Точка окончательной коррекции. Уровень 1. История Ханова

– Тогда пройдемте с нами, будете свидетелем! – радостно ответил мидак и, энергично тряся старушкой, быстрым шагом пошел к автомобилю полЛица. – Пятнадцать минут! На целые пять минут идем с опережением графика. Так мы еще и обгоним нариков на пятой машине.

– Иди с нами или будешь соучастником, – внезапно раздался шепот над ухом Ханова.

Ханов повернул голову. Полосатый бык быстро отвернулся, деловито взял под плечо Ханова и без особого труда сдвинул его на полметра. Подняв несколько раз ноги, Ханов и не заметил, как оказался на заднем сиденье служебного автомобиля. Справа от него сидела в тихом обмороке старушка, ее руки были пристегнуты наручниками к специальным креплениям в машине. Слева от Ханова умостился бык и, устало зевнув, впал в анабиоз. За рулем сидел мидак. Он вставил ключ на зажигание, крутнул руль и автомобиль втерся в поток иномарок. В салоне авто раздалась веселая мелодия местного радио:

– Попробуй вот, так – пумбурум-бум!

Акцент и голос певца был неотличимо схож с голосом симпатяги, которого оставили на улице. Симпатяга, весело махая сумочкой, дошел до ближайшего мусорного бака и кинул ее в кучу бытовых отходов местных жителей.

«Сразу в бар или зайти в другое отделение почты за пенсией?» – мучал симпатягу со шнобелем привычный вопрос.

«С одной пенсии пьян не будешь!» – возник в его голове привычный ответ.

Симпатяга достал айфон (звонилку Ааяяй) последней модели и стал смотреть по карте расположение следующей почты. Там всегда было много старушек с сумочками, в которых приятно хрустели его личные баблосы. Мимо симпатяги проходили люди, проезжал транспорт. Люди выходили и заходили на остановке для общественного транспорта. Город продолжал жить своей обычной жизнью.

Рядом с остановкой стоял железобетонный столб. Его назначение было непонятно: или он когда-то защищал от мрака ночи прохожих, или помогал добраться пассажирам городского транспорта – поддерживал линии электропередачи. Сейчас столб стоял без фонаря и провода, зато был выкрашен свежей краской и сиял толстым слоем лака. На столбе ярким пятном выделялась реклама госохрана: щит тамплиеров с надписями национальным готическим шрифтом вверху – «Охрененная Опасность – качество гарантировано государством», внизу – «Мы заботимся о вас и имуществе!». Между надписями уместился идущий на посадку белоголовый орел с крупным изображением раскрытых когтей на переднем плане и маленькой головой с раскрытым клювом на дальней перспективе. В одном крыле орла уместился меч, а в другом зубасто-ветвистая вилка с тремя лезвиями на подносе. В когтях орел крепко держал каравай или что-то похожее на лаваш. Под щитом уместился контактный номер и призыв – «Бандиты рядом ждут тебя! Шибко обратись к нам или ПАТ рулю! Остерегайся скоро неоригинальной помощи!».

Перед лицом Ханова мелькали автомобили. Правое плечо мерно отбивала не очнувшаяся от обморока старушка, слева мерно сопел бромак. Автомобиль лихо вел мидак, обгоняя все, что движется, меняя полосы движения, как опытный пианист перебирает пальцами клавиши знакомого инструмента. Цвета светофоров похоже совершенно не интересовали служителя закона. Встречные пешеходы разбегались от дороги подальше, издалека завидев служебное авто. И только старушки продолжали свой неспешный ход по пешеходным переходам. Впрочем, мидак был сегодня к ним благосклонен и почти не впритирку объезжал их, даже не сигналя для антуража. Автомобили тоже держались на дистанции, освобождая полосы, по которым двигался автомобиль полЛица. И только общественный транспорт с одинокими фурами время от времени заставляли опытного шумахера давить на тормоз. Мимо промелькнули многоэтажки, какие-то ограды и автомобиль резко, но плавно остановился. Ощутив последствия нескольких литров пива в виде альтернативного сильного тычка в область почки, Ханов осознал, что он уже покинул салон автомобиля. Направив падение Ханова в нужную сторону, бромак его поддержал и помог дополнительными похлопываниями вприпрыжку добраться до дверей ближайшего здания. Сзади негромко сопел второй бромак, поскребывая грузом по нежно розовой плитке дворика. Над дверью висела большая вывеска с крупными буквами «ПОЛЛИЦИЯ», но кто-то маркером грязнокоричневого цвета изменил третью букву на «Д». Впрочем, были видны старания вытереть маркер. Поэтому буква «Д» проявлялась только с близкого расстояния, а издалека все выглядело довольно прилично.

За дверью располагалось просторное помещение, чем-то неуловимо напоминающее смесь морга с похоронным бюро. Только вместо гробов или покойников вдоль стены стоял ряд кресел неубиваемого вида, на которых, тихо шевеля конечностями, располагались унылые лица разного возраста. На противоположной стене располагалось окно с будкой наподобие кассы в кинотеатре, рядом с которой была массивная дверь.

– К Липколапому! – бросил мидак в окно и дверь открылась.

Далее Ханова протащили по извилистым коридорам с намеком на прямолинейность и лестнице. На очередном этаже коридор отличался действительно прямой дорожкой и двумя рядами практически одинаковых дверей. Открыв одну из дверей, бромак впустил Ханова вовнутрь.

– Сиди здесь, – буркнул офицер и закрыл дверь.

По коридору раздались его мерные шаги и в отдалении – его напарника вместе с тихим шорохом волокуши какого-то груза.