Калужские очерки

– Да, из самой столицы. Приехали к вам на пару дней.

– Ясненько. А мы вот тут постоянно живём. В этом самом, так сказать, памятнике архитектуры.

– Повезло вам! – решил чуть приободрить женщин я.

Но одна из них в ответ лишь всплеснула руками.

– Да не особо, – призналась другая калужанка. – Может быть, загляните к нам на угощение. Мы гостям всегда рады. И праздник, к тому же, завтра.

Я чуть повернул голову и заметил свою сокурсницу, проходившую мимо меня. Она демонстрировала полную индифферентность или умело делала вид, что не слышит нашего разговора.

– Неудобно как-то, – замялся я. – Всё-таки, мы с вами раньше никогда не встречались.

– Ну и что ж такого. У нас всё по-простому. Без церемоний.

Я оказался в слегка неловком положении. Отказываться теперь было уже поздно. Мне отнюдь не хотелось создать в воображении этих милых дам портрет чопорного и высокомерного москвича. С другой стороны, мне не следовало отбиваться от своей группы.

«Зайду ненадолго, – подумал я. – Обменяюсь парой фраз, поблагодарю за любезность и сразу же выйду обратно на улицу».

Я перешагнул порог вслед за хозяйками одной из квартир старинного дома. Вначале, мы оказались в какой-то тёмной прихожей, напоминающей чулан. Затем, передо мной открылась ещё одна дверь, и я увидел довольно просторное помещение, сплошь заваленное по всему периметру разнообразной хозяйственной утварью.

Между тем, посередине комнаты был накрыт праздничный стол. Вся его поверхность была плотно уставлена посудой, рюмками и стеклянными мисками с едой. Когда я присел на один из предложенных стульев, мне почему-то бросилась в глаза металлическая ванна, сиротливо висящая на кронштейне у входа. Она напомнила мне о раннем детстве. Такая ванна была у нас на старой даче в Ногинске. Летом меня в ней купали. Примитивное изделие, судя по всему, относилось ещё к поре 50-х годов. В дальнем углу комнаты стояла кровать с высокой железной спинкой. Похоже, она принадлежала к той же эпохе. На ней возвышались груды простыней и ручных полотенец.

В комнату прошёл ещё какой-то мужчина. Меня представили ему, и я учтиво поздоровался. Затем одна из женщин вытащила откуда-то солидных размеров бутыль, наполненную слегка мутноватой жидкостью.

– Отметим событие, как – никак, завтра очередная годовщина Великой Октябрьской революции, – предложила она.

Четыре рюмки быстро наполнили спиртным. Как я вскоре понял, это был настоящий домашний самогон. По традиции, мы чокнулись стопками и выпили. Вначале, я вроде бы ощутил привкус шипучего вина, но затем у меня чуть не перехватило дыхание. «Спотыкач» был, действительно, забористым.

После этого плавно перешли к закускам. Я положил себе на тарелку немного салата-оливье. Мимоходом, мне удалось оглядеть и другую «снедь», красовавшуюся на столе. Удивительно, но здесь не было ничего купленного в магазине – привычных для москвичей колбас, ветчин или балыков. Почти вся еда попала на стол из собственных погребов. Естественно, основу её составляли разного вида соления. Квашеная капуста, маринованные огурцы и помидоры, грибы и мочёные яблоки… Одним словом, всё самое необходимое для того, чтобы перебить вкус крепкого самогона.

Миновало ещё около пяти минут. Я с аппетитом откушал салата-оливье и дегустировал винегрет. Само собой разумеется, мне уже хотелось вскоре откланяться, дабы не злоупотреблять гостеприимством калужан, но за столом послышалась дежурная фраза:

– Между первой и второй – промежуток небольшой!

Самогон опять разлили по рюмкам.

– Ну, за здоровье! – провозгласил новый тост мужчина.

Вторая стопка крепкого напитка уже более заметно подействовала на меня. Я ощутил лёгкое головокружение.

– Отведайте грибочков, молодой человек, – посоветовала одна из дамочек. – Из наших лесов, собственного посола.

– Спасибо, – ответил я и положил себе на тарелку из общей миски немного грибного ассорти. Лисички, опята, подосиновики… Щедрые дары калужской природы были для меня в «диковинку». В студенческие годы я просто не находил времени на то, чтобы прогуляться по лесу с корзинкой. Да и заниматься консервированием у меня дома никто не любил.

Я попробовал солёные грибы и по достоинству оценил их вкус. Чувствовалось, что они были приготовлены по народному рецепту.

– Мы живём скромно. Никаких изысканных угощений у нас нет. Питаемся, как говорится, чем Бог послал, – пояснила женщина. – А дом наш хоть и старинный, но не особо уютный. Горячая вода тут есть отнюдь не всегда, да и ремонт уже давненько не производился. Тут маленькие квартиры, принадлежащие разным хозяевам. Туалеты общие, а ванной комнаты у нас и вовсе нет. Всё мечтаем о переезде. Стоим на очереди на новую квартиру.

– Понятно, – покачал головой я. – О памятниках архитектуры у нас в стране не сильно заботятся. Отдают людям под коммунальное жильё и не думают о последствиях. А ведь это дом знаменитых калужских купцов Макаровых.

– Где же они теперь эти купцы, – махнула рукой женщина. – После революции в Калуге их и след простыл.

«Да, – подумалось мне. – Удивительное дело получается. В Европе люди, проживающие в старинном историческом здании, этим буквально гордятся, бережно охраняют его фасады. А у нас? Людей заселили в нереставрированные и совершенно не приспособленные для жилой функции палаты XVIII столетия, оставив их мучиться на долгие годы. Ведь разрешения на внутреннюю реконструкцию тут не получить. Всё под охраной государства. С одной стороны, вроде бы это хорошо. Свою историю надо уважать. Вот только непонятно, чем люди-то виноваты. Для чего их превратили в затворников, упрятав за массивными белокаменными стенами?»

Крепкое спиртное способствовало моему опьянению. Я, наконец, понял, что меня пригласили за праздничный стол исключительно ради компании, как собутыльника. Нужно было поскорее спасаться. А то после определённой дозы самогона домашнего изготовления ноги могли и отказаться меня слушаться. Я сослался на то, что не располагаю достаточным временем. Жизнь туриста, дескать, подчинена строгому распорядку.

Хозяева, увидев, что я не привычен к спиртному, не стали настаивать. Одарив меня ещё одной рюмочкой самогона «на посошок», одна из женщин проводила меня до дверей, и мы по-доброму распрощались.

Ещё не начало смеркаться, но погода стояла несколько мрачноватая. Низкое осеннее небо затягивала плотная и почти непроницаемая пелена серых туч. Я неспешно перешёл на другую сторону улицы и углубился в какой-то старый городской квартал.

Ноги слушались меня не достаточно хорошо. Тем не менее, я почему-то ощущал во всём теле приятную лёгкость.

«Вероятно, сказывается действие „спотыкача“, – подумал я. – И угораздило же меня выпить эту адскую жидкость! Зачем? Совершенно непонятно. Можно было прикинуться трезвенником и вежливо отказаться. Нашего автобуса уже и след простыл. Теперь придётся на ногах „ползти“ до гостиницы. Любопытно было бы ещё узнать, где она находится?»

Я заметил двигавшегося мне навстречу мужчину. Судя по одежде, он был местным жителем.

– Здравствуйте! – окликнул его я. – Не подскажите, как дойти до гостиницы «Калуга»?

– Иди прямо и никуда не сворачивай. Как выберешься на улицу Кирова, сразу налево. Гостиницу увидишь на противоположной стороне.

– Спасибо, – ответил я и уже хотел продолжить свой путь, но мужчина внезапно остановился и произнёс:

– Слушай, погоди. А ты случайно не из попов?

По-видимому, незнакомый прохожий так среагировал на мою небольшую треугольную бородку, похожую на ту, которую обычно носят дьячки.

– Нет, – пожал плечами я с некоторым чувством недоумения.

– А почему тогда ты меня на «вы» назвал? Обычно, попы так говорят.

– Так просто, – улыбнулся я. – Из вежливости…

– Ааа…, – открыл рот прохожий.

Мне более не хотелось продолжать эту беседу. Я уже понял, что в этот предпраздничный день каждый разыскивал себе в компанию собутыльников или, в лучшем случае, жаждал найти человека, с которым можно было приятно пообщаться на сокровенные темы. В советские годы в провинции так уж водилось…

«Никаких приключений мне больше не надо, – твёрдо решил я. – Вот доберусь до гостиницы и растянусь на кровати. Организму нужен отдых».

Пройдя ещё немного, я огляделся. Незнакомец скрылся в пространстве какого-то двора. Я был совершенно один и меня окружал в своём роде удивительный городской пейзаж. Добротные купеческие домики в 2—3 этажа, с красиво вычерченными наличниками и непритязательным декором. Где-то, в перспективе улочки, пересекающей маршрут моего движения, просматривались купола церкви. Фантастика! Кажется, всё это напоминало специально воссозданную неизвестным режиссёром театральную декорацию. Я будто бы на машине времени, в мгновение ока перенёсся куда-то в прошлое, в дореволюционную эпоху.

Под воздействием крепкого алкоголя, домики у меня перед глазами слегка покачивались. Создавалось некое ощущение, что передо мной как бы медленно прокручивают ленту кинофильма. Но это была далеко не бутафория, а подлинная реальность!

Я, сам не зная почему, живо и отчётливо представил в своём воображении то, как эта улочка могла выглядеть столетием назад. Мне померещились бородатые мужики в тулупах, затянутые поясами, женщины в длинных пальто и цветастых платках поверх головы, извозчики с повозками, запряжёнными лошадьми, и городовые в форменных мундирах.

«Интересно, – подумал я. – А как справляли праздники в Калуге в царскую эпоху?»

К сожалению, история сохраняет в нашей памяти только самые яркие эпизоды. Иными словами, в летопись времён неизменно включают только те события, о которых не стыдно лишний раз упомянуть. А как же быть с жизнью простых обывателей, хочется задаться вопросом? Ведь она, на самом деле, и есть что ни наесть историческая правда. К сожалению, факты этой жизни зачастую потеряны безвозвратно или иными словами навсегда ушли от нас в пучину небытия. Поэтому честь и хвала тем людям, которые пытаются сохранить для потомков эти забавные подробности. Писатели, журналисты, краеведы – их вклад в историческую науку поистине неоценим. Говоря о Калуге, в этой связи, прежде всего, хочется отметить Е. Фридгельма и К. М. Афанасьева. Благодаря их стараниям, ныне стали хорошо известны несколько занимательных событий, о которых мне хотелось бы, непременно, поделиться с читателями.