Китеж-грайнд. Книга 1

– А что ты видел? – также тихонько поинтересовалась Нася.

– Это реально бред… Я даже не знаю, как это описать, чтобы вы поняли. Короче, мы были под водой, но живые. Мы жили под водой. У меня были красные руки без пальцев и такие же ноги… Тёмыч, ты… Точнее, я знал, что это ты, но ты выглядел, как какая-то жёлтая квадратная хрень с большими глазами и тоненькими ручками, ты держал в руке сочок… А Нася была белкой… И мы втроём шли ловить медуз. А потом всё исчезло.

– Трешааак! Что это было, интересно?

– Может, какая-нибудь странная книга или чей-то сон, – предположила Нася, всё ещё держа Тёму за руку.

– Чёрт его знает, но тут нужно быть осторожным, я слишком молод, чтобы с крышей прощаться! – Сказал напоследок Доцент и замолк прямо перед постом охраны.

Солдат в сером камуфле пристально следил за выходящими из двери школьниками, провожая каждого недолгим, но суровым взглядом.

– Ладно, ребят, я пройдусь по территории, мне нужно сосредоточиться, – сказала Нася и показала друзьям небольшую батарейку, которую ей вчера вручил командир.

Остальные занялись привычным сталкерством – расчищали дорогу от мелкого и среднего мусора, в специальные канистры сливали бензин из баков брошенных машин, вскрывали двери хозяйственных построек и покосившихся продовольственных ларьков. Как и в Западном Округе, тут находились заброшенные сетевые ресторанчики, только здесь за столами ещё сидели мумии и скелеты в ветхой одежде.

Пока волонтёры с горящими глазами набивали себе карманы находками из чьих-то старых сумок, пока солдаты сжигали тела, Тёма меланхолично разгребал завалы, не выказывая ни малейшего желания раздобыть себе какой-либо трофей.

В старом газетном киоске он наткнулся на стопку цветных журналов, обмотанную прозрачной плёнкой. В самом центре стопки журналы сохранились почти нетронутыми. Тёма полистал глянцевые страницы, в который раз удивившись былому облику человека. Раньше женщины были совсем другими: гладкие волосы, ровные белые зубы, кожа без прыщей и морщин. Мужчины были очень загорелыми, с рельефным телом и крепкими белыми зубами. В журнале, помимо фотографий красивых людей, новой одежды, часов и машин, были страницы с очень странными рецептами, где в ингредиентах не было практически ни одного знакомого слова.

Артём захлопнул журнал и взял стопку макулатуры для костра. Ему не верилось, что когда-то жизнь была такой. Блестящей, вкусной, улыбающейся белозубым ртом. Что можно было каждый месяц брать себе новую, чистую, никем не ношенную одежду. Можно было летать на больших белых самолётах и ездить на длинных электричках под землёй. Он представил себе, что ещё пятьдесят лет назад его ровесники гуляли по цветущим паркам, ходили на концерты любимых групп, ездили на метро в центр города. Что лето сменяла осень, а зимой шёл снег.

Артём тяжело вздохнул и понёс стопку газет и журналов к общежитию. Вечером можно будет пожарить зефир и порассказывать друг другу истории.

Под берцами хрустело стекло, на горизонте вставали столбы дыма, недалеко от общаги лысый восточный парень жадно стаскивал с пальца мёртвого мужчины серебряный перстень… Всё это было таким привычным, и Тёме долгое время казалось, что это нормально, что это и есть настоящая жизнь. Но сейчас, когда в голове были мысли о Походе, а в руках – стопка глянцевых журналов с улыбающимися красотками, ему вдруг стало тошно. Горько и тошно, и не хотелось убирать никакие завалы и искать эти дурацкие батарейки, не хотелось продлевать агонию. Осталось только одно желание – выбраться отсюда.

Вечером Тему вместе с остальными волонтёрами согнали в общую кухню чуть раньше ужина. Нася и ещё одна светленькая восточная девочка хотели сделать заявление. Они почувствовали, что в паре километров от лагеря на юго-восток некогда находился большой магазин, под землёй у которого располагался склад, где хранилось достаточное количество гальванических элементов. Новость вызвала бурю эмоций. Теперь можно было не волноваться об успешности вылазки, а спокойно идти с утра к магазину и набивать рюкзаки батарейками. Вечер прошёл достаточно весело, ребята жгли костры из всякого хлама, травили байки и хвастались друг перед другом сегодняшними находками.

У западных ребят был свой костёр, в котором пылали журналы, сломанная деревянная мебель и полуистлевшее тряпьё. Нася с Тёмой сидели на большой старой шине и жарили синтетические зефирки на длинной железной палке. Тема водил пальцем по татуированной спине своей девушки и блаженно улыбался, глядя на искры от костра. Доцент и Саня сравнивали свои находки, а Антон с Кириллом заигрывали с девчонками. Рыжая Майя хихикала над шутками мальчишек, а Даша кокетливо накручивала на палец свои синие завитые дреды. Потом они все вместе вспоминали смешные истории из жизни школы и хохотали над дурацкими случаями, которых было хоть отбавляй.

Перед отбоем солдаты потушили костры, накрыв их металлическими пластинами, и проследили, чтобы каждый пошёл в свою комнату. В своём блоке парни ещё немного пообщались о вещах, которые непринято обсуждать при девчонках и разошлись спать.

***

То ли Тёма расчувствовался, понимая, что, возможно, это его последний сталкерский заход, то ли действительно вылазка проходила чудесно. Отряд достаточно быстро нашёл склад с батарейками, по дороге они наткнулись на рухнувший самолёт, Доцент где-то раздобыл целёхонькую акустическую гитару, девчонки радовались новым кофточкам, а восточные ребята оказались нормальными парнями, готовыми прийти на помощь. И, если не считать того, что синедредую Дашу накрыло демкой посреди похода, а один восточный парень наступил на ржавый гвоздь и его на костылях отправили домой, то всё, в принципе, прошло замечательно. Тёма будет скучать по этим временам.

В последний вечер вылазки рядом с общежитием развели общий костёр. Доцент играл на своей новой гитаре что-то отдалённо напоминающее музыку, парни братались, девчонки радостно думали о скором возвращении в цивилизацию к тёплой воде из кастрюль и своим кроватям, а солдаты объявили, что отбоя не будет, и школьники могут сидеть у костра хоть всю ночь.

К Тёме подошёл большой восточный парень с жидкими серыми волосами, с которым они вместе разгребали дверь к складу.

– Слушай, братюня, ты оказался чётким пацаном, несмотря на то что западный! Меня Сереман зовут, кстати.

– Да ты тоже нормальный парень, Сереман. Я Артём, можно Тёма.

– Слушай, мне тут донесли, что ты партаки бьёшь, это серьёзно? – как и все, кто хотели сделать у Тёмы татуировку, Сереман оказался очень дружелюбным и улыбчивым.

– Ну, да. Вот я с себя начал, – Тёма показал левую забитую руку, – потом друзьям делал. А сейчас уже только за бартер бью.

– Круто! А на что у тебя можно татуху обменять? У нас просто в Округе так никто не делает. Есть кольщики, но они какой-то шлак творят, только кожу портят. А у тебя прямо картины выходят. Я бы даже к тебе дошёл в выходной.

Тёма понимал, что ему уже некогда делать татуировки, да и никакие предметы в обмен, в принципе, не нужны. Но решил не раскрывать себя.

– Ну, расскажи, что ты в этой вылазке нашёл, может, что подойдёт, – деловито ответил он.

– В этот раз у меня получилось несколько цепочек, видимо, серебряных, пара перстней, телефон с зарядкой, там есть несколько игр. Так, что ещё… Компас, наручные часы, железная кружка… В комнате у меня пара книг есть, но не думаю, что тебе это нужно. А так, ты говори, может, я лучше из дома притащу.

– Хорошо, я подумаю. А ты далеко живёшь?

– От вас далековато… Зато до школы мне близко идти, минут тридцать всего, – гордо заявил Сереман. – У нас, знаешь ли, школа одна, и некоторым через полгорода переться до неё.

– Да, я знаю про вашу школу, к нам же от вас Даня перешёл, – ввернул Тёма, показывая свою осведомлённость.

– Кто? Куда перешёл? – удивлённо уставился на него Сереман.

– Ну, чёрт, паренёк такой… Кудрявые волосы, губы проколоты, у него ещё родители умерли. Ну, Даня. Полунин!

Восточный парень нахмурил лоб.

– Ты, Тёма, что-то путаешь. Никто от нас никуда не уходил. И имя я это впервые слышу, хотя в школе всех знаю, кроме, может быть, малявок. Сколько вашему Полунину лет?

– Наш ровесник, в выпускном классе со мной учится. Ты не мог его не заметить! Может, он просто фамилию сменил, подумай. Такой бледный, тёмные кучерявые волосы, пирсинг на губах…

Сереман замолчал, напряжённо вспоминая людей из своей школы, их имена и внешность, но через минуту снова ответил:

– Нет. Не было у нас такого. И если бы кого-то перевели из Округа в Округ, об этом бы знали все. Ты, видимо, в демке его видал, братюнь, ничего страшного.

Восточный похлопал Тёму по плечу и снова заговорил о татуировках, эскизах и бартере.

А у Тёмы внутри всё упало. Откуда тогда взялся Даня? Что это за человек? Почему он спелся с Олей? И какие силы имел в виду Горбунов, говоря о препятствиях Походу? Как он попал в его класс? И зачем?

Поход, который был назначен на следующий понедельник и должен был случиться уже через пять дней, из совсем реального снова стал далёким и хрупким. Неужели для Тёмы всё закончится, так и не начавшись?

Ранним утром отряд выдвинулся обратно в город. Оставляя позади мумифицированные тела, обездвиженные машины, вскрытые магазины с одеждой и обувью, рухнувшие самолёты и песни под гитару у костра. Приключения закончились.

Или только начинаются?..

11. «Зоопарк»

Всю пятницу Тёма провёл дома, лёжа пластом на своей кровати. После тяжёлого рюкзака ныла спина, от долгой дороги гудели ноги, а на душе было погано от последних известей. Нужно было идти к учителю и доложить про Даню, но Тёма не хотел ставить под удар грядущую операцию. Возможно, новенький – засланный непонятно кем и непонятно откуда. Но раз он большую часть времени проводит с Олей, а не с ним, и не пытается выведать информацию о Походе, то, возможно, цели у этого шпиона совсем не касаются Китежа.

К субботе Тёма принял окончательное решение не рассказывать ничего Андрею Николаевичу, пока они не выдвинуться в путь. А последние два дня перед походом он решил провести со своими близкими людьми: мамой, братом, Доцентом и Насей. Поэтому весь субботний день он играл с братом в машинки и помогал маме с уборкой, а вечером надел парадную чёрную футболку с черепом, узкие синие джинсы, любимые кеды, поставил на голове «шипы» и отправился на дискотеку к своим друзьям.

Тёма шёл медленно. Хотелось запомнить эти последние дни в городе, пока ещё всё нормально, всё по-прежнему. Он с любовью смотрел на знакомый с детства пейзаж, на старинные пятиэтажки и громадные жилые массивы с заклеенными или заколоченными окнами, на хмурые лица соседей, на жёлтое марево над головой, на пыльные чёрные кеды на ногах и битое белое и зелёное стекло под подошвами.

Пока он шёл по пустынной автостраде, стали сгущаться сумерки. Тёма наслаждался обочинами без мумифицированных останков, железными шпилями глушилок, электрическим светом редких фонарей и силуэтами сталинских высоток на горизонте. Скоро всё это останется лишь в его памяти.

У скамейки напротив клуба стояла разряженная компания из параллельного класса, и среди них были Саня, с которым Тёма ходил на вылазку. Саня был в новом чёрном пиджаке с цепочками, в клетчатых брюках, а на ногах красовались его стандартные вычищенные гады. Он одной рукой обнимал Аню – девочку из восьмого класса с копной разноцветных косичек, а второй рукой приветственно помахал Тёме. Тот кивнул в ответ и зашёл в Клуб.

На охране стоял лысый парень лет тридцати со шрамом на щеке, тёмной бородкой и сиплым голосом. Тёма заплатил за вход и начал спускаться по лестнице на танцпол. Доцент и Нася с Герой уже сидели за барной стойкой и потягивали газировку. Нася была необычайно красива. Во время сталкерства она зачёсывала волосы в хвост, а сейчас снова распустила их лёгкими белыми кудрями. На ней было невероятное синее платье и туфли на каблуке. Поздоровавшись с друзьями, Тёма поцеловал свою красотку и крепко обнял за талию.