Двести тысяч золотом

– А чего говорить-то? – вдруг рассмеялся Фын. – Чего? И так известно, где спрятаны деньги, кто покажет к ним дорогу.

– Но дорогу тебе покажут только к заброшенному городу пещер, – уточнил Руднев.

Пришла пора вступить в игру за свою жизнь. Есть на самом деле золото или нет – никто не знает, а как-то выкручиваться нужно.

– Значит, он открыл тебе еще одну тайну? – вскинулся Фын.

– Да, – подтвердил Саша. – Без меня вам не добраться до золота. Предлагаю отправиться за ним вместе. Но прежде похороним американца.

– Я пойду с вами, – не опуская винтовки, сказал солдат.

– Конечно, конечно, – быстро согласился Фын, не сводя глаз с его пальца, лежавшего на спусковом крючке. – Опусти ружье, я не собираюсь тебя обманывать.

– Как бы не так, – осклабился тот, показав редкие крупные зубы. – Сначала брось револьвер, чтобы он случайно не выстрелил мне в спину.

– И тогда ты разделаешься со мной? – криво усмехнулся Фын. – Нам надо поладить. Если мы будем держать друг друга на мушке, то никогда никуда не доберемся. Здесь осталось несколько лошадей. Давай запряжем их в повозку и нагрузим ее самым дорогим товаром. Лучше ехать, чем идти пешком. Согласен?

– Потом все равно придется сесть в поезд: до Шанхая слишком далеко, – возразил солдат. Было видно, что он колеблется, все еще не решаясь поверить в искренность слов бандита и раздумывая, не спустить ли курок.

– Правильно! На лошадях доедем до железной дороги, а там перегрузим товар в вагон или выгодно продадим, – жарко убеждал Фын. – Пусть это быдло немного поработает, – он кивнул в сторону пленных, – а мы приглядим за ним.

– Развяжите мне руки, – попросил Руднев, – я должен выполнить последнюю волю умирающего и похоронить его.

– Хочешь убежать? – быстро обернулся к нему Фын. – Не выйдет! Я ни на шаг тебя не отпущу, пока не доберемся до клада.

– Бок-гуй прав, – неожиданно поддержал Сашу солдат. – Мертвого надо похоронить, чтобы его душа не мешала нам взять золото.

– Ладно, – зло сплюнул Фын, – уговорили. Я пригляжу за русским, а ты грузи товары и запрягай лошадей. Пошевеливайся – солнце уже высоко.

Он сунул наган за пояс и, достав нож, шагнул к Рудневу. Тот протянул стянутые веревкой руки, но бандит, неожиданно крутанувшись, метнул клинок в солдата. Острое лезвие вошло ему в грудь почти по самую рукоять.

Грохнул выстрел: падая, солдат успел нажать на спусковой крючок, но пуля только выбила щебень из-под ног Фына. Пленные разом повернули головы на звук выстрела. Не обращая на них внимания, бандит подошел к убитому и выдернул нож. Потом снял с него патронташ, взял винтовку и кинул все в повозку. Вслед за тем выволок за ноги тело американца и опустил его на землю.

– Как его класть-то? В какую сторону головой? – Фын глянул на Руднева. Тот показал, недоумевая: неужели он сам будет копать могилу?

Меж тем китаец сбегал к другой повозке, вернулся с заступом и начал долбить каменистую землю, смахивая со лба пот и грязно ругаясь сквозь зубы.

– Давай помогу, – на всякий случай предложил Саша, уже не надеясь, что его развяжут.

– Сиди! – огрызнулся Фын.

Прикинув, достаточно ли глубока яма, он решил, что копать хватит, и занялся куда более привычным для него делом – начал ловко обыскивать убитого. Прежде всего был извлечен бумажник. Увидев американские доллары, бандит удовлетворенно хмыкнул. Небольшой револьвер ему тоже очень понравился. Постепенно из карманов американца в сумку Фына перекочевали щипцы для ногтей, позолоченная зажигалка и портсигар, искусно выточенный из панциря черепахи. Наконец, Фын снял с шеи покойника тумор – висевший на тонком шнурке памирский амулет в виде маленького плоского железного бочонка с вставленным в него кусочком голубоватого горного хрусталя.

Руднев замер: сейчас тумор исчезнет в казавшейся бездонной сумке бандита… А без амулета к этому самому старику в Шанхае не подступишься. Впрочем, существуют ли на самом деле золотые доллары, спрятанные в затерянном среди гор древнем пещерном городе? Существует ли знающий туда дорогу старый Вок?.. А вдруг все это правда?

Попросить у Фына тумор на память об Аллене? Нет, наверняка это вызовет подозрение у недоверчивого бандита. Подскочить к нему и ударить ногой в голову? Не успеешь: Фын вооружен и всадит в тебя пулю при первой попытке нападения. Но что же делать, что?..

Тем временем бандит рассматривал амулет, подбрасывая его на ладони и раздумывая – выбросить или все-таки взять? Победила жадность, и тумор полетел в сумку. Закрыв ее, Фын опустил тело американца в яму, забросал землей и положил сверху несколько камней.

– Надо поставить крест – полагается по обычаю, – подал голос Руднев.

– И так сойдет, – вытирая рукавом потный лоб, буркнул Фын. – Давай молись, а я пока нагружу повозку и запрягу лошадей.

Подойдя к могиле, Саша опустился на колени. Кем был умерший американец – католиком, протестантом? Или атеистом, не верящим ни в Бога, ни в дьявола?.. Какая разница – он просил прочитать над ним заупокойную молитву, и надо выполнить его последнюю просьбу.

– Господь Всемогущий, – зашептал Руднев, – прими с миром душу грешного раба твоего…

Продолжая читать молитву, он через плечо поглядывал на Фына. Тот метался между повозками, перегружая в свою самые ценные товары. Его сумка лежала буквально в двух шагах от могильного холмика. В ней амулет, и главное – револьвер! Если удастся его вытащить, появится реальный шанс взять с бою свободу. К счастью, руки связаны спереди, значит, можно изловчиться и выстрелить, когда бандит подойдет. Не поднимаясь с колен, Руднев начал очень осторожно двигаться к сумке. Вот она! Наконец-то! Онемевшие пальцы слушались плохо, но он все же открыл ее, вытащил револьвер и чуть не завыл от отчаяния – разряжен! Проклятый Фын!.. Ладно, надо достать тумор. Где же он?.. Ага, нащупал – шероховатая поверхность, холодок хрусталя… Саша взял амулет и закрыл сумку, чтобы подозрительный китаец ничего не заметил.

Но куда же его спрятать? В карман брюк? Связанными руками не дотянешься. Надеть на шею? Фын сразу увидит. Куда же?.. Ну конечно же в маленький часовой кармашек у пояса! Настороженно оглянувшись, он оторвал зубами пропахший чужим потом, пропитавшийся кровью шнурок, поспешно засунул тумор в кармашек и поднялся с колен. Шнурок затоптал, отбросил ногой подальше. Меж тем китаец уже запряг пару лошадей и сейчас ладил петлю на конце крепкой веревки.

Руднев едва успел подумать: «Зачем?», как Фын ловко накинул на него веревку. Легкое движение – и петля скользнула вниз, крепко стянув ноги у щиколоток. Рывок – и Саша кулем повалился на бок.

– Ты слишком резвый. – Скаля зубы, Фын опутал веревкой все тело пленника и закрепил узел. – Полежишь пока в телеге, а когда отъедем подальше, поговорим о тайнах, которые ты успел узнать.

– Чего уж, давай прямо сейчас, – прохрипел Руднев.

– Тут нас опять могут подслушать, – резонно возразил китаец и, покряхтывая от натуги, поволок связанного к повозке. Поставив Сашу на ноги, он перевалил его через низкий задний бортик, положил поверх кучи товара, а сам уселся на передок.

– Небось думаешь: зачем глупый Фын все сам делал, и яму копал, и товары грузил, – разбирая вожжи, продолжал разглагольствовать бандит. – А Фын не дурак. Фын тебя насквозь видит. Такому, как ты, только развяжи руки!

Повозка тронулась.

– А как же остальные? – спросил Руднев.

– Жалко на них патронов, – хлестнув лошадей, отмахнулся Фын. – Лучше о себе думай: если сразу скажешь все, получишь пулю в лоб, и все дела, а если будешь упорствовать…

– Что тогда?

– Тогда нынешняя ночь покажется тебе слишком долгой, – ухмыльнулся бандит. – У тебя есть время для размышлений – до вечера еще далеко.

Они выехали на старую узкую дорогу. Лошади тянули споро, стучали по камням ободья колес, колыхался пробитый пулями, выбеленный ветрами, ливнями и безжалостным солнцем тент повозки, пахло прогретой пылью и горькими придорожными травами. Фын закурил маленькую трубочку с длинным мундшуком, изредка подбадривая лошадей гортанными выкриками и щелканьем кнута. Рудневу, лежавшему на тюках с товаром, было видно, как уменьшались в размерах оставшиеся в лощине фигурки пленных китайцев, все так же безучастно сидевших на корточках у разбитых телег. Вдалеке сгущались тучи, заволакивая горизонт мутной пеленой…

Глава 2

Когда на пригорке появились вооруженный всадник и группа пеших, Ай Цин сразу понял: надо уносить ноги. Словно в подтверждение его мыслей, послышался окрик и грохнул выстрел. Хвала богам – пуля тонко пискнула в стороне, распоров полог повозки и, не причинив Цину вреда, но второго выстрела он ждать не стал: стоит ли искушать капризную судьбу?

Ай Цин юркнул под повозку, в которой лежал раненый американец, и ящерицей пополз к камням, ощущая, как от страха противно сводит лопатки: а ну как сейчас забухают новые выстрелы и маленький острый кусочек раскаленного свинца вопьется в позвоночник? Однако, на его счастье, больше не стреляли. Ему удалось найти удобное место, где, оставаясь незамеченным, он мог наблюдать за происходящим в лощине.

Вытащив револьвер, Цин проверил, есть ли в барабане патроны, и взвел курок. Нет, вступать в бой он не собирался, но нельзя, чтобы его застигли врасплох. Мало ли, вдруг неожиданно появившимся людям взбредет в голову проверить, куда он подевался. Тогда револьвер пригодится.

Как и следовало ожидать, начался грабеж каравана. Вскоре Цин установил, что вооруженных грабителей только двое – очевидно, конвоиры, а остальные – группа пленных, а не отряд пехотинцев, как ему показалось. Какая досада! Если бы он затаился под повозкой, то вполне мог сначала пристрелить сидевшего на лошади молодого парня, а потом тщедушного солдатика. Впрочем, никогда не следует жалеть о том, что уже сделано: оставшись около каравана, он подверг бы себя немалому риску. Сейчас выходить из укрытия опасно, незамеченным к врагам не подберешься. Значит, придется наблюдать и терпеливо ждать, пока стервятники разграбят товары и уберутся.

Самое ужасное – в повозке остался раненый американец, порученный заботам Ай Цина. Еще бы несколько минут – и он успел бы вытащить Аллена или перезапрячь лошадей, но…

Около телеги, где лежал Аллен, остановился мужчина, выделявшийся среди прочих высоким ростом и светлыми волосами. «Европеец», – понял Цин. Но как он здесь оказался?..

Меж тем события разворачивались. Европеец – кстати, руки у него были связаны – несколько раз заглядывал под полог. Потом к нему подошел конвоир, раньше ехавший на лошади, и ткнул его в бок стволом револьвера – видно, приказывал ему что-то. До Цина долетали лишь отдельные возгласы, но вскоре он все понял: они разговаривают с Алленом! В это время с противоположной стороны к повозке подкрался солдат с винтовкой. Неужели судьба смилостивится над несчастным Цином и враги перестреляют друг друга?