Забавные рассказы

Я уже был переведён из КПП «Холмск», на КПП «Александровск», что располагалось в городе Александровск – Сахалинском на севере острова. Там на период навигации мы находились в вечных командировках. Вот в один из зимних дней меня послали оформлять на отход плавучую буровую установку «Борстендолфинг». По-моему, она принадлежала американцам и после оформления, должна на буксирах уйти в Японию, а от туда уже и дальше куда прикажут.

Поехал я естественно на местном поезде. Ну, кто знает, тому это не удивительно. А кто не знает поясняю. На Сахалине в те времена были узкоколейки и по ним курсировали маленькие японские поезда. До города Оха ходил такой небольшой состав, вагонов паять или шесть. На нём добирались на вахту нефтяники и местные аборигены. Проехали мы не долго километров так в пятидесяти от исходной станции и начались проблемы. Зимы на острове снежные с буранами и метелями. Кто читал А. П. Чехова «Каторга» – это как раз про эти места.

Железную дорогу замело и поезд застрял в снегу. Поскольку дорога была там одноколейная, прислать поезд для очистки с Александровска – Сахалинского бесполезно, он не сможет нас объехать. А вызвать с Охи очень уж далеко, сами посмотрите по карте и поймёте, о чем я толкую. Пришлось нам и всем пассажирам, брать в руки лопаты и как в фильме «Как закалялась сталь» очищать железную дорогу от снега. Остановки происходили, через каждые двадцать, тридцать километров пути. В общим и согрелись, и силовые упражнения поделали пока доехали.

Вот такой на Сахалине снег

Взяв необходимые документы и собрав комиссию мы на вертолёте полетели на буровую. На ней предусмотрена посадочная площадка, куда вертолет благополучно и приземлился. Высадив нас, вертолёт улетел по своим делам. Мы естественно начали процедуру оформления. Скажу так, на картинке буровая кажется маленькая и казалось мы её обойдем за один час. Но на самом деле – это десятиэтажный дом, стоящий на трёх мощных металлических лапах, которые поднимаются и опускаются на электромоторах.

К позднему вечеру нынешнего дня мы только смогли обойти все каюты и рабочие места для поверки документов и сверки их с личностью предъявителя. Естественно, не отвлекаясь на обед. Восемьсот человек экипажа и обслуживающего персонажа. Это вам не шуточки.

К концу проверки, лица уже двоились в глазах и приходилось выбирать с кем сличать паспорт. Голос подсел и слова: «Пограничная служба, прошу предъявить документы!» – вырывались из горла с хрипотой и болью. Но вот оформление закончено, судовые роли и паспорта проштампованы дата-штампом. Мы можем отправляться на берег, а плавбаза может поднимать свои лапы и на буксирах идти в Японию.

«Хакури IV» утонула второй

Но погода внесла свои коррективы, поднялся пятибалльный шторм. Вертолёт естественно прилететь не может, и мы остаёмся всей комиссий на оформленной на отход буровой. Я доложил по их линии связи в порт, а те передали нашим, что мы до окончания шторма остаёмся на вражеской буровой.

Я попросил у капитана выделить нам отдельную каюту и ограничит к нам доступ посторонних лиц. Как и положено организовал дежурную службу у входа в предоставленную нам каюту. Кушать нам приносили прямо в каюту, ходить не приходилось никуда.

В каюте у них стоял телевизор и видеомагнитофон. Возле него лежала целая сопка видео – кассет. Я попросил через переводчика показать, как пользоваться видео – магнитофоном, для нас – это было тогда в диковинку. Конечно общие понятия мы имели, что есть такая аппаратура, но пользоваться ею не приходилось.

Это было начало восьмидесятых годов. Трое суток мы сидели на буровой и пересмотрели всё видео кассеты. Даже спать не хотелось, такие интересные были фильмы, хотя, как понимаете перевода на русский язык там не было. Большая часть фильмов были ужастики: «Тарантула», «Гризли», «Челюсти», «Живые мертвецы» и прочее. Были и фильмы про бойцов карате и дзюдо, любимые видимо для японцев фильмы, поскольку там японцы всегда побеждали, я так понял, корейцев и китайцев.

Кормили нас непонятно чем, привычного борща и картофельного пюре с котлетами не было. Похоже всё были морепродукты. Я ещё пошутил, мол хорошо, что не французы, а то лягушачьих лапок бы накушались. Но вот прилетел вертолёт, забрал нас с этой буровой, и я тогда в сердцах подумал: «Чтоб ты утонула железяка».

Теперь я понимаю, что зря я это подумал. Экипаж буровой был вывезен в Японию на обслуживающих судах, а оставшиеся для буксировки подняли лапы и прицепив буровую к двум буксирам, направились к берегам Японии.

Этот катер буксировал утонувшую буровую

Через два для буксировки уже в нейтральных водах, буровая попала в шторм и затонула, хорошо, что экипаж удалось спасти в полном составе. И то благодаря тому, что их сопровождали наши пограничные корабли, они и вызвали спасателей.

Затем я отправлял на отход уже чисто японскую буровую «Хакури четыре», она разбилась о камни. Хотя на это раз, я ничего ей не желал плохого. И к сожалению отправлял на отход и нашу буровую «Оха один» и она тоже утонула при переходе. Больше меня начальник на оформление буровых не посылал.

Животные

Не спим с Трезором на границе

Заканчивая пограничное училище, я начал ходить на курсы военного переводчика, организованные нашим Авербахом – это руководитель кафедры иностранных языков. Я изучал немецкий и естественно готовился стать военным переводчиком именно этого направления. Конечно рассчитывая, что меня пошлют на западные границы нашей страны. Но получилось все до наоборот. Послали меня на восток нашей страны и там немцев и днем с огнём не встретишь.

Конечно, я не опустил руки и познакомившись с местной переводчицей английского, начал брать у неё частные уроки. Но конечно все понимают, что после немецкого языка, английский учить сложнее. Всё равно читаешь английские буквы как немецкие и получается совсем не то, что нужно. Признаюсь, я английский язык не смог освоить.

Но вот сенсация, в порт пришло иностранное судно с на немецком говорящим экипажем. А переводчиков с немецкого нет, все оказались англоязычными. Я естественно, чтобы попрактиковаться в уже постепенно теряющихся навыках, попросился в качестве переводчика в комиссию по оформлению. Начальник КПП «Холмск» Горовой Алим Николаевич естественно разрешил. Я летел как на крыльях, по пути вспоминая все немецкие фразы типа: «Битте, аусвайс папирус!», «Ир наме, ир форнаме, ире динсград». (Это я немецкие слова, русским шрифтом пишу). Оформление проходило весело, капитан судна был из американских немцев и принципиально набрал к себе на судно только тех, кто владел немецким языком.

Оказалось, я довольно неплохо говорил на немецком, поскольку капитан меня хорошо понимал, я же его понимал больше интуитивно, поскольку он говорил, как тогда модно было говорить с Баварским акцентом. Хотя я понятия не имел, что такое Баварский акцент. Закончив свое оформление, пограничники пили предложенный капитаном чай.

А фитосанитарный контроль, это была симпатичная женщина, я бы её сравнил с балериной Волочковой в молодости. Высока, стройна, всё при ней, лицом – Богиня. И удивительно, но как оказалась ещё не замужем. Мужики оказывается боятся красивых женщин. Понимая, что красивая, женщина – это клад, а нашедшему его по нашим законам достаётся только двадцать пять процентов.

Так вот она ни с того, ни с сего вдруг задает капитану вопрос:

– Скажите, а у вас на судне есть животные, звери, птицы? – с выражением озабоченности, сказала она.

Я перевёл её вопрос капитану. и он встрепенувшись так радостно ответил:

– Животные, конечно есть, сейчас их приведут, – произнес он и отдал команду одному их своих подопечных привести их.

Мы ожидали кого угодно, обезьян, попугаев, крокодилов, питонов, собак или кошек. Но привели не их. Каково же наше было удивление, когда в кают-компанию привели двух негров. При этом капитан улыбается и говорит:

– Вот мои животные, полюбуйтесь.

Толи я неправильно перевёл вопрос нашей докторши, или меня неправильно понял капитан. Но такого никто не ожидал. Вот расист проклятый.

Мы не удовлетворённые его шуткой, поскольку мы тогда любили всех негров Мира. Выразили ему официальный протест и покинули судно. На оформление на отход, я уже не пошёл в качестве переводчика в знак протеста расистским наклонностям капитана судна.

– Свободу Луису Корвалану и Анжеле Дэвис! – кричали мы тогда на митингах протеста и называть негров животными, было верхом цинизма. Правда после фильма Балабанова «Брат —2» я как-то к неграм стал относиться иначе, я бы сказал с настороженностью, видимо время лечит.

Акулы

Должна была к нам на КП «Шахтёрск» приехать комиссия. Естественно позвонил командир и приказал наловить рыбы к приезду комиссии и чтобы повар заварил уху. Я командиру пытался объяснить, что у нас штормит и это опасно, но он был неумолим.

Построил я своих бойцов и объявил приказ командира. Взять лодку, невод и наловить рыбы, не смотря на шторм в три балла. Предложил выйти из строя тем, кто желает добровольно испытать свою судьбу. Таких нашлось не мало и из них я выбрал тех, кто хорошо умеет плавать и управлять лодкой. Оказалось, таких шесть человек. Переоделись в подменное обмундирование на ноги кеды, в сапогах опасно если зачерпнут воды спасать будет тяжелее.

Лодку на волокуше (длинная веревка) потащили вдоль берега к месту предполагаемого рыбацкого счастья. Со стороны это выглядело как на картине Репина «Бурлаки на Волге». Притащив лодку к месту рыбалки, мы уложили в неё сети и посадив на весла самых сильных начали заводить сети в море.

Во время шторма волна идет на берег очень сильная и если лодку не держать поперек волне, она её опрокинет. Поэтому я им поставил задачу идти строго под прямым углом к берегу. Конечно на каждом из бойцов был спасательный жилет и верёвку от лодки мы отвязывать не стали, чтобы если что, дёрнуть и поставить лодку поперек волны. Долго они барахтались на одном месте, волна, накатывая, возвращала их на исходное место.

Но вот вроде как наступило затишье, и ребята рванули в море, по ходу сбрасывая невод в воду. Когда они раскатали весь невод на них после затишья накатила такая большая волна, что они исчезли из вида, правда на несколько секунд. Я дал команду остальным тянуть резко за веревку, а она была привязана к носу лодки. Лодку быстро развернуло на сто восемьдесят градусов, и мы её потащили к берегу. По оранжевым жилетам мы видели, что оба бойца на лодке и можно продолжать тащить её к берегу.

Вот лодка уже на берегу, ребята все мокрые, но мужественно переносившие удары стихии. Ухватив за правую и левую веревку невода, мы потащили его на берег. Когда в воде уже оставался только кошель невода мы увидели, что там трепыхается целый косяк огромной рыбы. Ну, думаем повезло, наверно на косяк Кеты попали. А Кета достигает длинны до трёх метров.

Вытащили весь невод на песок и открыв кошель невода, ахнули. В нём трепыхалось штук двадцать акул – селедочниц. Я на картинках и в кино видел конечно акул, как и все солдаты, но, чтобы вот так, да столько много, все видели впервые. Мимо нас, по отливу, проезжал на телеге мужчина, местный кореец, увидев акул, он остановил лошадь и подошёл к нам.

– А зачем вы акул ловите они же не съедобные, – молвил он.

– А мы их и не ловили, мы ловили горбушу или кету, но поймали их, – ответил ему я.

Он немного призадумался, а потом сказал:

– Давайте я заберу акул, а вам дам взамен горбуши, – предложил он.

– А зачем они тебе, если они не съедобные? Спросил в ответ я.

– А я мясо их переработаю и собакам скормлю, – ответил он. Ударили по рукам, и я посадил с ним на воз двоих бойцов, которые должны забрать горбушу, сами мы потащили лодку вдоль берега обратно, подобные бурлакам. Но одну акулу мы прихватили с собой, чтобы остальному народу показать не виданную доселе рыбу.

Всё-таки диковинка как ни крути. Прибыв на КП мы на кухне уложили акулу на стол и начали как на экскурсию приводить по очереди остальных бойцов для осмотра. Узнали о нашем улове и портовые рабочие попросили и им показать акулу.

Одна девушка засунула руку в пасть акулы и решила потрогать остроту зубов. Как только дотронулась до зуба, сразу порезала о него палец, причём кровь хлынула как из вены. Толи у акул слюна такая, или от страха сердце её начало биться сильнее.

Быстро смочили рану перекисью и забинтовали ей палец отправили её к доктору. Среди любопытных рабочих оказался и местный рыбак. Он сразу сказал: