Точка окончательной коррекции. Уровень 1. История Ханова

– Пробки на дорогах, – оправдывался, как мог Кекс (а Мог, как известно, был неординарным малым). – То ли труп, то ли больной на дороге валялся.

– Да, нет от них спокойной жизни законопослушным гражданам, – покачал с сочувствием головой Большое Ухо. – Ладно, заводи шарманку и мухой в скворечник на Малую Дерибасовку.

– Что везти? – без особой надежды поинтересовался Кекс, как порядочный бро.

– Как обычно – кексы, – ухмыльнулся в две золотых клипсы чиф и помахал ручкой.

Кекс аккуратно пристроил в кабине рефрижератора два колеса и неторопливо выехал на маршрут. Вокруг был весенний урбанистический пейзаж: на идеально уничтоженной от живой растительности местности мягко дышал асфальт, терпко пахло плиткой тротуаров с моющим составом и знакомо отдавали в нос рамы со стеклопакетами. Зеркальные скворечники высились непроходимой стеной и загораживали солнце, а весело плетущиеся ручьи пешеходов настраивали на мысли о вечном.

В конце квартала Кекс увидел знакомую толпу в ярких балахонах. Послушники Церкви последователей Чубаки зажигательно орали и весело прыгали в такт, который хаотично менялся и все убыстрялся. Ответив традиционным «Ы-ыы», Кекс завернул на Малую Дерибасовку, махнул охраннику рукой и заехал во двор.

Вокруг рефрижератора сразу возникла суета. Два мордоворота с чахлой дворняжкой метнулись к нему. Дворняжка резко упала на спину и перекувыркнулась. Один из мордовортов сгреб ее в охапку и с товарищем порысил обратно в здание. Оттуда пулей выпрыгнул тощий субъект и развинченной походкой пошел к кабине. Протанцевав цырлами недолгий путь, тощий протянул руку Кексу и прокуренным голосом спросил:

– Куда везем?

– К вам.

Тощий поперхнулся, и кашляя спросил:

– Бумаги?

– Вот, – сказал Кекс, передавая накладную.

Тощий расписался не глядя и махнул рукой. Из здания выскочило десятка два одинаково мрачных и невзрачных особей неопределенного пола, которые быстро и со сноровкой приступили к разгрузке. Кекс весело ухмыльнулся суете – хоть здесь работают.

Освободившись через полчаса Кекс вырулил на дорогу и неспешно поехал в гараж. «Где-бы зависнуть часа на два-три», – мучал его вопрос. Внезапно звонилка исполнила начало гимна ОГА.

– Да, Чиф!

– Груз доставил? – прогундосил вкрадчивый голос.

– Все в лучшем виде! Ребята молодцы – настоящие бро! Уже все разгрузили! – бодрячком ответил Кекс.

– Хрен те в ухо, – прошипело Большое Ухо. – Мне только что звонили с адреса доставки, тебя там нет!

– Не может быть, – промямлил Кекс, судорожно расслабляя пояс на брюках.

Выяснив детали, чиф послал Кекса в НИПД к сержанту Баттлеру со знакомой из сериалов мыльных опер фразой: «Кексы протухли».

Подъезжая к офису НИПД, Кекс припарковался в ближайшем месте за пять кварталов. Весело насвистывая реквием из фильма «Звездные войны» он пошел к остановке городского транспорта. Подъехавший аэробус, нежно распахнул маленькую половинку возле входной двери водителя. Нервно сжимая якобы незаметный входящим электрошокер, водитель снял с карты каждого неустановленную человеческим глазом сумму за проезд. Закрыв дверь, шофер автобуса прошептал под нос фразу:

«Голодранцам не место в ОГА, следующая остановка – морг на 34».

При этом, широко улыбающийся плотно сжатыми губами шофер, не забыл включить динамик, чтобы все пассажиры его хорошо слышали.

Проехав с дружелюбным в стиле ОГА шофером пять кварталов, Кекс выпорхнул из автобуса. Вздохнув полной грудью запах плитки и асфальта, он подошел к стеклянному скворечнику с яркой вывеской на всю ширину второго этажа: «Вилкам НИПД – муниципальное управление беспорядков и безобразий, мы работаем с 1845 года». Пройдя через стеклянную дверную вертушку, Кекс оказался внутри здания.

Середину первого этажа занимала типичная округлая барная стойка диаметром метров восемь, но без бутылок. Над ней гордо реял девиз НИПД – «жить и наезжать». По двум сторонам от барной стойки стояли стеклянные стены, через которые было видно множество эклеров занимающихся деловитой суетой. Кекс был уже здесь не первый раз и знал, что большинство из низкоранговых бро занимается сейчас подсчетом штрафных талонов за парковку и обычными отписками: «Состава преступления нет. Преступление было совершено, но преступники не обнаружены. Преступление совершено, преступники обнаружены, но утром выехали за пределы границ города». Общее в этой макулатуре было одно – резолюция «Дело закрыто», подписи и яркая печать «НИПД – 200 лет безупречной работы». Самые культурные эклеры просто разгадывали кроссворды, не забывая с умным видом чесать письменными принадлежостями затылок.

Кекс прошел к автомату талончиков, прощелкал – личный прием, заполнил графу контакты – «сержант Баттлер», получил талончик с шестизначным номером и присел на уютно-потертый диванчик. На белом столике лежали информационные выпуски газет бывшего голландского города на английском и несколько развлекательных журналов «Плей, гендер!» с розочкой.

После трех часов занимательного обструктивизма Кекс заскучал, но загоревшаяся цифра на табло показалась чудом и принесла необъяснимую радость.

– Клиент с номером на табло надцать миллионов пройдите в кабинку номер двадцать девять, – страстно деловым женским голосом прозвучало из колонок-усилителей.

Кекс уже знал, что приемные комнаты расположены на втором этаже. Поэтому быстро поднявшись, он прошел в указанный кабинет. Там уже сидел эклер в стильной черной форме с блестящей бляхой и дружелюбно улыбался.

– Вы хотели встречи с сержантом Баттлером. Рассказывайте, что вас к нам привело, – протягивая руки ладонями наружу, устало сказала муха с бляхой.

– Я вас первый раз вижу, эклер-детектив, а где сержант? – не моргнув газом от удивления, спросил Кекс.

– Я, детектив Ганс Морсон, двадцать дет безупречной службы. Можете рассказать все мне, – еще шире улыбаясь сказал эклер. – А Баттлер занят с узкой леди из массажно-лечебной клиники. Она только второй год в ОГА, поэтому там долгий вопрос – часа на три. Вы меня понимаете?

– Судя по вам, я бы дал все пятьдесят лет безупречной службы, – сказал Кекс разглядывая мешки под глазами на сальном лице гладко выбритого под орех эклера. – А сержант Баттлер мне нужен лично.

– Ну что ж, ждите, – уступчиво сказал Ганс.

– А через тридцать лет я буду уже сержантом! – закатывая глаза, добавил он и покинул кабинет.

Через минуту в кабинет быстрым шагом зашел сержант Баттлер. Он резко сел за стол и недовольно бросил:

– Рассказывайте.

– А разве вы не столкнулись с Гансом в коридоре?

– Каким Гансом?

– Ганс Морсон, двадцать лет безупречной службы детективом, номер бляхи 78296.

– У нас нет детектива с таким именем и фамилией. Я всех детективов знаю лично. Оставим на потом. Рассказывайте.

Кекс рассказал все происшедшее с ним с момента выезда с гаража, не забыв сказать переданное Большим Ухом сообщение «Кексы протухли» и описав Ганса.

Баттлер все выслушал, вышел за стеклянную перегородку, нервно сжевал половину сигареты (курить в здании нельзя) и активно занялся мобильной звонилкой.

Через полчаса он вышел из-за стеклянной перегородки.

– Извините, курицы яйца стали активно нести, а я работаю на время. Второй месяц не мог этот уровень пройти, – вежливо извинился Баттлер. – Подождите меня пять минут в кабинете, я попробую выяснить ваш вопрос.

Ровно через пять минут Баттлер резко вошел в кабинет с охапкой листов белой бумаги.

– Я все выяснил, но необходимо заполнить стандартные бланки, – сказал он.

Кекс без особого удивления (не в первый раз) стал переписывать бланки с образцов переданных сержантом. Это были три заявления: про распитие неустановленными лицами спиртных напитков в общественном месте, про хулиганство и драку лиц с таким же описанием и про грубое отношение этих лиц к гражданам ОГА и эклерам оперативно подошедшего на вызов патруля НИПД. Среди неустановленных лиц описание одного человека поразительно напоминало бро, которого утром Кекс видел лежащим на тротуаре. Заполнив в течении часа все необходимые бланки и поставив подписи, Кекс передал все сержанту. Баттлер внимательно изучил все написанное Кексом и одобрительно хмыкнул.

– Едь на тот же адрес, где разгружался. Все будет в порядке.

– А что с Гансом? – поинтересовался Кекс.