Всё и много

Гриц немедленно обратился к своему каютному с требованием подробного плана корабля. По двум точкам провёл на этом плане линию, частью которой являлся коричневатый вектор внутри указателя. И чуть не запрыгал от радости, когда понял, куда именно указывает этот вектор.

Прямо на каюту Ольги. Если уж быть совсем точным – в её громадную восьмиспальную кровать.

– И что тут такого весёлого? – неприязненно произнёс Косых. – Кого мне ещё на этом корабле уродов хотеть? Уж не Букку, так точно.

– Ты не понял, – ответил ему Гриц. – Сходи сейчас к своей самке, сделай с ней всё, что только в голову взбредет, и возвращайся сюда. С новым желанием. Я, может быть, тебя чем-то и задел, зато больше половины задачи решил.

Косых ничего на это не ответил, сочтя за лучшее молча удалиться. Разумеется, в указанном направлении.

Отоспавшаяся после утомительного рабочего дня Ольга приняла его вполне благосклонно. Косых, разумеется, не стал сообщать ей тайную высшую цель данного визита, предпочтя спокойно и вдумчиво предаться полноценному совместному отдыху.

Часа через два он вновь объявился в Грицевой каюте.

– Ну-ка, пожелай ещё чего-нибудь, – с порога вцепился в него Ук-Па. – Только попроще, такого, чтобы это на корабле можно было осуществить. Типа гонок мотоциклетных вокруг озера, или ещё чего-то подобного.

– Гонки? По озеру? – задумчиво произнёс Косых. – Ты знаешь, а это неплохая мысль. Я как-то и не думал о таком. А ну, что там шарик покажет? – С этими словами Косых вцепился в детектор.

Ук-Па взглянул на план корабля. Затем на шарик. На секунду выпучил глаза, после чего быстро отобрал у Косых детектор.

– Поздравляю! – радостно сказал он. – Можешь считать, что я с этой радостью уже разобрался. Кстати, тебе сейчас действительно хочется до своей «Машки» добраться и слегка её погонять. Можешь спокойно идти, я тебя больше дёргать не стану. По крайней мере сегодня.

С этими словами он отвернулся от канонира, всем своим видом давая понять, что больше в помощниках не нуждается.

Дядя Вася был этому только рад.

Ук-Па ещё какое-то время совершенно бесцеремонно скручивал и распутывал тугую пряжу энергетических пучков внутри детектора, убеждаясь в правильности своих выводов. Наконец, когда это занятие ему наскучило, он уверенно набрал код вызова капитанской каюты.

– Бабуля! – радостно произнёс он, обращаясь к появившемуся в голокубе изображению капитанши. – Я здесь накопал кое-что…

– И что же? – поинтересовалась Бабуля.

– Штучка-то неполноценная! – сказал Гриц.

– В смысле? – недоумённо нахмурилась капитанша.

– Смысл тот, – ответил Грицацуэль, – что у нас всего половина детектора. То, что эта половина делает, мы уже всё знаем. Так вот, где-то должен быть ещё один такой же. Или не такой, не суть важно. Эта вторая часть должна показывать место, где всё плохо. Совсем плохо. Не знаю, какому умнику пришло в голову их рассоединить, но ситуация выглядит именно так. Вот, собственно, и всё.

– Но этот-то показывает, где хорошо, верно? – спросила капитанша.

– Пока да, – ответил Гриц.

– Ну и прекрасно, – сказала Бабуля, – нам вроде большего и не требуется. Летим к цели, чего ещё желать?

– Только где-то эта цель… – проворчал Грицацуэль, – Знать бы хоть приблизительно…

– Чего захотел! – ехидно отозвалась Бабуля. – Вот приблизимся немного, может быть, и скажу чего определённее. А пока – всё по-прежнему. Слонам – полный контроль внешнего Запределья, особое внимание на то, что делается позади на дальней дистанции. Не исключена погоня.

– Очень хорошо, – поморщился Гриц. – Только Лаки с его флотом на хвосте нам и не хватает.

– А ты что думал? – ответила капитанша. – В сказку попал? Я ещё ни одного ограбленного не видела, кто не стремился бы вернуть своё добро. Тем более если это Тощий Лаки. Ничего, псионик, не бойся. Детектор-то у нас, а не у них. Ещё посмотрим, кому при таком раскладе хорошо будет.

С этими словами Бабуля протянула свою механическую руку куда-то за пределы голокуба. Изображение капитанши свернулось в точку и исчезло.

– Куда летим? Зачем? Сколько ещё лететь? – недоумённо пробурчал под нос Гриц, разворачиваясь в кресле. – И вообще, не понимаю, к чему с таким мощным прибором искать какую-то слониху? Нет чтоб на другой край галактики убраться и на годик затаиться! А потом живи в своё удовольствие и никаких тебе тощих адмиралов!

Он ошибался.

Тощий Лаки вовсе не собирался отказываться от поисков детектора. Его приказ по флоту звучал совершенно недвусмысленно – искать хоть год, хоть два, но без предмета не возвращаться. И приказ этот отдан не каким-то ненадёжным, пусть и трижды знакомым ему живым соратникам, но полку нерассуждающих мехов, для которых единственной жизненной целью являлся приказ командующего. А потому наглый грабитель был обречён.

Нужно только его выследить.

Мех-коммандер на борту «Оззиодина» сутками сидел в штурманской, не отключаясь от консоли внешнего мех-контроля. Консоль напрямую соединяла его кристамозг со всеми системами флота. Он чувствовал ровную пульсацию каждого корабельного двигателя, каждое движение любого из его подчинённых, осматривая ближнее пространство всеми внешними устройствами слежения и проникая в глубину Запределья через чувствительные рецепторы слонов.

Последние интересовали его больше всего. В плане чувствительности. Шесть толстокожих гигантов, не зная отдыха, круглосуточно обнюхивали дальний Запредел, стараясь не потерять тонкий, еле заметный след сбежавшего корабля Бабули Флэш.

Коммандер, подключившийся непосредственно к мозгу старшего слона, видел этот след, как рассыпанные в дымке Запределья одинокие золотые пылинки. Редкие, но для обученного слона вполне заметные.

Вот только день ото дня пылинок этих становилось всё меньше. А это могло означать только одно – след терялся.

И настал момент, когда главный слон жалобно и бессильно протрубил, сообщая об окончательной потере следа.

Мех-коммандер задумался. Будь он живым – наверняка бы яростно рычал на подчинённых и бил кому-то морду. Но для меха такое поведение было немыслимым и неразумным.

Разумным было продолжать поиск.

Флот развернулся и лёг на обратный спиральный курс, отыскивая остатки следа «Сияющего Оргазма». Проблуждав с неделю по Запределью, слоны наконец обнаружили искомую дорожку из золотистой пыли.

Дорожка не вела никуда, постепенно растворяясь в радужных переливах третьего слоя Запределья.

Логически рассуждая, в данной ситуации это могло означать две вещи. Либо Бабулин кораблик был без остатка сожран каким-то местным проголодавшимся обитателем, либо он всего лишь направился на другой уровень Запределья. А то и в обычное пространство.

Повинуясь команде, малый разведывательный «Кусака», мигнув бортовыми огнями, переместился во второй уровень. Чтобы через минуту вновь вернуться к основному флоту с радостным известием – след найден. Хороший, основательный след.

Мех-коммандер одобрительно лязгнул передней конечностью. Добыча чувствует за спиной погоню, добыча старается запутать преследователя. Прекрасно. В таком случае следует гнать её до полного истощения, после чего брать живой и тёпленькой. Иначе что мы за охотники?

Примерно так рассуждал коммандер, обрабатывая полученную от разведывательного «Кусаки» информацию. Флот после некоторой подготовки медленно переместился на второй уровень Запределья и какое-то время шёл по следу – жирному роскошному следу.

Каковой закончился дней через пять. Симптомы были всё те же, а потому коммандер отправил на поиски уже двух «Кусак» – на первый и третий уровни. Мало ли куда захочет направиться преследуемый ими корабль?

А захотелось ему на этот раз в обычное пространство. По крайней мере, такой курс выдавали детекторы второго «Кусаки», определившие точку выхода «Сияющего Оргазма» в первом слое Запределья.

Курс, проведённый по трём точкам в бесконечномерности двух Запределов, должен был продолжиться в обычном пространстве.

Эскадра направилась туда. Разумеется, со всеми мыслимыми предосторожностями, включая глубокую невидимость.

В пространстве находилась довольно заурядная система – красный карлик с тремя невзрачными планетками. Одна даже обитаемая.

Грубое предварительное сканирование из невидимости, разумеется, не дало ничего. В том смысле, что спектр искомого предмета засечён не был. Требовалось нечто более конкретное.