Хаменереум – собака в чокере Карре. Опера

Они сами соткали холстины,
На стены повесив картины в рамах.
Есть куклы в носочках и тёплых пижамах,
А те, что в портрете,
Надели костюмы, застыли в дворцовом багете.
Куклам наряды нужны
С элементами вышивки, хлопковых кружев,
Карт декупажных, пуговиц винтажных…
В костюмах куклы важны, солидны,
И по одёжке сразу видны их чины.
Достигших блеска, стиля ШИК
Встречают по наряду их величины.

С виду обычная книжка, декорирована умело,
Но стоит открыть обложку,
И на странице белой иголки запляшут смело.
Эти иголки портная собрала, развольтовав свой вольт,
С каждой снятой иголки считана роль,
Все иголочки ею словарно прошиты в подборке
На магической отговорке,
Как стрелы в колчане, сложила иглы в кожух,
Он весь исколотый до дыр, иголками исхожен,
Но свиток слов закручен ловко в стих,
Иголкам не даёт нарушить коду,
Сей заговор, забравший их свободу,
Чтоб ни одна иголка не сбежала,
А спокойно в коробке книжной лежала
Ухом к уху, жалом к жалу,
Игла иглу не ужалит.

Эпиграф

Собирательный образ суки

Может многих выбить из сил,

Опустить слишком жадные руки,

Будто их ген чумы укусил.

Почерневшие пальцы расшатанного мотора

Дадут последний сбой…

(Печально, если кто-то суку сумел сравнить с собой.)

Сама покатится машина под гору

Знакомой дорогой к родному забору…

Легко, как легко под уклоном подгорным бежит времечко.

Годами по темечку, в родничок…

Снятой флешечки мозжечок,

Обнуляясь, почистит вирус,

Перестанет коптить гарью тлеющий примус

И шагнёт в новый день, своим помыслом чистый,

Светлой души ПИЛИГРИМ!

Акт 1. Первая иголка

Лежу на земле, родимом одре,
Мгла во тьме, тьма во мгле…
Всё во мне перемешалось потом,
Холод прошёл хребтом,
Сковал гортань, морозных игл – ком,
Немая рыба ртом в прикус распухших губ
Между реальностью и сном
Вошла в открытый клуб,
Походкой от бедра хвоста вильнул волан,
Могло казаться всем, что рыба в зал вплыла.
Тянулся шлейф-коса, сплетённый из прядей,
Во весь хребет и даже вслед за ней по красному ковру,
Как будто рассекал плавник хвоста волну.
Ходила ходуном плетёная коса,
Волосок к волоску, колосок к колоску…
Шелковистые нити – леска рыбаку,
Поймавшему рыбку в снедь,
Или сам угодивший в русалкину сеть.

Зал замер!
Включился тумблер рамп,
На сцене под прицелом кинокамер разведены кулисы,
Аплодисментов шквал, встречающих актрису.
Рыба золотая
Искрилась под лучом алмазного софита,
Мерцала чешуёй, пайеткою расшитой,
Свисали нити бусин, стекляруса кайма,
Возвышенна искусством,
Она «несла» людям несъедобные яства на блюде.
Выпуклыми глазами с прицелом крапа мух
Через мишень смотрела в зал, читала мысли вслух.
Смотрите по губам, листайте вехи,
Вий, у хирурга подтянувший веки,
Взглянул фасеточными зеницами