Китеж-грайнд. Книга 1

Готовясь к самому страшному и не смея пошевелиться, она судорожно пыталась связать факты воедино, но логики не было. Нася-эмпат много раз сталкивалась с видениями, которые она не могла объяснить и которые она приписывала своей или чьей-то фантазии. Но этот случай не был похож на видение. Ни капли.

Нарастающий звук за гаражами уже перестал быть похожим на хлопки ладоней. Он трансформировался в шаги.

Фших-фших

Этот звук она уже где-то слышала.

Что-то очень знакомое…Шаги и…

…звук, похожий на шелест юбки.

Фших-фших

Да. Совершенно, абсолютно верно. Это были не хлопки, это кто-то бежал в длинной шелестящей юбке! Бежал из оврага прямо к гаражам, сюда! Кто-то реальный.

Насе, по-хорошему, надо было самой бежать без оглядки, но как в страшном сне, она не могла пошевелиться. Между гаражами были просветы шириной с ладонь. Нася аккуратно, стараясь не высовываться и не подходя близко к просвету, чтобы её не схватила какая-нибудь волосатая рука, заглянула за гараж. Бесплодная серая земля, колея из-под высохшей речки, небольшие замусоренные холмы и глиняные бугры.

И в этой открывшейся панораме, разрывая надвое неподвижный пейзаж, быстро бежал тёмный силуэт, оглядываясь по сторонам и шелестя длинной юбкой. Нася от страха и возмущения открыла рот.

Ни странная одежда на бегущем, ни чалма на голове не заставили её усомниться в том, что она почувствовала: знакомый тёмный силуэт принадлежал Оле.

Либо она сходит с ума, и её внутренние страхи обретают плоть, либо это всё сон, либо Оля зачем-то тайно пришла в овраг. В любом случае, лучше спрятаться, да побыстрее.

Нася перебежала на другую сторону дороги и спряталась за остовом древней маршрутки так, чтобы одним глазом можно было незаметно следить за ситуацией.

Я схожу с ума…

Через минуту ворота одного из гаражей бесшумно раскрылись, и показался тёмный силуэт. Его руки привычными движениями связали двери проволокой, голова мотнулась по сторонам, выглядывая случайных свидетелей, после чего силуэт спокойным шагом пошёл вдаль по дороге, снимая на ходу чалму и освобождая кипу длиннющих чёрных дредов.

Когда силуэт превратился в точку на горизонте, и опасность миновала, Нася отвернулась от дороги и уселась, опершись на большую прохудившуюся шину. Перед глазами всё плыло. Голова разболелась. Сердце стучало так, что закладывало уши. Мысли спутаны. Тело всё дрожит.

Если это демка, я скоро очнусь. Если это реальность, лучше всё равно отсидеться. А вот если я сошла с ума…

«В любом случае, нужно подождать», – подумала про себя Нася и закрыла глаза.

***

Прошло никак не меньше получаса, прежде чем Нася решила выйти из своего убежища. Спазм отпустил, и голова больше не болела, только во всём теле чувствовалась огромная усталость. Её немного шатало от пережитого стресса, но она понимала, что нужно было сделать ещё кое-что. Тогда, возможно, всё прекратится. Прямо сегодня. Нужно найти доказательство. Нужно показать всем, что Оля делает что-то незаконное. Тогда всё и закончится.

Щёки у Наси лихорадочно горели. Нетвёрдой походкой, но с твёрдой уверенностью она направилась к тому самому гаражу, из которого вышел тёмный силуэт.

Петли на дверях были смазаны, и проволока, держащая ворота закрытыми, была чистой. Пытаясь унять лёгкий тремор в руках, Нася распутала нехитрый замок и потянула на себя дверь.

Внутри гараж больше походил на склад: покрытые толстым слоем пыли инструменты, коробки и стеклянные банки лежали на полу и стояли на полках по бокам. С другой стороны от входа, в прохудившейся железной стене, зияла неровная дыра, из которой виднелась серая колючая земля оврага.

«Всё-таки это очень похоже на портал из наших детских страшилок, – подумалось Насе, – надеюсь, на этом сходства закончатся, и я не попаду в Другой Мир, где по могилам шастают упыри, а в кислотном небе летают крылатые мверзи. Потому что если Оля бежала оттуда, надо было сдаться ещё пару месяцев назад…»

Нася, на всякий случай, плотнее прикрыла ворота и, с вырывающимся из груди сердцем, шагнула через дыру в стене.

Что здесь можно было делать? Пустырь, без жизни, без движения, под ногами земля из пластика и высохшей, перегнившей столетней древесины, вокруг холмы из красной глины, из которых торчат куски арматуры… Нася прошла вперёд, оглядываясь по сторонам. Первый раз в жизни она была в овраге, и там не было ровным счётом ничего. Безлюдная пустота и тишина, просто мёртвый пейзаж. Вдалеке виднелась мусорка, над которой витала аура страха.

Нася стояла посреди оврага и не знала, что дальше делать. Пока всё шло к тому, что она сошла с ума, ибо вокруг не было ни одной зацепки, ни одной подсказки, ни одного вещественного доказательства, ни одного малюсенького шанса показать всем, что Оля зачем-то приходит в Овраг. Ещё меньше доказательств, что она пользуется демкой в дурных целях. Нася уже была готова открыть портал в Другой Мир и даже встретиться с крылатыми мверзями, но вот увидеть голый неподвижный пейзаж… Доказать, что дредастая пользуется демкой, чтобы её извести, было невозможно. Скорее все решат, что это она, Нася, сошла с ума и наговаривает на приличную, милую девочку.

Оля загнала её в тупик, в мёртвую точку, и надежды найти доказательства Олиной вины и своей нормальности таяли на глазах. От безысходности уже начиналась паника. Что Оля здесь делала? И была ли она тут… Но кто-то же явно здесь был, иначе как объяснить проволоку на гараже и смазанные петли. Не могли же они ей привидеться. Или могли… А, может, это всё-таки людоеды? Нет, это уже бред. Ведь она видела дреды у уходящего силуэта. Хотя, может, Оля и есть людоед. Насю же она почти сожрала. Морально, правда… Неужели это всё – плод измученного разума, мания преследования. Неужели это сумасшествие…. Или это дурной сон… Может просто стоит проснуться?

Нася сдалась. Баста. Здесь ничего нет и, возможно, и не было. Оля здесь просто заблудилась, а может, это и не Оля вовсе. Всё. Хватит. Она зажмурила глаза и сжала кулаки. Пусть это будет сон.

Я открою глаза и окажусь у себя в кровати

Вот мой стол с бумажными цветами, вот стена с картинами, вот коты…

Мама сидит в соседней комнате…

Всё это сон, о котором я даже не вспомню потом.

Давай, просыпайся

Когда она открыла глаза, вокруг по-прежнему был унылый пейзаж безлюдного оврага. Серая земля. И свистящая тишина. И застывшее небо. И вечер, за которым придёт ночь с кошмарами. А за ним день. Там школа. Там будет Оля. Послезавтра работа. Там будет очередная умирающая старушка или спятивший дед. И между этими днями будет много, очень много ночей, в которых по демке к Насе будет тянуться вереница Олиных помощников. Бесов, мертвецов, привидений, бестелесного страха…

И вот тогда пришла злость.

Злость на всё, что она пережила, на Олю, на себя, на свою слабость, на жизнь, которую уже и жизнью назвать было нельзя. От ярости вскипела кровь, и сердце забилось, как у влюблённой. И в душе родилось упорство. Нужно дойти до конца, перестать терпеть. Конечно, делать больно людям – это очень, очень нехорошо. Но бывают моменты, когда нужно выбирать – сделать зло кому-то или себе. А чем Нася не человек? Почему ей всегда нужно делать добро людям в ущерб себе? Один раз можно и не подставлять другую щёку.

И Нася, в обход правилам и исключительно ради своей выгоды, впервые в жизни нарушила закон. Она открыла демку, будучи в Овраге.

Нася мысленно нащупывала нити, по которым она пойдёт на поиски. Она делала это ловко и уверенно, быстрее, чем обычно. Теперь жизнь была ей должна. Теперь ей должна даже демка. За всё, что выпало на её долю. Время отдавать.

Демка из хаоса превращается в лабиринт, затем в каналы. Цвета складываются в формы, формы в предметы, предметы встают на места. Так складывается мир. Когда статичная картинка готова, нужно только найти точку в пространстве и времени и вдохнуть в неё движение. Это вам не просто отмотать плёнку назад, нет. Просмотреть прошлое, которое ты никогда не видел, в настоящем у себя в голове. Такое умеют выделывать единицы!

Нася видит Олю. Щербатые зубы. Змея на руке. Длинные дреды. Чалма на голове. Сбивчиво бьётся сердце. Вот она прошла через гараж, вот, оглядываясь, крадётся по оврагу. Вот она ныряет за холм почти у самой Мусорки. Открывает дверь. Это землянка. Там стоят оплывшие свечи. Лежат книги. Рукописи. К стене прислонено зеркало. Пахнет очень странно…

Нася вскочила на ноги, так что перед глазами потемнело. Всё прошло достаточно быстро, можно считать, что ничего и не было. Просто она теперь знает, куда идти. Сейчас всё осталось просто расставить на свои места. Спасибо, демка.

Тепло начало возвращаться в её холодные руки, и огонь зажёг её взор. Она видит цель. Она снова стала собой. Нася почти бегом направилась к Мусорке. Действительно, там неподалёку возвышался небольшой глиняный холм, который выглядел намного ровнее и аккуратнее валунов вокруг. Нася обошла его по кругу и увидела, что с одного бока холм был присыпан пакетами, которые в свою очередь были придавлены массивным камнем. Нася отодвинула камень и убрала пакеты. Нехитрая маскировка скрывала небольшую железную дверь.

Спустившись по ступенькам, Нася обнаружила, что землянка была не такой уж и крохотной: потолок был низкий, но в остальном места было почти как у неё на кухне. Только мебели не хватало. Всё лежало на полу: потёртые засаленные пледы, книги, какие-то странные предметы непонятного назначения. Света из открытой двери не хватало, поэтому Нася подобрала с пола зажигалку и зажгла толстенную красную свечу. Свечка затрещала, и помещение озарилось тёплым оранжевым светом. Нася огляделась. Стены изрисованы странными значками и непонятными буквами, вокруг валяются ножи, стеклянные шары и книги в истрёпанных обложках. Странные книги. Её внимание особо привлекла одна, в кожаном переплёте, разбухшая и перевязанная грубой нитью. Нася уселась на плед и раскрыла книгу.

Это оказалась тетрадь для записей. На жёлтых хрустящих страницах располагались непонятные рецепты, стихи, рисунки и просто мысли. На первой странице были нарисованы круги и записи на непонятном языке, потом шли записи в столбик, сначала на том же непонятном языке, затем на её родном. Нася пролистнула несколько страниц и наткнулась на какую-то странную Олину заметку.

«Найти укромное место. Спрятать кристалл. Через неделю достать из тайника и подержать в дыму свечи. Обращаться к кристаллу, заглянуть в него. Когда кристалл будет очищен, взять в правую руку. Долго смотреть. Закрыть глаза».

Записей в книги оказалось достаточно, они перемежались зарисовками, портретами, стихами и какой-то неведомой абракадаброй. Нася стала выбирать только человеческие записи, которые оказались обычным дневником:

«Итак, я нашла замечательное место, где всё будет в сохранности. Долго искала, замусолила свой кристалл, так что он чуть не выдохся. Но теперь всё в порядке. Мамины книги никто не найдёт. Никто даже не подумает про это место. И я могу теперь делиться со своим дневничком всем-всем на свете. Давно не было такого чувства Дома, такого уюта. Такого личного пространства! Поставила вокруг землянки магическую завесу, так что ни одна мысль без моего ведома отсюда не улетит».

«…Я закрыла глаза… а когда открыла вокруг меня был настоящий зелёный лес! Лучи солнца пробивались сквозь густую, шелестящую листву деревьев, пели птицы, летали маленькие мушки, жучки, бабочки. На мою руку сел комарик. Я поднесла её поближе к лицу, чтобы рассмотреть это чудо. Настоящий! Я чуть не расплакалась! Совсем невесомый, с прозрачными крылышками и смешными кривыми лапками, он сидел на мне, воткнув мне в кожу свой нос-иголку и пил кровь. Я дала ему пообедать, пусть кушает. Пусть меня хоть всю съедят! Я же дома!!! Господи, это было просто чудесно. Под ногами сочная упругая трава, вся в капельках чистейшей росы, где-то проглядывались красные ягодки земляники. Я знала, как называется каждая травинка, каждая букашечка, я знала, для чего можно эти травы использовать, чем можно лечить, а что убивает. Сердце радостно билось, я дышала полной грудью, мне хотелось обнять каждое дерево, приласкать каждого жучка! Я долго ходила по лесу, видела настоящие грибы, не плесень, которую мы сейчас едим, а грибы! Они растут прямо из земли на ножках и сверху у них шляпки, причём видов грибов очень, очень много! Разных размеров и цветов. И название каждого из них я тоже знала.

А потом видение начало растворяться. И я снова оказалась в этом аду. Причём демка завела меня из оврага на помойку. Ненавижу. Я просто ненавижу этот мир».