заглянула и на свинарник. Старик вскочил было приветствовать гостью. Но тут же улегся и положил голову на передние лапы. На его морде опять появилось философское выражение. А Мэнди и Волосан, учинив ревизию свиньям, побежали гонять поморников. Для влюбленных это, конечно, самое поэтичное дело – гонять поморников.

Сейчас в Мирном живут пять собак: два глупыша, Мэнди, Волосан и Старик.

    Фото автора. 31 марта – 24 апреля 1964 г.

«Нептун» в гостях у «Комсомолки»

Первый раз «Нептуна» я увидел на космодроме. Босоногий старик в белой исподней рубахе с трезубцем в руках сидел верхом на Спутнике. Длинная борода путалась в звездах. На бумажном листе в полстены в шутливых рисунках уместилась космодромная жизнь за неделю. Валя Терешкова на высоких тоненьких каблуках, в громоздком скафандре стояла возле ракеты с букетом цветов. На космодромное поле вступал караван журналистов на ослах и верблюдах. Удивленные рыбаки-космонавты – вместо рыбы в невод попала бутылка грузинского «Цинандали»…

Позавчера я увидел рождение очередного «Нептуна». Космонавт Л. (он же художник, он же редактор) лежал на животе у большого листа бумаги. Днем космонавт крутился на центрифуге, решал задачи по математике. Теперь в руках были кисти. Сегодня праздничную газету повесят на стену. Космический центр, как всегда, на несколько минут забудет о срочных и неотложных делах. Смех, остроумные шутки над теми, кто попался на вилы бородатому старику. «Нептун» не взирает на звания и заслуги. Большие газеты летавшим в космос поют только славу, «Нептун» же может поддеть трезубцем. Допустим, ты лихо носишься на машине – сейчас же старик позовет к себе в гости. Хромает учеба, или «украсил» балкон велосипедом, или приземлился в болото на парашюте – пожалуйте к «Нептуну».

Много в газете просто веселых картинок. Вот «пришло пополнение» – девушки в скафандрах и модных плиссированных юбочках. Вот здоровяк голышом и в унтах. Это новичок в космоцентре. Унты ему так полюбились, что не может расстаться с обувкой даже в спортивном зале. «Нептун» смеется над сплоховавшим во время охоты. Охотник на дереве, а рогатый лось, завладев ружьем, сидит, скрестив ноги, под деревом. Двадцать семь «Нептунов». Вся жизнь космоцентра с первого дня появления там космонавтов.