Последний отбор. Смотрины для строптивого принца

– Элгиния, – стоявшая возле постели леди Калиана одним глазком присматривала за творившимся вокруг беспорядком, не забывая ласково теребить мое плечо, – вставай! Пора.

– Куда? – садясь в постели, осведомилась я кратко.

– Во дворец. – Она поставила вокруг нас непроницаемый щит и, огорченно вздохнув, пояснила: – Королева нанесла первый удар. Заявила, что претенденток на смотрины уже достаточно и прием прошений прекращается сегодня после ужина. Осталось около часа, идти придется порталом. Как раз успеешь одеться, а прическу сделаю я.

– А они все чем тут занимаются?

– Собирают багаж. Это еще одно новое правило – королева запретила привозить сундуки после завершения приема. «Девушка, у которой нет десятка готовых нарядов на все случаи жизни, не может быть хорошей невестой для принца», – ехидно передразнила она явно королевское высказывание.

– А у меня разве есть столько? – искренне заинтересовалась я.

– У тебя даже больше, – торжествующе усмехнулась магиня. – Из цитадели прислали сундучок, создающий любую одежду, какая понадобится. Все остальное мы взяли в твоем гардеробе. Как выяснилось, тетушки обожали ездить по модисткам, скупая тебе модные платья, а заодно не забывая и о себе. Ну, поспеши.

– Мне много времени не нужно, – успокоила я ее и ничуть не слукавила. Походы на Харгедор приучили переодеваться без помощи камеристки за несколько секунд. И тут же вспомнила, что Ренд не знает, зачем я иду на отбор. – А поле?

– Вот в этом ей никто не уступит, – твердо пообещала целительница.

Не сказать, что ее слова меня успокоили, но отступать было поздно и нечестно. Да и горела уже в душе искорка азарта, как перед битвой с винтами.

Уже через четверть часа портал перенес нас к карете, ожидавшей в придорожных кустах. Мы с целительницей подсадили на ступеньку бабушку, вслед за ней нырнули в прогретое за день нутро, а возчик и пришедший с нами лакей мигом загрузили в багажный ящик мои сундуки и шляпные коробки.

И вскоре экипаж уже стремительно катил по дороге к виднеющемуся в просветах деревьев королевскому замку. Он приветливо сиял подъездными фонарями и ярко освещенными окнами, манил громкими звуками музыки и казался издали пристанищем светлых фей.

Но этой обманчиво нарядной мишуре не удалось бы провести меня, даже если я ехала сюда по приглашению. Слишком тяжкие предчувствия сжимали сердце при воспоминании об уже испытанной по воле интриганок боли.

– Самое главное, – пробормотала вдруг бабушка Манефа, получившая неожиданно для себя звание «леди», – не спеши отвечать ей, девочка моя. У ее величества Ютенсии есть гадкая привычка заготавливать различные злые пояснения любому твоему ответу. Спросит, к примеру, как твое здоровье, скажешь – хорошо, а она в ответ – ну еще бы, ты же добилась своего, попала в невесты принца.

– И что, мне теперь придется изображать немую?

– Зачем? Скромно улыбайся и лепечи благодарности, не ввязывайся в ссоры заранее. У нее сейчас основная задача – вышвырнуть тебя со смотрин первой, и обязательно так, чтобы всем было ясно, какая ты грубиянка. Пусть лучше грубиянкой буду я, со мной она спорить не решится. Я помню ее еще с того дня, как она прибыла на смотрины принца в зеленом платье и в ярко-малиновой шляпке. Его величество Грайнор метко назвал будущую жену репейником… и не ошибся.

– Какие интересные вещи известны леди Манефе, – тихо смеялась Калиана. – А о том, что после свадьбы королеву пришлось лечить от этого редчайшего недуга, знает только цитадель.

Больше ничего обсудить нам не удалось – карета сделала резкий разворот и остановилась возле закрытых ворот.

– Открывайте, невеста прибыла! – крикнул кучер замершей возле ворот охране.

– Опоздала, – грубо ответил стражник, – больше никого пускать не велено.

Я даже опешила от подобной дерзости, но леди Калиана и не подумала расстраиваться.

– Кто выдал вам такой приказ? – приоткрыв оконце, осведомилась она неукоснительно учтивым и смертельно холодным тоном.

И хотя она говорила очень кротко и тихо, вопрос непостижимым образом расслышали все стражники и как один зябко поежились.

– Дворецкий, лорд Фибиус, – значительно вежливее сообщил старший страж.

Синяя светящаяся стрелка с нарочитой неспешностью и наглостью скользнула сквозь витую решетку кованых ворот и улетела к дворцу. Все замерли в ожидании.

Ответ последовал почти сразу. Всего через минуту с той стороны ворот открылся портал, и из него появились двое мужчин. Первого я опознала мгновенно – плох тот ученик, который за тысячу шагов и в любом одеянии не узнает своего учителя. А Стайн сегодня был наряден как никогда, хотя придерживался правила даже на самые значимые балы и приемы одеваться очень просто и строго.

Вторым оказался бессменный королевский дворецкий, редкий подхалим и прохиндей. Фибиус был посвящен почти во все интриги и замыслы ее величества и нажил немалое состояние на выполнении ее тайных указов.

Но сейчас он выглядел далеко не так важно и невозмутимо, как обычно: глазки старика бегали, а губы кривились в страдальческой гримасе.

– Ну?! – прикрикнул на него магистр.

– Я перепутал, – нехотя пробормотал Фибиус, – неверно передал страже приказ королевы. Не пускать невест было велено после окончания ужина, а не после начала.

– Ну?!! – еще яростнее зашипел Стай.

– Откройте ворота и пускайте всех, кто прибудет до вечернего звона колокола, – мрачно распорядился дворецкий.

«Следовательно, у нас было еще почти два часа», – прикинула я, глядя, как стражники торопливо отпирают замки и распахивают высокие кованые створки.

К крыльцу Стай ехал вместе с нами, мстительно оставив дворецкого брести собственными ножками, и успел рассказать все последние новости. Королева попыталась было объявить сегодняшнюю ночь праздником звезд – в честь начала испытаний, но все наблюдатели за проведением смотрин дружно запротестовали. Многие девушки прибыли только сегодня и даже не успели еще освоиться и отдохнуть, а завтра их уже ждет первое испытание.

– Она теперь готова каждую ночь не спать, – ехидно фыркнула Калиана. – Ей ведь никто не объяснил, что Гина и ее напарники специально выбирали первую смену. Как и то, что они вполне могут ходить в поле и с утра пораньше. На Харгедоре в это время еще светло, а в западных долинах и подавно середина дня.

– Боюсь, – с деланой скорбью вздохнула Манефа, – Ютенсии такие вещи вообще неизвестны. Она всегда говорила, что женщинам неполезно забивать голову мужскими науками.

– В общем, держитесь, – шепнул Стай, когда карета замерла перед крыльцом, и ободряюще добавил: – Вы прибыли не последними. Скоро появятся еще две невесты.

Я благодарно кивнула на прощанье, понимая, что этим цитадель в три раза облегчила мою участь опоздавшей. И шпынять за «медлительность» ее величеству придется не одну меня.

На крыльце нас поджидали две недовольно поджимавшие губы фрейлины, но, едва обнаружив поднимавшуюся по ступеням сухонькую старушку, они вмиг потеряли большую часть высокомерия и заметно побледнели.

– Мирного неба этому дому, – приторно-сладеньким голоском произнесла Манефа и, прищурившись, словно только разглядела, уставилась на встречавших. – А чего это вы не отвечаете, милочки? Подожди, молчи… мы ведь знакомы? Ну да, ты Мириана, дочь лорда Дабиуса. Только волосы у тебя всегда были темнее… неужели уже седеешь? А это у нас кто? Ну конечно, третья дочь леди Розильды! Как тебя звали-то, милочка… Дагендорния! Точно!

– Дагерия, бабушка Манефа, – обреченно поправила фрейлина.

– Леди Манефия, – неожиданно строго заявила старушка. – Какая я тебе бабушка? У тебя своих бабок хватает… четыре, насколько я помню?

– С каких пор вы леди? – изумилась Мириана.

– Указом цитадели за значительные заслуги в поисках одаренных сирот и помощи приютам вдове Манефе Тарвен пожаловано поместье Лисвелл и все привилегии. Отныне она леди Манефия Лисвелл! – строго, как судья, отчеканила Калиана.

– Так долго мы будем стоять на крыльце, будто короли? – ехидно осведомилась у фрейлин бабушка, и они засуетились.

Хотя и должны были, как мне показалось, задержать нас подольше, но спорить с Манефой не решились. Хмуро сопя, провели в просторный зал и сдали уже идущему навстречу Неверсу.

– Мирного неба вам, уважаемые леди, – учтиво склонил он голову. – Если вы желаете подать прошение на участие в смотринах, пройдите в кабинет устроителей.

В кабинете нам предложили чай, и не успела я сделать несколько глотков, как наши бумаги были готовы, прошение подписано и одобрено.

А пока мне подробно объясняли правила отбора, в кабинете появилось еще шесть дам, и самых молодых из них я хорошо знала.

Взбалмошная и капризная леди Карлотта Исхарт, младшая дочь главы парламента Патриса Исхарта, прибыла последней, высокомерно кивнула присутствующим и присела в кресло, гордо выпрямив спину и безучастно ожидая, пока будут готовы ее документы. Карлотта имела очень небольшие магические способности, но это ее ничуть не печалило и не мешало жить и развлекаться на полную катушку.